Золотой череп. Острова отверженных

– Переживём как-нибудь, - отозвался Всебор.
– Где наша не пропадала. Если бы пришлось выбирать между мундиром и моими обносками, я бы выбрал обноски.

– Тебе-то что!
– хмыкнул Жиль.
– Я сразу заметил, что мундир тебе не идёт.

– Ну, ребятки! Молодцы!
– похвалил старик.
– Я знал, что на вас можно положиться. А теперь вытряхивайте из карманов сдачу.

Всебор и Жиль поставили бочку у трапа и переглянулись. Теперь Сликкер чувствовал себя хозяином положения, его единственный глаз так и сиял хитростью. Двое солдат, напившиеся до беспамятства, лежали на куске парусины, а их мушкеты кто-то заботливо приставил к стенке сарая.

– Всё что было, отдали за краску, - отозвался Всебор.
– Это вы так напоили бедолаг?

– Они не жаловались, - оскалился Сликкер.
– Но сдаётся, вы ребятки переплатили.

Старик подошёл к бочке, сорвал крышку и, обмакнув указательный палец, тут же его облизал.

– Меня не проведёшь. Эти мерзавцы всегда на олифе экономят, - добавил он.
– А у вас за переплату вычту из жалованья.

– С каких это пор мы в вашей команде?
– нахмурился Всебор.
– И о каком жалованье идёт речь?

– С тех пор, как решили мне помогать, - отозвался Сликкер.
– Вы, конечно, можете отказаться. Но назад деньги я не возвращаю.

Всебор смущённо покосился на своего товарища и заметил, как у того от возмущения задрожали губы.

– Однако вы капитан слишком круто взяли, - стараясь, сохранять хладнокровие заметил Всебор.
– Для нас вы ещё ничего не сделали...

– Сделаю, ребятки! Обязательно сделаю!
– пират подошёл ближе и примирительно улыбнулся.
– Вы зависите от меня, я от вас. Обещаю доставить к месту назначения не позднее среды. Только и вы должны потрудиться.

Сликкер посмотрел на бочку и многозначительно покачал головой.

– Работы много, - заметил он.
– Так что засучите рукава, и не теряйте даром времени.

– Что с краской-то делать?
– воскликнул Всебор.

– Странный вопрос, - капитан криво улыбнулся и покосился на посудину.
– Хочу, чтобы к рассвету "Пьяный краб" поменял шкуру. А кисти возьмёте у Клауса.

Старик самодовольно рассмеялся и направился к сходням.

– Всё только начинается, - произнёс он.
– Дайте только вырваться из этого вонючего отстойника, и вы узнаете, что такое настоящий фордевинд.

– Э-э-э! Последний вопрос!
– подал голос Зубастик.
– Почему именно зелёный?

Сликкер остановился и, повернувшись на каблуках, сверкнул единственным глазом.

– Потому что это мой любимый цвет - цвет бутылочного стекла, - сказал он.
– Предпочитаю, когда всё на судне сделано со вкусом.

Затхлая, мутная вода глухо плескалась под килем. Пахло водорослями, пенькой и какими-то фруктами. Впереди сиял топовый огонёк соседнего корабля. Где-то на берегу брехали портовые собаки.

– Чёрт! Ну, и работёнка!
– заныл Жиль.
– Опять это проклятая краска попала в глаз.

– Ты бы поаккуратней с кистью, - посоветовал Всебор.
– Чего размахался?

– Чувствую себя как марионетка, - добавил Зубастик.
– Нами просто манипулируют.

Их спустили за борт на верёвках и вот уже несколько часов кряду они красили гнилые доски обшивки. Работать приходилось при свете единственного фонаря, да и тот постоянно норовил погаснуть. От напряжения ныли мышцы, от едкого запаха кружилась голова. Утешало лишь одно - в эту ночь все присутствующие на "Пьяном крабе" вкалывали, не покладая рук.

Матросы меняли паруса и снасти, где-то в трюме корабельный плотник конопатил течь, а Сликкер понукал и грязно ругался.

– Сдаётся мне прошлая наша работёнка была полегче, - проговорил Зубастик.
– Этот копчёный старик хуже любого эльфа.

Всебор улыбнулся и жадно потянул носом. Они оказались в нелепой и в чём-то даже странной ситуации. Сейбилен находился в полной уверенности, что драгоценная вещь, отправленная в Вирекрею, находится под надёжным присмотром. Король Спумариса, чьи интересы представлял старый дипломат, во всём полагался на Сейбилена, а Всебор и Зубастик доверились распоследнему мерзавцу, который обчистил их карманы, и теперь на баке горланил какую-то похабную песенку.

– "Ситуация хуже некуда, - подумал Всебор.
– И дёрнул же меня чёрт купить ещё бутылку вина. Если б не та бутылка, может, и не проспали бы свою судьбу".

– Хуже всего то, что мы всё ещё в Спумарисе, - словно читая мысли, подытожил Жиль.
– А ведь Сейбилен считает, что мы на "Утренней звезде".

– Не трави душу, - попросил Всебор.
– Сейбилен последний человек, которого я мог подвести, но именно ему достанется по-полной, если выяснится, что мы провалили задание.

– Эх!
– Жиль с размаху бросил кисть в ведро.
– Ты бы о нас прежде подумал. Старикана никто не тронет, хотя бы из уважения к его возрасту, а вот нас...

С палубы послышались шаги, и, запнувшись, Зубастик снова схватился за кисть. Он опасливо поднял глаза и, заметив тень Сликкера с подобострастным усердием принялся втирать вонючую краску в гнилые доски.

– Эй, вы там!
– рявкнул капитан.
– До рассвета пара часов, а вы о каких-то ничтожных делишках щебечите.

– Нам бы помощник не помешал, - задирая голову, крикнул Всебор.
– Вдвоем-то не управимся.

– Что за народ нынче пошёл? Сухопутные душонки, а не люди, - с презрением фыркнул капитан.
– Вам бы у печки сидеть, да бабам помогать.

Сликкер свесился через фальшборт и уставился на Всебора единственным глазом.

– Когда я был в твоём возрасте, за невыполнение приказа, старпом так отходил линьком, что я две недели на спине спать не мог. Но его урок я запомнил на всю жизнь.