Золотые земли. Птицы Великого леса

– Тебя? – глава Тихой стражи уже не пытался скрыть веселья. – Тебя? Ты, Ежи, конечно, не красавец, но вроде и не настолько урод, – он действительно вдруг хрюкнул от смеха. – О, не могу, хрен ты кухонный. Нечисть его боится…

Долго ещё Гжегож не мог взять себя в руки и хохотал. Ежи, поджав губы, наблюдал за ним с долей отчаяния.

– Покажи мне Малого человека, – процедил он сквозь зубы.

– Что? Напугаешь его своей мордой?

Незнакомое чёрное чувство просыпалось в Ежи. Он сжал и разжал кулаки.

– Покажи мне Малого человека, – велел он.

Лицо Гжегожа удивлённо вытянулось, холодные глаза посмотрели пристально, пытаясь прочитать Ежи, точно книгу, но насмешливая улыбка снова расплылась на губах.

– Он, поди, уже спрятался от тебя.

У Ежи задёргался глаз, а по щеке то ли от обиды, то ли от волнения покатилась слеза.

– Ох, ладно. Сам найду, – он сорвался с места и побежал наверх. – Говоришь, он на чердаке башни? – воскликнул он нарочито громко, пытаясь скрыть, как сильно заболело сердце.

– Или в подвалах, – крикнул ему вслед Гжегож. – Он у нас непостоянный. Шляется туда-сюда.

– Ага, – Ежи перешагивал через две ступени.

– Эй, Ежи, – позвал Гжегож. – Если ты брешешь и не можешь ни хрена сделать с нечистью, то жалеть я тебя не буду.

Споткнувшись, Ежи схватился за стену, устоял, обернулся вниз, но глава Тихой стражи уже скрылся за одним из бесчисленных поворотов винтовой лестницы. Не стоило ожидать, что Гжегож простит старую обиду. Да, он намеренно использовал Ежи, чтобы управлять Венцеславой, но сути это не меняло: Ежи его предал.

– Понял, – негромко ответил он, не уверенный, что его услышали.

Он хотел добавить что-нибудь ещё дерзкое, злое, отчаянное, но промолчал и стал дальше подниматься наверх.

Обычно духи разбегались, почувствовав Ежи издалека, но Малый человек Твердова обитал в этих стенах не один век и вряд ли когда-то бывал за их пределами. Он не знал, куда бежать.

Ежи нашёл его в углу на чердаке. Весь день, как только он оказался в Твердове, Ежи ощущал присутствие других духов на конюшнях, в банях и избах, но ни один из них не был таким древним.

Малый человек вовсе не был человеком, по крайней мере он давно им быть перестал. Он дышал размеренно и шумно, как бык, смотрел спокойно и даже устало, но когтистыми лапами беспокойно корябал доски на полу.

Видеть домового было странно. Обычно духи скрывались от простых людей. Ежи до сих пор не привык, что потаённый мир Нави вдруг ему открылся.

Ежи, сам не понимая, зачем, помахал рукой и неловко замер на другом конце чердака. Почему-то убивать Малого человека совсем не хотелось, даже тьма в груди, сытая после недавней кикиморы, осталась равнодушной.

За минувшее время Ежи мало научился понимать собственную силу, но он почувствовал, что Малый человек Твердова был удивительно силён. Такой и вправду мог остановить войско захватчика. В этом и была цель его существования: защищать крепость.

– Меня зовут Ежи, – вдруг зачем-то представился Ежи. – Меня прислала госпожа Венцеслава.

Дух не пошевелился. Ежи засомневался, что он вообще мог понять человеческую речь.

Не так Ежи представлял себя в роли Охотника. Убить лесавку у него получилось случайно, а когда на них напала кикимора, он просто защищался. Никогда он еще никого не убивал намеренно.

– Ты… – промямлил он. – Тебя же звать Дедушка, да? Веся так называла домовых.

Малый человек вдруг склонил голову к левому мохнатому плечу. Он был похож на большого уродливого кота.

– Дедушка? – повторил Ежи. – Правильно?

Дух моргнул, сложил лапы на коленях. Большие золотые глаза посмотрели с удивительным пониманием, и Ежи вдруг почувствовал оторопь.

– Веся как-то рассказывала о тебе. Ну, не о тебе, о домовых. Она много о ком из духов рассказывала, говорила, что я ничего не понимаю, – он усмехнулся, кривя рот. – Веся считала, что ты приносишь лад в дом и защищаешь его.

Домовой внимательно слушал каждое его слово, а Ежи всё продолжал и продолжал зачем-то рассказывать о Весе:

– Она очень любила вас: и домовых, и полевых, даже полуночницу, хотя та пыталась нас сожрать. Я, если честно, не понимаю этого, но Веся вообще всех любила. Она бы расстроилась, узнав, что я хочу тебя убить.

Глаза домового округлились, но он даже не подумал сбежать. То ли он не понял значения слов, то ли смирился со своей судьбой.

– И она говорила, что дедушка-домовой – это предок рода, который защищает дом. А ты… ты, наверное, такой предок? Сын князя?

Вряд ли по прошествии долгих веков дух помнил свою прошлую жизнь. Быть может, он действительно сам принёс себя в жертву, чтобы защитить Твердов, быть может, его принесли в жертву против собственной воли. В любом случае он защищал крепость много лет и отлично с этим справлялся. Он не заслужил смерти.

– Если ты защищаешь Твердов от чужаков, то… госпожа Венцеслава тебе не враг. Она на самом деле ни в чём не виновата. Её обманули, как и меня, а если она и сделала что плохое, то только потому, что не имела выбора, – сбивчиво проговорил Ежи и облизнул потрескавшиеся на морозе губы.

Сквозь щели задувал ветер. Под крышей тихо курлыкали голуби. Глаза домового сверкали золотом, словно огоньки свечей, точно пытались убаюкать.

– На самом деле… думаю, я могу сдержать себя в руках и не убивать тебя, – прислушавшись к тьме внутри, произнёс Ежи. – Только ты должен пообещать, что не обидишь людей в крепости, особенно госпожу Венцеславу. Тогда я тебя не трону. Договор?

Он выпалил это и прикусил губу. Какой же он дурак! Он пытался вести переговоры с безмозглым духом, с нечистой силой.

– Дор-р-р-р-р… – прошуршал ветер по чердаку.

Ежи открыл от удивления рот. Неужели ему не показалось?

– До-го-вор-р-р…

Домовой вдруг вскочил, и пыль взвилась вокруг него столбом. Дух хлопнул лапами и исчез. Это что же? Он мог в любой миг сбежать, но всё равно выслушал Ежи?

Это что же? Он заключил договор с нечистой силой?

Гжегож смотрел на него с нескрываемым разочарованием.