Злодейка в быту

— Мне не докладывали, что кто-то пришел.

— Старшая госпожа, — вмешивается служанка, — пришла госпожа Тан Юйлин.

— Так вы единственная дочь моего мужа.

Что?!

— Странно. Всего три дня назад отец не был намерен принять в дом хозяйку.

— Госпожу Анши прислал император, — объяснения берет на себя служанка. Она говорит таким тоном, словно хвалится. Упоминание императора явно льстит красавице.

Я же из слов служанки понимаю другое: трех поклонов не было.

— Так госпожа Анши наложница, — хмыкаю я. — И пока отец не женился, временно взяла на себя заботу о поместье. Отцу повезло.

Хотя я вежлива и хвалю Анши, улыбка медленно гаснет на ее лице, она меняет тему разговора:

— Муж еще не вернулся, и я жду его. Госпожа Юйлин, вы присядете со мной? Позвольте предложить вам чаю. Император добавил к моему приданому мешочек драгоценного «Дыхания дракона», и я буду рада поделиться столь ценным чаем с вами.

Шаояна она словно не замечает. То ли он отвел от себя ее взгляд и она действительно его не замечает, то ли она притворяется, что не знает, с кем я должна была прийти. Хотя… Вдруг не знает? Слуги в поместье умеют не болтать. «Выдана замуж за заклинателя, защитившего императора от бунтовщиков» не то же самое, что «замужем за светлым мастером».

Я оглядываюсь на Шаояна и отмечаю, что он с большим интересом смотрит на запястье самопровозглашенной старшей госпожи. На мой взгляд, в браслете из розового нефрита нет ничего интересного.

— Госпожа идет демоническим путем культивации?

Она меняется в лице.

— Я…

— Император знает? Уверен, да.

— Теперь, когда министр Тан является тестем одного из величайших заклинателей, император хочет знать, что происходит в поместье. И… я не практикую ша-ци.

— Вижу. На вас, госпожа, подчиняющая печать, которая убьет вас в случае непослушания.

— Она в любом случае меня убьет. Я знаю, что ша-ци разъедает душу.

— Есть нюансы, — возражает Шаоян, — но в целом вы правы. Не беспокойтесь, госпожа, от печати вы не умрете. Кстати, «Дыхание дракона» действительно настолько хороший сорт, как о нем говорят? Никогда не пробовал.

Анши шевелит кончиками пальцев, и одна из служанок уходит за чаем.

В павильоне воцаряется тишина. Анши, растеряв уверенность хозяйки поместья, явно чувствует себя очень неловко. Шаоян, наоборот, устраивается за столом с самым вальяжным видом, и под его взглядом Анши еще больше сжимается.

Я молчу, говорить с девушкой мне особенно не о чем. Точнее, тема для разговора есть, но вести его должен отец: останется Анши его наложницей или даже главной женой или, например, пойдет путем самосовершенствования, присоединится к одной из сект. Когда папе… больше не нужно беспокоиться о том, что мачеха меня как-то обидит, ущемит, подставит, захочет ли он, чтобы в его жизни появилась женщина или даже женщины? На самом деле, это вообще не то, о чем мне, как дочери, стоит задумываться.

— Сообщаю, что господин прибыл, — появляется в дверях одна из младших служанок.

— Муж! — Радостный всплеск тут же гаснет.

Ан-ши виновато опускает голову, а я не верю ни одной показанной ею эмоции, а вот страху, с которым она касается браслета, верю.

Я выхожу на двор:

— Папа!

— Дочка… Почему ты одна? Где же, — папа запинается, — светлый мастер?

Признаваться в том, что мастер фальшивый, я не собираюсь. Какой смысл? Только напрасно волновать.

— Давай хотя бы зайдем в павильон? — увиливаю я от ответа.

— Конечно. О, так ты уже познакомилась с Анши? Император беспокоился, что одному мне будет слишком грустно в пустом поместье, и подарил одну из лучших танцовщиц, обучавшуюся у самой госпожи Линьвей.

Мы входим в павильон.

Шаоян словно испарился. Анши по-прежнему здесь, но она лишь молча кланяется, ни слова не произносит.

— Ох, прекраснейшая из красавиц, ты ждала меня здесь? Зачем же? Это слишком утомительно. По пути домой я кое-что для тебя купил, иди, взгляни скорее. Отнесите мой подарок в «Персиковый цвет».

Ничего не скажешь, папа спровадил ее красиво.

— Посекретничаем? — спрашиваю я. — Прости, мне так много хочется сказать, что я совершенно не подумала о том, что ты голодный.

— Подайте обед на двоих, — распоряжается папа.

— На троих, — уточняю я.

— Да, на троих. Я тоже не сообразил.

— У вас восхитительный сад, дорогой тесть. — Шаоян словно из воздуха появляется. — Я немного огляделся. Надеюсь, вы не возражаете?

Зараза!

Обязательно появляться именно таким образом? Еще и улыбается своей неповторимой насмешливой улыбкой. Вот зачем сообщать новости таким образом?

— Господин заклинатель назвал меня тестем? — Папа замирает, я чувствую, как напрягается его рука.

— Хотя светлый мастер Дэшен не привлек меня в качестве супруга, — поспешно объясняю я, — мне понравился его младший брат, и мы… обменялись тремя поклонами.

Мы действительно поклонились небу и земле, табличкам с именами предков Шаояна и друг другу — настоящая свадьба, хоть и без сложных церемоний, пирующих гостей, льстивых поздравлений и горы сомнительных подарков, которые потом еще замучаешься записывать в книгу учета.

— Дорогой тесть, — Шаоян кланяется, — ваша прекрасная дочь… меня похитила.

Пфф, подумаешь, призвала и печать поставила.

— Юйлин? — ошарашенно переспрашивает папа.

Глава 46

— Шаоян не возражал ни против похищения, ни против брачных уз, — пожимаю я плечами.

— Как бы я посмел? — притворно пугается Шаоян, в глазах его пляшут смешинки.

Помедлив, папа решает отложить расспросы и жестом приглашает нас в поместье. Ну да, было бы странно предлагать нам обед в переднем павильоне, предназначенном для приема гостей: я родная дочь, а Шаоян, хоть папа и видит его впервые в жизни, теперь считается близким родственником.

Только вот папа, кажется, совсем не рад переменам. Его явно тревожит резкая смена моего настроения. То противилась браку с небожителем, то вдруг раз — и стала супругой брата несостоявшегося жениха…

Подавшись к папе ближе, я шепотом поясняю:

— Мы познакомились еще до того, как я узнала о твоем ранении и попросила помочь мне вернуться в столицу. Кстати, — я чуть повышаю голос, — как твоя рука?

— Гораздо лучше. Хотел бы я сказать, что не осталось ни следа, но нет, розовая полоса еще держится.