Злые вихри

Тотъ принялъ, разглядлъ бумажку у фонарика и произнесъ:

– - Пожалуйте!

Княжна почувствовала приливъ необыкновенной храбрости.

– - Снеси вотъ это!-- сказала она, передавая дворнику чемоданчикъ.

– - Ладно!-- не безъ благосклонности отвтилъ онъ и пошелъ впередъ.

Наконецъ, вс препятствія уничтожены. Цль достигнута Восхожденіе на четвертый этажъ по крутой лстниц совершено.

– - Вотъ онъ и есть, двадцать седьмой нумеръ, звоните шибче,-- объявилъ дворникъ и тотчасъ же сталъ спускаться съ своимъ фонарикомъ.

Опять темнота. Княжна ухватилась за ручку звонка и дернула ее изо всей силы.

«Спятъ вс, разумется... Это безсовстно такъ будить... Но что-жъ сдлать... пусть проснутся!» -- подумала она и опять дернула.

Она хотла ужъ дернуть и въ третій разъ, какъ заспанный тоненькій голосокъ за дверью спросилъ:

– - Кто тутъ?

– - Ольга Николаевна дома?

– - Барышня-то? Да он ужъ спитъ, все теперь спятъ... ночь.

– - А мн все же надо ее видть, по самому важному длу... и я буду звонить до тхъ поръ, покуда вы мн не отопрете,-- ршительно объявила маленькая княжна.

За дверью наступила тишина и продолжалась такъ невыносимо томительно, что звонокъ опять зазвонилъ, только ужъ не одинъ разъ, а нсколько разъ сряду.

– - Господи! что такое, что случилось, кому меня надо?-- разслышала Нина знакомый голосъ.

– - Это я, Ольга, впустите, пожалуйста... Это я, неужели не узнаете?.. Я... Нина!..

Дверь отворилась, и княжна увидла свою пріятельницу, озаренную свчкой, въ сренькой, коротенькой юбочк, въ большомъ шерстяномъ платк на плечахъ и съ такими изумленными глазами, какихъ у нея еще никогда не бывало.

Ольга Травникова, спросонья, отъ изумленія и неожиданности не могла выговорить слова. Она молча глядла, какъ княжна эта тащила свой чемоданчикъ. Она отворила дверь въ первую комнату, пропустила Нину, вошла за нею со свчкой, заперла дверь, поставила свчку на столъ, и только ужъ тогда къ ней вернулся даръ слова.

– - Нина... Я ничего не понимаю... Откуда вы? Что все это значитъ?-- проговорила она какъ въ бреду.

Княжна обняла ее, поцловала и шепнула ей на ухо, боясь, что двочка, стоящая за дверью, услышитъ:

– - Я убжала изъ дому... понимаете, совсмъ убжала, навсегда... никогда больше но вернусь къ нимъ... Могу я переночевать у васъ?.. Больше мн негд...

Ольга Травникова открыла ротъ, да такъ и стояла. Наконецъ, она поняла.

– - Это умно!-- длая серьезное лицо и хмуря брови, сказала она.-- Давно пора выбраться изъ-подъ гнета... Только я этого отъ васъ никакъ не ожидала, я считала васъ неспособной... лишенной характера и силы воли! Я ошиблась... Нина, я васъ уважаю!..

V.

Маленькая княжна не могла, однако, въ эту минуту остаться на достодолжной высот. Вмсто того, чтобы проникнуться радостью и гордостью при извстіи о томъ, что Ольга Травникова ее «уважаетъ»,-- она вдругъ выказала не «характеръ и силу воли», а позорную слабость. Слишкомъ долго напряженные ея нервы не выдержали. Она, какъ была, въ пальто и шляпк, сла на оказавшійся рядомъ съ нею диванчикъ и громко заплакала.

Ольга Травникова сдлала гримаску и отъ видимаго неудовольствія передернула, подъ своимъ платкомъ, плечами.

– - Вотъ теб разъ!-- сказала она.-- Вмсто того, чтобы радоваться и смяться, вы въ ревъ пустились... Перестаньте же... что съ вами!.. нечего нервничать изъ-за пустяковъ...

Нина подавила свои громкія рыданія, но слезы неудержимо лились изъ ея глазъ. Она дрожала, какъ въ лихорадк.

Тогда Ольга подошла къ столу, зажгла другую свчку, скрылась рядомъ въ комнату и вернулась, неся стаканъ воды.

– - Выпейте, Нина, и перестаньте плакать,-- суровымъ тономъ, вовсе не подходившимъ къ ея наивно изумленнымъ глазамъ, вздернутому носику и добродушному складу губъ, произнесла она:-- возьмите себя въ руки... стыдитесь такого малодушія.

Княжна покорно выпила воду, отерла глаза душистымъ платочкомъ и глубоко вздохнула.

– - Простите,-- сказала она:-- я такъ ужасно устала, такъ измучилась... больше не буду...

Она черезъ силу, храбрясь, улыбнулась Ольг и прибавила:

– - Такъ можно мн у васъ переночевать? Я васъ не стсню?

– - Вотъ вопросъ!-- воскликнула та.-- Я очень вамъ благодарна, что вы обо мн подумали и, надюсь, буду достойна вашего доврія!.. Я ни о чемъ не стану васъ разспрашивать, успокойтесь сначала... да и потомъ, коли хотите, коли вамъ тяжело это, такъ и не говорите. Я не изъ любопытныхъ...

Она помогла Нин снять пальто, снесла его въ переднюю.

– - Вы чего же здсь торчите, Саша?-- говорила она двочк, переминавшейся съ ноги на ногу у двери и сгоравшей любопытствомъ.-- Ступайте спать.

– - А можетъ, что-нибудь понадобится?-- жалобно пропищала Саша.-- Гостья, вдь, будутъ ночевать...

– - Ничего, ничего не надо, гд ужъ тутъ, часъ-то какой!.. Идите спать скоре, я постель сама устрою... Да идите же!..

Двочка неохотно скрылась изъ передней въ маленькій темный коридорчикъ, гд на двухъ сундукахъ было устроено ея неприхотливое ложе.

Тогда Ольга внесла въ комнату Нининъ чемоданчикъ, заперла за собой дверь на ключъ и объявила:

– - Ну, теперь все въ порядк, остальное не суть важно! Сейчасъ я вамъ устрою постель, вотъ здсь, на диванчик. Онъ, конечно, посл вашихъ пружинокъ и пуховичковъ неахтителенъ, и даже вотъ одинъ мой знакомый его почему-то «успокоительнымъ рожномъ» обзываетъ; но это ничего... Я покажу вамъ, какъ надо на немъ лежать... тутъ, дйствительно, одна пружина какъ-то странно торчать стала... А то вотъ что: спите-ка вы на моей кровати, а я здсь лягу...

– - Ни за что! ни за что!-- очнувшись крикнула Нина.-- Мн здсь будетъ отлично, вдь, я маленькая, свернусь клубочкомъ... Да и спать мн совсмъ не хочется, врядъ ли я засну эту ночь.

– - Ну, хорошо,-- тотчасъ же согласилась Ольга, вспомнивъ, что и на ея кровати съ матрацемъ происходитъ что-то неладное:-- а знаете ли, вдь, и мн совсмъ спать не хочется. Такъ ужъ вы меня удивили!.. Я спала, какъ убитая. Саша, эта вотъ наша двочка, едва меня добудилась... а теперь я окончательно разгулялась. Пость бы вотъ намъ чего-нибудь, я думаю вы проголодались?