Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Любовь ко мне научит, покажет тебе.

— Ну и девка же ты. А если Сергея Дмитриевича нет в живых?

— Ну, тогда иное дело. Докажешь, что он умер, поплачем, погорюем, а там и за свадьбу примемся.

— А не лучше ли, Танюша, нам прежде свадьбу справить, — робко предложил влюбленный парень.

— И не говори, не бывать тому, — обрезала его бойкая Татьяна.

— Стало быть, надо на розыски пуститься вперед, а там и под венец?

— Уж я, кажись, о том тебе сказала. От своих слов я не отступлюсь.

— Нынче же у князя

буду на розыски проситься. От тебя к князю пойду.

— Просись, парень, просись. Вернешься, в ту пору и я готова буду с тобой идти под честный венец.

На другой день после этого разговора Мишуха Труба выехал на подводе из княжеских ворот.

Красавица Таня провожала его, глаза у ней были заплаканы.

Мишуха Труба так же, как и помещик Егор Пустошкин, дал себе слово разыскать Серебрякова живым или мертвым.

XII

Князь Платон Алексеевич, отправляя своего дворового Мишуху Трубу на поиски Серебрякова, приказал ему прежде всего заехать в усадьбу Егора Захаровича Пустошкина.

— Помещик Пустошкин тоже будет разыскивать Серебрякова, вот ты, Михайло, вместе с ним и принимайся за хорошее дело… Пустошкин человек хоть и странного нрава, но все же добрый, хороший, и если он за что возьмется, то уж сделает во что бы то ни стадо… Во всем его слушайся, Михайло, и выполняй все по его приказу… Письмо это ему передашь…

Князь Полянский написал очень любезное письмо Пустошкину, в котором, между прочим, благодарил его за гостеприимство, просил заняться розыском исчезнувшего Серебрякова; также в письме князь отдавал Мишуху Трубу в полное распоряжение Пустошкина. «Сей мой дворовый очень расторопный, верный и честный парень и притом сердечно предан Серебрякову. Такой человек может быть в задуманном вами, государь мой, честном и похвальном деле хорошим вам помощником». Также князь приглашал Егора Захаровича к себе в гости вежливо и радушно.

С таким письмом Мишуха Труба, разыскав усадьбу Пустошкина, явился к нему, изменив несколько свое намерение ехать на розыски прямо в Питер.

Помещик Пустошкин ласково принял княжеского посланного и, прочитав письмо князя Платона Алексеевича, обратился к Мишухе Трубе с таким вопросом:

— Ты тоже хочешь пуститься на розыски? Скажи, делаешь ты это по своей доброй воле?

— Так точно, господин, — ответил дворовый.

— Князь к этому тебя не неволит?

— Нет, я сам выпросился у его сиятельства на розыски.

— Ты к тому пропавшему офицеру имеешь некую привязанность, любовь…

— За господина Серебрякова я готов на все. Свою жизнь для него не пожалею, — с чувством промолвил Мишуха Труба.

— Хорошо, похвально… Князь Платон Алексеевич прав: в своем письме он назвал тебя моим помощником. Ты мне будешь не только помощник, но и советчик. Завтра я собираюсь выехать в Питер, и ты, Михайло, разумеется, поедешь со мною. В Питере мы станем наводить справки о Серебрякове, расспрашивать о нем, может, нам и-удастся

напасть на его след. У меня чутье есть, да и у тебя, чай, оно тоже имеется. Я питаю надежду, что вдвоем с тобою мы дело сыскное оборудуем и господина офицера, женишка княжны Натальи Платоновны, разыщем, — почти уверенно произнес Егор Пустошкин.

Михайло Труба тоже верил в успех розысков.

Егор Захарович поторопился выездом в Питер. Его сопровождали, кроме Мишухи, еще трое верных и преданных дворовых.

Эти дворовые были из числа охотников Пустошкина и все трое обладали непомерною силою и ловкостью и притом были преданы своему господину. Пустошкин рассчитывал и на их помощь в своем предприятии.

Приехав в Петербург, Егор Захарович принялся энергично за розыски; он также прибег к помощи известных в то время сыщиков.

Пустошкину указали на Мишку Жгута, как на самого опытного и искусного сыщика. Немало удивился сыщик Жгут, когда узнал, кого ему хотят препоручить разыскивать.

— Ведь таковой офицер давно похоронен, — проговорил с лукавой улыбкой Жгут Егору Захаровичу. — Офицер Серебряков утонул в реке Неве, тело его вытащили из воды и похоронили с воинскими почестями, — добавил он.

— Утоп и похоронен не офицер Серебряков.

— А кто же? — притворно удивляясь, воскликнул ловкий сыщик.

— Старик Захарыч, отставной солдат, из моих крепостных.

— Быть не может… О том напечатан в ведомостях рапорт военной коллегии…

— О чем это?

— О потоплении офицера гвардии Серебрякова и о предании тела его земле.

— Предали вы земле тело не офицера Серебрякова, а, говорю, отставного солдата Захарыча…

— Не может быть! Не может быть! — возражал Мишка Жгут и как ни старался скрыть свое смущение, но оно было очевидно по его побледневшему лицу.

— А я говорю, может быть! И в сотый раз повторяю, что схоронен не Серебряков, а старый солдат… — промолвил Егор Захарович, рассерженный упорством сыщика.

— Странно… очень странно!..

— Странного на свете много бывает… Но не в том дело. Желаешь ты, господин сыщик, принять участие в розысках или нет?

— Нет… мертвого между живыми не ищут…

Как ни заманчива была денежная награда, обещанная Пустошкиным Мишке Жгуту, но все же он принужден был отказаться от розысков, чтобы не навлечь на себя гнева своего начальника, бригадира Рылеева.

«Заманчив кусок, да ничего не поделаешь, пожалуй, подавишься им… Бригадир задаст мне такие розыски, что и своих не узнаешь. Жаль упускать деньги, а придется отказаться, своя шкура дороже денег», раздумывал сыщик.

— И не надо, обойдемся и без тебя. Была бы честь предложена, а от убытку Бог избавил, — промолвил Егор Захарович.

Мишка Жгут ушел от Пустошкина; он хоть и отказался от розысков из «робости своего начальства», а все же не преминул, как аккуратный и исправный служака, известить свое начальство о приезде в Петербург Пустошкина и о затеваемом им розыске.

Поделиться с друзьями: