Знак вопроса 2002 № 03

Новый город, заложенный на правом берегу Тигра, имел форму правильного круга диаметром 2638 метров. Снаружи его защищали стена из сырцового кирпича высотой 18 метров и глубокий ров. На удалении 30 метров от первой стены возвышалась вторая, меньшей величины, из того же материала, с четырьмя воротами. В центре столицы на широкой площади стояли дворец самого халифа, дома его сыновей, главная мечеть и здания важнейших правительственных учреждений.

По словам очевидцев, приближавшиеся к городу караваны уже издали видели зеленый купол халифской резиденции, поднимающийся на высоту около 43 метров, и фигуру-флюгер в виде всадника с копьем, который всегда поворачивался, по преданию, в ту стороны, откуда стране угрожало вторжение неприятеля. Ну как же тут не вспомнить пушкинскую сказку о золотом петушке и царе Додоне! Во дворец вели Золотые ворота — позолоченные резные двери, вывезенные из города Васита. Багдаду прислали в дар свои ворота и другие известные города халифата — Дамаск и Куфа. Строительство длилось четыре года и обошлось ал-Мансуру в девять миллионов динаров (или около 39 тонн чистого золота). Но зато новая столица быстро превратилась в богатый и красивый город. Наивысшего расцвета достиг Багдад в годы правления халифа Харуна ар-Рашида, внука ал-Мансура и главного героя знаменитых сказок «Тысяча и одна ночь».

Льстивые придворные летописцы с упоением описывали блеск, роскошь и богатство багдадского халифа. Они подсчитали, что в его дворце имелось 22 тысячи ковров и 38 тысяч занавесей. Особое впечатление производил на гостей халифа Зал Дерева, в котором посреди круглого бассейна с водой стояло диковинное дерево, сделанное из золота и серебра. В его ветвях и листьях были спрятаны механические птицы, способные благодаря специальному устройству не только двигаться, но и петь.

«О роскоши, в которой жили Аббасиды, — отмечают российские востоковеды О. Ковтунович и С. Ходжаш, — говорит, например, то, что Зубайда (жена Харуна ар-Рашида. — В. Г.) первая ввела в моду ношение туфель, расшитых драгоценными камнями. Кушанья при ней подавались только на золотых и серебряных блюдах. Свадьба халифа ал-Мамуна (сына Харуна ар-Рашида. — В. Г.) оставалась незабываемым событием в памяти многих поколений. На новобрачных, сидевших на золотом ковре, украшенных жемчугом и сапфирами, были высыпаны с подноса тысячи огромных жемчужин. Среди сановных гостей разбрасывались шарики из мускуса, в каждом из которых была закатана записка с наименованием подарка: раба, земельного надела или чего-либо подобного».

Надо сказать, что Харун ар-Рашид, изображенный в сказках «Тысячи и одной ночи» как мудрый, добрый и щедрый правитель, отнюдь не заслужил своей славы. В действительности это был жестокий и вероломный восточный деспот, который по малейшему подозрению без колебаний отдавал под топор палача любого из своих подданных, в том числе и самых высоких вельмож. Достаточно напомнить о казни визиря Бурана, верно служившего халифу 17 лет, да к тому же бывшего его прямым родственником: на дочери визиря был женат сын Харуна ар-Рашида — ал-Мамун.

В годы правления ал-Мамуна (он умер в 833 году), всемерно покровительствовавшего развитию науки и искусства, в столице халифата собираются крупнейшие ученые, поэты, врачи, музыканты и певцы мусульманского мира. «Через три четверти века после основания Багдада, — отмечают О. Ковтунович и С. Ходжаш, — читающий по-арабски мир обладал основными философскими работами Аристотеля… большинством медицинских работ Галена, а также трудами ученых Персии и Индии. За короткий срок народы стран халифата усвоили знания, накопленные греками в течение многих веков, и обогатили их, выработав свою богатейшую культуру, роль которой в подготовке и созревании европейского Возрождения трудно переоценить. Многие трактаты древнегреческих ученых и мыслителей дошли до нас только в их арабских переводах…»

В VIII–IX веках, когда Европа пребывала еще в полуварварском и дремотном состоянии, в Багдаде открылись уже первые настоящие аптеки, было налажено широкое производство бумаги для книг и открыт (при ал-Мамуне) Бейт ал-Хикма — Дом Мудрости — своеобразная академия средневекового Востока.

