Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)
Шрифт:
– Нет! Только не ее! – закричал он, но было слишком поздно. Эсспелей визжала от боли, сжимая копье Армун, вонзившееся в шею. Она замертво повалилась на пол, пуская пузыри крови.
– Она была ученой, я хотел поговорить с ней, – сказал он слабо, глядя по сторонам. Армун высвободила свое копье и повернулась, чтобы защитить его. Но в этом не было необходимости. Арагунукто тоже была мертва; Калалек отвернулся от ее тела. Парамутан был в ярости, его глаза налились кровью.
– Еще? – спросил он. – Есть еще?
– Да, в других сооружениях. Но…
Они уже вышли, прежде чем
– Когда ты не вернулся, я очень испугалась. Парамутаны тоже. Ниумак пошел за тобой по следу, нашел твое копье, нашел то место, где к твоим следам прибавились следы мургу, и пошел по ним. Они ранили тебя?
– Нет. Это только небольшие порезы. Больше ничего.
Когда Керрик попытался собрать вместе свои шкуры, он старался привести свои мысли в порядок. К этому времени все йиланы должны были быть мертвы. Пусть так и будет. Арагунукто ничего не стоило приговорить его к смерти, потому что ей не понравилось, как он говорил. Это еще раз подтверждало, что единственный выход – это смерть. О мире не могло быть и речи. Может быть, это и лучше. Он увидел, что Калалек вернулся; его копье было окровавлено, руки тоже были перепачканы кровью.
– Какие странные и ужасные существа! Как они извивались и визжали, когда умирали на наших копьях.
– Все мертвы? – спросила Армун.
– Все. Мы вошли в каждый из этих огромных паукарутов, нашли их и убили. Некоторые бежали, но они тоже умерли.
– Надо вот что сделать, – сказал Керрик, изо всех сил пытаясь думать и строить планы. – Мы не должны оставлять следов нашего присутствия здесь. Если мургу заподозрят, что мы на этой стороне океана, они найдут нас и убьют.
– Бросьте тела в океан, – деловито сказал Калалек. Уберите кровь.
– А что, придут другие? – спросила Армун.
– Да, в лодках, которые сами плавают. Здесь – гавань. Если они узнают, что здесь никого нет, это будет для них загадкой, но нас не должны заподозрить. Ничего не трогайте, ничего не ломайте.
– Нам ничего не надо! – закричал Калалек, потрясая копьем. – Ничего из того, что было у этих существ. Мы должны тщательно смыть их кровь с наших копий, иначе нас ожидает самое худшее. Ты говорил, как сильны и ужасны и ни на что не похожи эти мургу, и я изумился. Но ты не сказал мне, как я буду дрожать от гнева и ненависти, когда увижу их. Это очень странно, и мне это не нравится. Быстро к океану с ними, а потом домой, в приятный холод севера.
Нет, на юг, подумал Керрик, но не произнес этих слов вслух. Сейчас был неподходящий момент. Но он в последний раз повернулся к карте на стене перед тем, как уйти. Он слегка дотронулся до неправильной темно-зеленой окружности на фоне светло-зеленого моря. Приморский город Икхалменетс.
Армун увидела, как его тело начало извиваться, и она взяла его за руку.
– Нам надо уходить. Пошли.
Наступила ночь, прежде чем они ушли. Море приняло тела и окровавленные остатки его меховой одежды. Волны должны были унести тела далеко в море. Лишь рыбы были немыми свидетелями
происходящего.Для Ниумака не составляло труда вести их в темноте. Но тропа круто поднималась вверх, и все очень устали, когда наконец они увидели между листьями деревьев пламя костра. Они выкрикивали приветствия, когда выбрались на песчаный берег.
– Вы здесь? Все в порядке?
– Произошли такие жуткие вещи! Смерть и кровь, невероятные существа.
Керрик упал на песок, потом с жадностью выпил холодной воды, которую принесла ему Армун.
– Ты спасен, – сказала она, дотрагиваясь до его лица, чтобы лучше в этом убедиться. – Они схватили тебя, но теперь они мертвы, а ты жив.
– Я спасен, а другие?
– Мы вернемся через океан к ним. У озера они в безопасности. Не бойся за Арнхвита.
– Я не их имею в виду. Что с другими саммадами? Саску – что с ними?
– Я ничего о них не знаю. Ты – мой саммад.
Он понял ее чувства; ему хотелось чувствовать то же самое. Здесь, с парамутанами, они были в безопасности, пока находились далеко на севере, подальше от опасного берега. Весной они снова смогут пересечь океан и перевезти всех остальных сюда из их маленького саммада. Тогда они будут в безопасности. Они сделают это. Другие саммады были сильные и могли охранять себя, отражать нападения йилан. Он не нес ответственности за их существование.
– Я не могу этого сделать, – сказал он, дрожа всем телом от переполнявших его чувств. – Я не могу оставить их всех, чтобы они умерли.
– Можешь. Ты один, а мургу много. Это не твое дело. Борьба никогда не кончится. Надо держаться подальше от них. Нам нужна сила твоей руки и копья. Это нужно Арнхвиту. В первую очередь ты должен подумать о нем.
Он рассмеялся в ответ. В этом смехе звучал юмор:
– Ты права: я больше ни о чем не буду думать. Но я не могу остановить свои мысли. Я кое-что раскрыл в лагере мургу. Я видел карту, очень похожую на ту карту, которая у нас. Я видел место города мургу, откуда приходят убийцы…
– Ты устал, тебе надо поспать.
Он сердито оттолкнул ее руки, встал и поднял кулаки к небу.
– Ты ничего не понимаешь. Их ведет Вайнти, и она будет преследовать саммады, пока не уничтожит их. Но я знаю, где находится Икхалменетс. Теперь я знаю, откуда она берет оружие, и силы, и своих фарги.
Армун боролась со страхом. Она не понимала невидимой боли, от которой он корчился.
– У тебя есть эти знания, но ты ничего не сможешь сделать. Ты – один охотник против целого мира мургу. Ты ничего не сможешь сделать один.
Ее слова разоружили его, и он снова опустился и сел рядом с Армун. Теперь он стал более тихим и задумчивым. Один гнев не победит йилан.
– Ты, конечно, права: что я могу сделать? Кто мог бы помочь мне? Все саммады со всего мира ничего не смогут сделать этому далекому городу, который на острове в море.
Саммады не могли помочь, но могли помочь другие. Он посмотрел на темные контуры иккергака, на парамутан, которые оживленно разговаривали у костра и рвали зубами сырое мясо. Он вспомнил взгляд Калалека, его ненависть к йиланам, мургу, новым отвратительным неизвестным существам.