Золотые мятежники

— А Кварех?

Ари замолчала — настолько, что Флоренс даже на расстоянии вытянутой руки не могла быть уверена, что она дышит.

— Его сестра, Петра, возглавляет Дом Син… — начала Арианна.

Флоренс прислонилась к стене и стала впитывать всю информацию, которую Арианна сочла нужным ей передать. Она слушала рассказы о небесных городах, которые она с трудом могла себе представить, держащихся на магии и кровавом спорте. Но, несмотря на то что она старалась обращать внимание на каждую деталь, которая однажды может оказаться важной в борьбе с Королем Драконов, в ее сознание все время закрадывался один вопрос: Что именно произошло между Кварехом и Арианной на Нове?

12. Колетта

Обычно после ужина Колетта предпочитала уединиться в компании своих растений. В редких случаях она угощала себя охлажденной медовухой из хрустального штофа, чтобы подсластить закат над Лисипом. Сегодня же, в редких случаях, Колетта угощалась кровью.

Это был напряженный день, но полный побед. Тем не менее, праведникам не было отсрочки, и Колетте предстояло завершить еще несколько важных дел, пока воск свечи не догорел до конца дня. Список состоял в основном из того, что они с Ивеуном обсудили, и идей, которые он заронил в ее сознание.

Именно за это она ценила его больше всего на свете. Разумеется, другие его возможности были обширны и важны. Но именно он вдохновлял ее на великие мысли. Он был музой, а не художником. К счастью для них обоих, она достаточно умело обращалась с кистью.

— Рю, твое ночное возлияние² уже выставлено в сад. — Из бокового коридора вышла Улия со сложенными руками и склоненной головой.

— Верни его в ящик для завтрашней прохлады. — Девушке пришлось бежать, чтобы не отстать, когда Колетта неожиданно свернула с привычного пути в свои покои. — Отправьте ко мне Топанн. Я буду ждать в серой приемной.

— Серая приемная? — повторила Улия, явно сбитая с толку.

— Топанн знает, где она находится.

Отдав приказ, Колетта продолжила путь в одиночестве.

На вершине Поместья Рок было место для хранения глайдеров для Всадников, а также необходимых площадок для посадки и высадки, которые их сопровождали. Но ниже по склону холма, на той стороне поместья, которая выходила на край острова, находился ряд камер, врытых в землю. Там, среди пустынных каменных стен и тускло освещенных залов, находилась еще одна посадочная площадка для планеров. Одна комната соединялась с бесплодной каменной дорожкой, метко названной так по ее убранству и назначению.

Серая приемная была пустой и темной, а воздух — спертым. Колетта оставила дверь в зал открытой и подошла к тонкой столешнице вдоль одной из стен. На ней не было ничего, за исключением стойки.

Она взяла инструмент, напоминающий ножницы: с одной стороны — сталь, с другой — кремень, и зажгла две железные масляные лампы, вделанные в стены по обеим сторонам комнаты. Света едва хватало, чтобы отпугнуть тьму от углов, и, казалось, он лишь подчеркивал непроглядную черноту, прижавшуюся к краям комнаты.

Этого будет достаточно.

Она облокотилась на стол и стала рассматривать свои когти, пока не появилась Топанн.

— Прошу прощения за задержку. — Войдя в комнату, Топанн отвесила небольшой поклон и плотно закрыла за собой дверь.

— Прошло не так много времени, — заметила Колетта. Она знала, сколько времени занял путь в Серую Комнату из покоев Топанн среди цветочных полей на противоположном конце поместья. — Если уж на то пошло, ты пришла быстро.

— Я не люблю заставлять свою госпожу ждать. — Топанн пересекла комнату и взяла руку Колетты в свою. Красные пальцы женщины обвились вокруг ее запястья, и она поднесла костяшки пальцев Колетты к своим губам.

— Я ценю эту твою черту характера. — Колетта высвободила свою руку из рук простертой женщины. — Скажи, есть ли какие-нибудь новости о нашем предателе Фене?

— Он раздобыл информацию о запасах золота на Луме.

— Превосходно.

— Однако, прежде чем поделиться этой информацией, он хочет провести переговоры.

— О чем? — поинтересовалась она.

— Я еще не знаю.

Колетта раздраженно постучала пальцами по столу. Ее день прошел так хорошо, так гладко. Она не собиралась позволить Фену испортить его.

— Очень хорошо… — Колетта хмыкнула. — Пойди узнай, что ему нужно.

— Рю?

Нет, она не поймет.

— Ивеун сам отправится в Лум, чтобы привести Фенов в чувство.

— Понятно. — Судя по ее тону, она была согласна с Колеттой в том, что такой ход по своей сути глуп.

— Да, но я бы хотела, чтобы ты отправилась с ним. Воспользуйся возможностью выжать из этого Фена всю информацию, которой он стоит, и будь моими глазами и ушами.

— Такая миссия будет для меня честью.

— Но прежде, — продолжала Колетта, — мне нужна твоя помощь кое в чем.

— Я сделаю все, что ты захочешь.

Колетта знала, что это правда. Топанн была самым старшим из ее маленьких бутонов и превратилась в преданного фанатика. Впрочем, фанатиков было достаточно легко создать. Нужно было лишь помочь человеку, чье стремление к освобождению от чего-либо достигло предела. Неважно, были ли эти оковы в виде человека или места, Колетта разбила цепи своих цветов. После этого они стали принадлежать ей.

Таким образом, все ее маленькие цветы были одинаковыми. Бутоны, выросшие на нижней стороне Лисипа. Девочки, которые должны были прорасти из ничего, превратиться в ничто и умереть никем… и все же они были спасены от своей судьбы, им был дан вкус к величию.

— Мне нужно, чтобы ты нашла мне Алхимика среди Фенов.

— Рю, при всем моем уважении, я не думала, что мы держим здесь Алхимиков — только Клепальщиков для обслуживания глайдеров.

Колетта в задумчивости провела кончиками пальцев по губам.

— Однажды я привезла Алхимика из Лума, чтобы он передал мне свои знания о растениях и травах их мира…

Добыча этих знаний поначалу была кровавой. Но, как ни удивительно, существовала прямая обратная зависимость между готовностью человека делиться своими знаниями и количеством пальцев на ногах, которыми он все еще обладал. К несчастью для Фентри, они не могли регенерировать части тела, как Драконы. Было удивительно, что серая раса вообще выжила.

— Но, — продолжала Колетта, — это было двадцать лет назад. Сейчас он может быть уже мертв. — Она тяжело вздохнула. — Ох уж эти Фентри с их продолжительностью жизни.