После смерти ал-Мамуна между его преемниками начались бесконечные раздоры. Сменявшие друг друга на троне халифы часто становились жертвами дворцовых интриг, погибали от яда или кинжала. Замученный непосильными налогами и поборами, народ не раз брался за оружие, поднимаясь против произвола верховных властей. Усиливались и сепаратистские настроения. Уже к концу X столетия от гигантского государства Аббасидов отделились Египет, Марокко, Алжир, Тунис и Иран. В 1055 году Багдад захватили и разрушили турки-сельджуки. Спустя два столетия, в 1258 году, полчища татаро-монголов во главе с ханом Хулагу подвергли столицу халифата страшному опустошению: все, что могло гореть, было сожжено, а река Тигр на многие километры стала белой от рукописей из разграбленных библиотек. По приказу Хулагу был казнен и последний аббасидский халиф — ал-Муста-сим. В конце XIV века город захватил и в очередной раз сровнял с землей жестокий Тамерлан, а впоследствии, в XV–XVI веках, Багдад стал объектом бесчисленных нападений со стороны набирающих силу турок-османов и соседней персидской державы.

Город халифа ал-Мансура находился, по сведениям летописцев, на западном берегу Тигра. На восточном же берегу несколько позднее возник многолюдный торгово-ремесленный район — Рустафа. Однако время, периодические разливы Тигра и опустошительные вторжения чужеземных завоевателей привели к тому, что первоначальный Багдад — Мединат ас-Салям — ныне полностью исчез с лица земли. И мы даже не знаем точно, где проходили его границы. Но зато на восточном берегу Тигра, в старом районе Рустафа, уцелело немало архитектурных памятников, относящихся к более позднему периоду эпохи Аббасидов — к XI–XIII векам.

Самым ранним из сохранившихся сооружений этого рода по праву считаются крепостные ворота Баб-ал-Вастани, построенные халифом ад-Мустаршидом в 1119 году. Ворота находятся в восточной части города, за районом Шейх-Омар. Когда-то они были важной частью мощных оборонительных укреплений, в настоящее время полностью исчезнувших. До наших дней уцелел лишь массивный мост, сложенный из обожженного кирпича. «Этот мост, — указывают О. Ковтунович и С. Ходжаш, — шел от крепостной башни через широкий ров и заканчивался сохранившейся до нашего времени круглой башней на другом берегу рва. В эту башню-ворота под косым углом вела широкая, постепенно поднимавшаяся примерно на три метра… дорога, выложенная плоским четырехугольным кирпичом… По обеим сторонам входа в башню — стилизованные рельефные изображения львов. Стены выступающей полукругом башни имеют две линии узких бойниц. Под кромкой башни вьется вязь арабской, плохо сохранившейся надписи… Предельная простота и лаконичность форм, строгость конструктивного решения, почти полное отсутствие орнаментики придают этому памятнику средневековой арабской архитектуры суровый и строгий вид».

В северо-восточной части Багдада, довольно далеко от центра города, находится мечеть Абу Ханифа (ал-Аазамия). Сама мечеть — многократно перестраивавшаяся и дошедшая до нас в довольно поздней форме — интереса не представляет. Но в ней расположена гробница имама Абу Ханифа — современника ал-Мансура и активного участника первоначального строительства Багдада.

Сохранилась в Багдаде и могила современника халифа Харуна ар-Рашида — шейха Маруфа ал-Кархи. Гробница шейха находится на старинном кладбище, расположенном на западном берегу Тигра, внутри мечети, возведенной в 1215 году, но с тех пор много раз менявшей свой облик. Сейчас мы видим неказистое, приземистое сооружение с двумя куполами — большим и малым. Но ощущение того, что стоишь перед прахом современника знаменитого халифа из «Тысячи и одной ночи», и общее очарование окружающего пейзажа (каменные темные надгробия бесчисленных могил с вязью арабских надписей, зелень пальм и многоцветье майоликовых облицовок мечети) производят сильное впечатление.

