Змейка для ищейки

Вот теперь жутенько, да. И сна ни в одном глазу.

– Ego youll ' vultus in quod suus iens fieri… – Вдруг отчетливо прoизнесла Ба и открыла глaза. Керм от неожиданности опешил. Просто смотрел в белые глаза ведьмы и молчал.

Ба махнула рукой. Требовательно. Торопливо. Ищейка отмер. С трудом отвел взгляд от молочно-белых глаз и схватил поднос. Положил в центр комок, поджег бумагу. Пламя недовольно зашипело, распробовало пергамент. По бумаге поползли черные змейки. И вот, наконец, комок загорелся. Тут же запахло чем-то кисло-жировым, – точнее распознать аромат через восковую завесу было сложно.

Что там говорила Ба? Думать о любви? Да он о ней одной и думает, чуть ли не постоянно. Только ей, любви этой, что в лоб, что по лбу.

Бумага прогорела, оставив после себя на подносе лишь угловатую кучу золы. Лениво плясало пламя, тени скакали по молочно-белым глазам ведьмы.

Это уже больше чем жутенько. Реально страшно становится! Слава Тьме, что он сдержал слово и не поднимался к Белинде на второй этаж. Это же никаких нервoв не хватит, увидеть её вот в таком виде!

– Ostende mihi..! – Прошипела Ба. И вроде как уставилась на золу. Или на свечу, которую ищейка держал в руках. Сложно сказать, куда смотрит ведьма, если её глаза – белые яблоки. Жуткие. Белые. Яблоки.

– Amor eius verus est…

Понимать бы этот бубнёж, было бы проще. Петух понятнее разговаривает, чем она.

Длинный крючковатый палец указал на золу. Керм пригляделся. Ничего не понял. Даже слегка наклонился, чтобы сообразить,что там увидела ведьма такого, чегo не видел он.

А потом понял, что смотрел не туда… Свеча горела ярко. Зола отбрасывала тень прямо на стену. Только тень была странная: длинное телo, завитое в кольцо, башка с широким основанием и язык.

– Serpens-s… – Прошипела Ба, положила ладони на руки Керма и осторожно нажала , поворачивая поднос и при этом к нему не притрагиваясь. Пламя свечи недовольно задрожало. Тень на стене изменилась – бумага и перо. И что это значит?

И снова поворот подноса. И вот на стене уже двое, - мужчина и женщина. И дерево, – красивое, раскидистое. Женщина сидела на чем-то вроде огромного камня, держала в руках кувшин. Мужчина стоял рядом, сложив руки на груди.

Одна-копна ничего не понятно!

– Кхе-Кхе-ре-кааа! – Заорал петух с кровати. И тут же подавился тапочком, метко брошенным ведьмой пернатому гаду в башку.

– Caper! – С чувством отозвалась Ба.

А вот тут и без помощи понятно, – выругалась.

Тень снова изменилась. Теперь на картине стоял мужчина. В возрасте, если судить по странной одежде и осанке. На голове шляпа. На плече птица… нет, петух.

Это ещё как понимать?

– КХА-РА-К?АА!!!

– ****!!!

Наваждение прошло. Исчезло. Тьма рассеялась. Солнечный свет проник в окно, осветив спальню. Ба покачнулась и рухнула на стул. Керм и поймать ее не успел.

– Убью. – Прохрипела ведьма.

– Сама завела. Я думал, ты рыбок каких притащишь или хомяка.
– Керм отложил поднос на стол и присел перед Ба. – Ты как?

– Нормально. ?езко вышла из транса,теперь голова болеть будет.

– И что… там было?

– А ты не видел? – Ведьма посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Ищейка ответил на улыбку. Больше потому, что был рад больше не видеть жуткие белые склеры без роговицы и зрачка. Теперь он яблоки год есть не будет! Просто не сможет.

– Твоя судьба – змея.
– Устало объяснила ведьма. – Ты подпишешь с ней брачный дoговор. Это всё, что показало будущее.

– Змея? В смысле характера?

– Это я уже не знаю, и знать не хочу о твоих предпочтениях. – Взвилась ведьма. – Но вот те факт, – быть тебе со змеей и точка.

– Ага, а потом она превратится в курицу? Судя по последней тени. Я знал, что женщины после свадьбы меняются, но это прям сильный поворот не находишь?

– Язвишь? – Улыбнулась Ба.
– Нет, последняя тень не твоя, а Петрули. Он влез.

– Петух будет жить с каким-то дедом, я так понял? Надеюсь,что это буду не я.

– Он помер давно.
– Махнула рукой Ба, массируя виски.

– Кто? – Окончательно запутался Керм.

– Дед этот.

– Тогда какое же это будущее, если он помер, а петух ещё живой?

– Не знаю. И мнe всё равно.

– И кто эта… змея?

– Твоя любовь. – ?рустно ответила ведьма.
– Твоя настоящая истинная любовь.

Керм кивнул. Потому что ничего так и не понял. Как не понимал и до этого. Он влюбится в гадину, которая его бросит,из друзей у него останется только петух, которого он будет носить на плече, потому что совсем сбрендит? Так понимать это гадание?

– Ищейки и маги не могут подписать брачный договор, Белинда. И ты это знаешь.

– Видимо, ты будешь исключением.

?га. Или всё это гадание – пшик! Игра воображения. Какая к чертям змея, деревья и старик с петухом?!

– Белинда,ты фригидна?

– Чего-о?
– Поперхнулась ведьма, на мгновение утратила контроль и взглянула на Керма девичьими карими глазами. Затем как-то замялась и нервно бросила.
– Да.

Ложь! Керм не чуял запах любимой женщины, но видел это в её глазах. Она. Ему. Соврала.

– Хто тута Керм?
– Донесся из-за стены звонкий голос.
– Письмо пришло! Керму! «Взяли. Дуй в ковен». Э-эй, есть тута Керм?!

Ищейка взглянул на ведьму ещё раз, поднялся с корточек и вышел из комнаты, прикрыв дверь.

***

Извозчик приехал перед рассветом. Пока ведьма устраивалась в телеге, закрепляя корзину и расстилая одеяло, Керм расплачивался с Трофимом за комнату. Он всегда платил по счетам. По закону воины Йиландера могли пользоваться благами города и окрестностей бесплатно, но ищейку банально мучила совесть.

Рассчитавшись со старостой, он уже намеревался выдвинуться в путь, но на крыльце столкнулся с Луцерией. Девушка стояла перед ним с высоко поднятой головой, прямая и гордая. И тoлько в глазах её блестели слезы. Керм тоже остановился. ?н просто стоял и смотрел. Ему нечего было сказать ей. Уже очень давно.

– Я знала , что ничего не получится. – Тихо призналась Луцерия. И мягко улыбнулась. Она смотрела на него так, будто видела в последний раз и сейчас пыталась запомнить каждую черточку на его лице.

– Тогда зачем пришла? Я же спрашивал.

– Чтобы не жалеть,что не попыталась.

Керм притянул девушку к себе, поцеловал, едва коснувшись губ, - легко, осторожно, на прощание.

– Прости.
– Выдохнул он.

Она кивнула. И отступила, освобождая ему дорoгу. И еще долго смотрела вслед телеге, уверенно мчавшейся на восток. Туда, где сверкал огнями Йиландер.