Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)

Меликеле отвернулась от фарги, за которой она наблюдала, когда увидела приближавшуюся Вайнти, складывая руки в приветствии низшей к высшей по званию, показывая сердечное гостеприимство. Она делала это искренне и не могла скрывать своего удовольствия при виде Вайнти.

Она больше не испытывала интереса к далекому Икхалменетсу и его эйстаа, которую она видела только издали. В этом городе она была не более чем простой фарги. Ее никто не знал, и она никому не была нужна, несмотря на ее способность хорошо говорить. Вайнти все изменила и разрешила Меликеле подняться по службе с такой быстротой, на какую она только способна. Вайнти вознаграждала тех, у кого были ум и послушание. Меликеле была послушной, оставалась ей и не хотела ничего более, как верой и правдой служить Вайнти.

– Все в полной готовности, – сказала она в ответ на вопрошающий жест… Вайнти грациозно соскользнула с животного-горы на землю и посмотрела вокруг, как шла подготовка.

– Ты молодец, Меликеле, – сказала она, сопровождая слова жестами.

– Я делаю то, что мне было приказано, высочайшая Вайнти. Моя жизнь в твоих руках.

Вайнти восприняла это как должное, потому что Меликеле говорила, подтверждая жестами силу признательности. Как бы она хотела иметь побольше преданных, как эта, йилан. Верности и ума сейчас трудно было и ожидать, даже от избранных последователей Ланефенуу. На самом деле это было сборище льстецов, отобранных больше для низкопоклонства перед эйстаа, а не по способностям. Ланефенуу была слишком сильной и независимой, чтобы допустить какую бы то ни было конкуренцию со стороны ее свиты. В глубине души Вайнти знала, что однажды между ними возникнут разногласия. Но этот день был далеко. Пока Вайнти всю свою силу и способности будет отдавать уничтожению устузоу, управлению городом Ланефенуу ничего не будет угрожать. Уничтожение! Ее конечности двигались от силы чувств и она громко заговорила:

– Теперь слушай, сильная Меликеле. Возьми свою фарги, а я с основными силами последую за вами. Передовой отряд обогнал тебя на один дневной переход. Все они верхом на таракастах, поэтому смогут просматривать обе стороны пути, пока будут продвигаться вперед. Если они заметят какие-нибудь признаки устузоу, то остановятся и будут ждать твоего подкрепления, чтобы схватить их. Ты знаешь то место, где вы должны в следующий раз встать лагерем?

– Я очень долго рассматривала картинки местности, но только тогда буду точно знать, когда сама увижу эту местность. В случае неуверенности я могу положиться на двух разведчиков?

– Да, конечно; тем более этой дорогой они уже ходили со мной. – Вайнти оценила честность Меликеле, даже допуская недостаток ее знаний. Она была уверена в своих силах; знала, когда можно положиться на других. – Ты знаешь, где ты должна нас ждать?

– Да, на берегах желтой петляющей реки. – Она подняла и показала все пальцы обеих рук. – Это будет по счету десятый лагерь после этого, и я буду помнить счет дням.

– Будь все время начеку. Устузоу очень коварное животное, которое приходит, чтобы убивать. Будь готова к различным капканам и ловушкам. Вспомни, как они нападали на нас, когда мы были на острове, а потом за ночь, когда шел сильный дождь, исчезли. На этот раз они не должны ускользнуть снова. Мы должны найти их и убить. Но все время помни об опасности, иначе мы сами умрем.

– Есть самим или быть съеденными, – угрюмо сказала Меликеле, затем сложила руки замком и выразила бесконечную агрессию.

– Мой аппетит очень велик!

– Хорошо сказано. Встретимся через десять дней. Вайнти вонзила когти в бока животного-горы. Оно зарычало и зашипело от злости и пустилось вперед. Меликеле вернулась к своей работе. Когда разобрали все защитные сооружения, уруктопа быстро нагрузили. Фарги были готовы: оружие они держали в руках, когда она делала последнюю проверку. В течение этого долгого похода Меликеле выделила тех, кто обладал умственными способностями или способностью хорошо говорить.