В центре города, на восточном берегу Тигра, на фоне маловыразительных современных зданий резко выделяется обширный ансамбль так называемого Аббасидского дворца, построенного в начале XIII века. Впрочем, дворцом это здание можно назвать лишь условно,’ поскольку точное его назначение неизвестно. Есть даже мнение, что здесь находилось какое-то средневековое учебное заведение. Во всяком случае дворец сохранил все черты, типичные для позднеаббасидской архитектуры.

«Все помещения… — пишут О. Ковтунович и С. Ходжаш, — выходят в большой прямоугольный внутренний двор… Центральный и боковой фасады… членятся на два этажа. Нижний составляют галереи, на столбы которых опирается внешняя стена второго этажа с резко выделяюшимися на ее фоне глубокими нишами, образованными стрельчатыми арками. Посреди восточного фасада расположен большой айван… Арки нижнего этажа обрамляют входы во внутренние помещения… Каждая арка оформлена выложенной из кирпича прямоугольной рамой. Треугольники, образованные стрельчатой аркой и прямоугольной рамой, заполнены резным орнаментом в виде шестиугольников или треугольников. Орнамент выполнен из светло-коричневой глины и напоминает цветом и тонкостью исполнения резьбу по дереву».

В самой сутолоке современного багдадского базара находится еще один архитектурный шедевр эпохи Аббасидов — школа (медресе) ал-Мустансирия, построенная в первой половине ХIII века тридцать шестым халифом — ал-Мустансиром. Этот правитель, всемерно покровительствовавший развитию науки и искусства в стране, по свидетельству современников, не пожалел для строительства школы огромной по тем временам суммы — 700 тысяч золотых динаров. Арабские исследователи наших дней с полным правом рассматривают ал-Мустансирию как первый в мире университет, так как там, кроме различных направлений ислама, изучали и светские дисциплины — филологию, философию, грамматику, арифметику, алгебру, механику и медицину. Количество учеников школы в период ее расцвета доходило до 150 человек. А в хранилищах ее библиотеки насчитывалось свыше восьми тысяч рукописных книг. Даже монголы, захватившие и разграбившие Багдад в 1258 году, пощадили это знаменитое учебное заведение. Упадок ал-Мустансирии начался с разгрома ее Тамерланом в конце XIV века и вскоре завершился полным ее закрытием и разрушением.

То, что мы видим сейчас на пыльном берегу Тигра, — результат нескольких реставраций. Первая из них была произведена при османском султане Абдель-Азизе в 1825 году. Однако окончательно привели здание школы в порядок лишь в 1962 году, к 1200-летнему юбилею со дня основания Багдада.

Вход в ал-Мустансирию находится на узкой и тесной улочке ал-Харадж — составной части сука — и представляет собой глубокую нишу на глухом кирпичном фасаде. Ниша украшена тонким резным орнаментом и узорной арабской надписью, под которой едва видны небольшие ворота. Само здание школы прекрасно описано О. Г. Герасимовым: «Внутри, за высокой оградой, находится небольшой дворик с бассейном. На каждой стороне прямоугольного здания встроена высокая стрельчатая ниша (айван) с роскошным сталактитовым сводом и фасадом в форме ломаной в центре арки, украшенной геометрическим орнаментом. Этот архитектурный тип четырехайванной мечети, классическим образцом которого считается школа ал-Мустансирия, сложился на основе традиций ирано-сасанидского зодчества. По обе стороны от каждого ай-вана на уровне первого и второго этажей расположены кельи студентов. На верхнем этаже они выходят в коридор, протянувшийся вокруг всего здания, а внизу — прямо во дворик или в узкие проходы с высокими стрельчатыми потолками… Все орнаменты выполнены на алебастровой штукатурке и производят впечатление замысловатого узора».