Знак вопроса 2002 № 03
Шрифт:
Но эта стройная, на первый взгляд, научная концепция, созданная еще в 30-х — 50-х годах усилиями С. Морли, Э. Томпсона, А. Киддера и многих других авторитетных исследователей культуры майя, сейчас день ото дня теряет свою силу, не выдерживая натиска новых археологических открытий и фактов.
Прежде всего, представляется в корне неверной сама предпосылка о том, что древние майя сознательно стремились к изоляции от соседних народов. История человечества почти не знает таких четко зафиксированных случаев. И, вместе с тем, она изобилует массой конкретных примеров совершенно иного рода.
«Сказки «Тысячи и одной ночи», — пишет известный немецкий этнограф Ю. Липе, — стали незабвенным памятником важнейшего торгового пути из Багдада в Басру, а по древним крупным торговым артериям, соединявшим Урал с Каспийским морем, на протяжении всей истории переселялись
Археологические раскопки последних лет со всей очевидностью доказали наличие широких торговых и культурных связей майяской цивилизации с самыми далекими областями Мексики и Центральной Америки.
В самом сердце «Древнего царства» — в вечнозеленых джунглях Петена (Северная Гватемала) находятся руины крупнейшего города майя в I тыс. н. э. Тикаля. Он стоит вдали от моря: в 175 км по прямой от Гондурасского залива, в 260 км от залива Кампече и в 380 км от Тихого океана. И, тем не менее, в городе обнаружено множество «даров моря», как с Тихоокеанского, так и с Атлантического побережья: раковины спондилус, иглы морского ежа, кораллы, губки, жемчуг, позвонки морских рыб и т. д. В пышных гробницах местной знати часто встречаются предметы роскоши, привезенные из Центральной Мексики. Столица важнейшей мексиканской цивилизации того времени — Теотихуакан — отстоит от Тикаля по прямой более чем на 1200 км. Их разделяют высокие горные хребты, широкие реки, болота и бесконечные леса. И, тем не менее, торговые караваны теотихуаканцев и майя посещали оба города с поразительной частотой и постоянством. В Теотихуакане, в одном из кварталов этой громадной метрополии, найдено множество черепков майяской керамики и резные вещицы из голубовато-зеленого нефрита. По предположению ученых, здесь находился квартал торговцев майя, с их жилищами, складами товаров и святилищами. Точно такая же картина наблюдается и в Тикале. Помимо десятков дорогих предметов теотихуаканского производства (изящные керамические вазы и чаши с резными и расписными орнаментами, оружие из зеленого обсидиана, который добывался только в Центральной Мексике и т. д.), в городе обнаружено несколько зданий и храмов, построенных по чисто теотихуаканским канонам архитектуры. Есть там и скульптуры некоторых центральноамериканских богов, например, бога дождя и воды — Тлалока. Видимо, и в данном случае можно говорить о наличии в майяском городе квартала чужеземных торговцев.
В городе Копане (Гондурас), расположенном на самом юге территории майя, под каменной стелой VIII века н. э., в тайнике найдены обломки золотой статуэтки. Анализ металла и общий художественный стиль предмета доказывают, что он был привезен в майяский город из района Кокле в Панаме.
И этот перечень доказательств можно продолжать до бесконечности. Еще больше данных о торговых связях майя с соседними областями мы имеем для периода, непосредственно предшествующего испанскому завоеванию: XII–XVI века. Здесь на помощь чисто археологическому материалу приходят недвусмысленные свидетельства различных письменных источников.
Эрнан Кортес на своем пути к Гондурасу в 1525 году побывал в богатой провинции майя-чонталь Акалане и описал ее столицу — многолюдный торговый город Ицамканак. «В Акалане, — отмечает конкистадор, — есть многочисленные торговцы и люди, торгующие во многих местах и богатые рабами и другими вещами, которые обмениваются в этой земле… Как мне удалось узнать, здесь нет иного верховного правителя, кроме наиболее богатого торговца, имеющего большую торговлю по морю с помощью своих судов (курсив мой. — В. Г.), и таковой есть Апасполон… И это по причине того, что он очень богат и торгует до такой степени, что даже в городе Нито (Атлантическое побережье Гватемалы. — В. Г.)… он имел квартал со своими агентами и, вместе с ними, своего родного брата…» Перед нами бесспорный образец индейской торговой республики, напоминающей во многих отношениях знаменитые торговые государства средневековой Европы — Венецию и Геную. Могущество и богатство Акалана
целиком зависели от интенсивной внешней торговли, и после разрушения испанцами системы индейских торговых связей эта «купеческая республика» быстро приходит в упадок.На южных границах территории майя находилось в XVI веке еще два важных торговых центра: Нито (в устье Рио Дульсе, Гватемала) и Нако на реке Улуа, в Гондурасе). Именно сюда регулярно наезжали за какао и другими товарами юкатанские купцы и вездесущие торговцы майя-чонталь из Акалана.