Это вселяло в нее уверенность, что на каждом уруктопе будет хотя бы по одной фарги, способной следить за порядком. Все припасы были уложены в определенных местах. Все было так, как тому и следовало быть. Меликеле быстро прошла, переваливаясь, к ведущему уруктопу, забралась на него и подала сигнал таракасту, чтобы тот шел впереди. Вайнти дала ей одного, чтобы она ехала верхом на нем, но Меликеле не умела им управлять. Это нисколько не огорчало ее. У нее была обязанность вести за собой остальных и выполнять приказы Вайнти, и она была чрезвычайно счастлива в этой роли. По ее сигналу отряд выступил в поход.

Уруктоп продвигался медленно, но уверенно на своих сильных мускулистых восьми ногах. Они не отличались быстротой передвижения, но зато могли идти без отдыха от рассвета до заката. У них почти отсутствовал интеллект, и, если бы им не приказали остановиться, они шли бы, пока не умерли. Меликеле знала об этом и следила за здоровьем этих могучих животных. В конце дня их приводили к озеру или молодым зеленым деревьям, чтобы они могли наесться и напиться. В самом начале похода она обнаружила, что тяжелые ногти на задней паре ног имели склонность ломаться, а затем совсем отрываться. Если это случалось, то ступня постоянно кровоточила, пока несчастное животное не теряло сил и не умирало. С разрешения Вайнти, она выбрала двух лучших фарги, которые учились у Акатолп искусству лечения и заживления ран. Однако каждую ночь она сама проверяла уруктопов.

День прошел, как и другие, в постоянной спешке и движении. Таракаст сначала бежал то с одной, то с другой стороны, а затем побежал впереди всех. Скучный пейзаж тянулся вдоль всего пути. В полдень внезапно разразился ливень, заставив их остановиться, но яркое интенсивное солнце вырвалось из-за облаков и вскоре высушило и обогрело их. Солнце теперь было спереди них, приближаясь к горизонту, когда они подошли к группе таракастов, стоявших у ручья. Земля была ровной, там и тут были разбросаны кустарники. Было ясно, что перед этим здесь стояла лагерем большая группа. Это было удачно выбранное место. С общего согласия Меликеле дала знак, чтобы разбить здесь лагерь.

Строго следуя ее приказам, животных для верховой езды по очереди напоили и отвели на пастбище. За таракастами надо было следить, чтобы они не убежали; уруктопы никуда никогда не убегали. Их даже приходилось заставлять есть, и после этого они ели, пока их не останавливали. Они были невероятно тупы. После того, как лагерь окружили виноградными лозами, фарги сами принялись за еду, но это было лишь после того как пришло последнее животное и когда последние виноградные лозы были уложены на место.

Ночью стало холодно, и все фарги спали в своих плащах. Меликеле тоже закуталась в плащ, когда померк последний луч света. К тому времени на виноградных лозах уже появились шипы. Она ждала некоторое время с удовлетворением наблюдая, как ядовитые шипы поднимаются вверх, и зная, что день кончился, что средства защиты в порядке. На этом ее работа была завершена. Только после этого она легла, укутавшись в плащ, довольная тем, что она безупречно выполнила все указания великой Вайнти. Меликеле закрыла глаза и тут же погрузилась в сон.

Вокруг нее, в окружении ядовитых шипов лоз, были животные, производящие свет, и хесотсаны, готовые в любой момент к стрельбе в случае малейшей тревоги. Фарги тоже спали. Некоторые таракасты производили шум и со злостью шипели друг на друга, но вскоре они тоже заснули, спрятав головы под хвосты. Йиланы и их звери спали. Большая часть лагеря расположилась на ровной местности, но с одной стороны было небольшой высоты возвышение, где у подножия скал ветер нашел почву и образовал небольшой холм.