Важным перевалочным пунктом, где скрещивались многие сухопутные и водные торговые пути, был и Четумаль (юго-восточное побережье Юкатана). Эта область славилась своими плантациями какао и обилием меда.
Нередко наиболее почитаемые религиозные центры были одновременно и крупными торговыми пунктами. Так, к святыням острова Косумель, у северо-восточного побережья Юкатана, где находился особо почитаемый идол богини луны и деторождения Иш Чель, ежегодно собиралось множество пилигримов из Табаско, Шикаланго, Чампотона и Кампече. Если верить некоторым ученым, то эти богомольцы были одновременно и торговцами, о чем говорит обилие на острове самых разнообразных предметов, привезенных издалека. Ту же самую картину наблюдаем мы и в Чичен-Ице, с ее знаменитым «Колодцем Жертв», привлекавшим ежегодно массу верующих со всех концов Мексики и сопредельных областей.
Основываясь на этих фактах, американский исследователь Джон Эрик Томпсон выдвинул гипотезу о существовании в древности длинного морского пути вокруг всего полуострова Юкатан: от Шикаланго (Табаско) на западе до южной части Гондурасского залива на востоке. Итак, накануне испанского завоевания юкатанские майя вели оживленную морскую торговлю с ближними и дальними соседями, а их важнейшие города стояли либо прямо на берегу моря, в удобных бухтах и заливах, либо вблизи устьев судоходных рек. А это, в свою очередь, говорит о большом значении мореплавания и морской торговли в развитии майяской цивилизации в XII–XVI веках н. э.
Известный американский историк А. Миллер говорит о том, что «море играло в жизни древних майя огромную роль как в практическом, так и в ритуальном смысле». Море давало индейцам обильную пишу и служило удобной магистралью для перевозки на большие расстояния громоздких и тяжелых товаров. Море было той широкой дорогой, по которой прибывали к майяским берегам из дальних стран диковинные экзотические предметы и сырье, необходимые для повседневной жизни. Через него же, как правило, попадали на Юкатан и различные чужеземные влияния — религиозные, философские, культурные.
Но именно оттуда, из голубых бескрайних просторов, внезапно налетали на цветущие майяские города страшные тропические ураганы, сея вокруг смерть и разрушения. Оттуда же, словно проклятие богов, возникали вдруг на горизонте легкие ладьи доколумбовых пиратов, периодически совершавших опустошительные набеги на прибрежные селения майя. В числе этих пиратов находились и людоеды-карибы с Малых Антильских островов. «…Пришли иноземцы, пожиратели людей, иноземцы без юбок их название, страна не была опустошена ими». Так лаконично, но ярко описывается один из подобных набегов диких карибских племен на побережье Юкатана в 1359 году в древней книге майя «Чи-лам Балам из Чумайеля».
Само местонахождение Карибского моря на крайнем востоке майяского мира уже с давних пор навело индейцев на мысль о взаимосвязи его с восходящим солнцем, символизирующим рождение нового дня, новой жизни. В то же время, по древним повериям, море было связано со смертью, с таинственным и мрачным загробным царством, где душа человека отрывается от своего родного окружения и находится среди каких-то сверхъестественных и страшных чудищ. Таким образом, для всех майя и особенно для обитателей восточного побережья Юкатана море было важнейшей и определяющей силой в их жизни, силой одновременно и доброй и злой.
Но как могли отважиться на противоборство с коварной морской стихией люди, жившие еще фактически в каменном веке?
Не секрет, что до сих пор в науке преобладает мнение о крайне низком уровне развития мореплавания и кораблестроения у индейцев доколумбовой Америки. Считается, что они не могли на своих утлых челнах совершать сколько-нибудь дальние походы в океанские просторы и ограничивались самыми короткими рейсами непосредственно у побережья.
Для такого негативного вывода имелись свои веские причины. Когда солдаты Кортеса и Писарро сокрушили столицы самых могущественных государств индейской Америки — Куско и Теночтитлан, местное мореплавание было уже практически сведено к нулю.