Золотые земли. Птицы Великого леса
Шрифт:
Все вокруг молчали. В глазах потемнело.
Один вопрос, один только вопрос вырывался у него раз за разом:
– Где Чичак?
– Госпожа пропала. Мы её с рассветной службы ищем…
Вячко бросился в избу, заметался по ней, точно мог найти Чичак в одном из сундуков с нарядами, выбежал обратно на улицу и кинулся в конюшню. Её любимая лошадь стояла на месте, начищенная, сухая. Чичак не могла уехать без неё. Не могла. Но она не ушла бы далеко пешком.
Уставшая лошадь Вячко захрипела возмущённо, когда он снова вскочил в седло, но её было больше не жаль. Он объехал всю деревню,
Вячко вернулся к избе, где жила все эти дни Чичак. Служанки рыдали по ней, как по мёртвой.
И вдруг весть: кто-то нашёл накосник на опушке. Вячко снова погнал лошадь к лесу и там долго не мог найти того, кто обнаружил накосник.
– Здесь, Вячко, здесь! – закричал Стрела, завидев его.
Он спешился, побежал к другу со всех ног, выхватил украшение. Да, точно, похожими подвязывала косы Чичак.
– Это её? – спросил Стрела.
– Не уверен, – прошептал Вячко. – Я не помню точно. Служанкам надо показать, они должны разбираться в её побрякушках.
Дорога назад показалась бесконечной. Сумерки сгустились такие плотные, густые, что нельзя было разобрать дорогу дальше трёх саженей. Лошадь шла, спотыкаясь, и Вячко больше не гнал её, знал, что животное держалось из последних сил. Скоро он спешился, повёл лошадь за узду по полю, напрямую к деревне.
Он шёл без надежды, без ярости, без боли. Он не гадал, что случилось с Чичак и кого было за это винить. Внутри стало пусто. Вокруг было серо. Неизвестность, серость, пустота затягивали, и пусть никто ещё не нашёл Чичак ни живую, ни мёртвую, но Вячко откуда-то знал удивительно ясно, что больше никогда её не увидит. И ещё он знал, что она могла сделать его целым, а он её счастливой. Если бы у них была такая возможность…
Во дворе его никто не встретил. А внутри горел огонёк, и женщины визжали, будто их убивали. Вячко отпустил коня, поспешил внутрь.
Посреди клети стояла Чичак. Она улыбалась, а служанки кружили вокруг, обнимали, целовали руки, восхваляли. Вячко замер на пороге, не в силах пошевелиться. Живая. Невредимая.
Украшения на её одежде и в волосах сверкали, отражая свет свечей. Чичак и сама точно светилась изнутри, улыбалась так радостно, так широко, как никогда прежде.
– Вячко! – воскликнула она.
А он так не смог сдвинуться с места. Чичак сама подскочила к нему, кинулась в объятия, крошечная, лёгкая, как пёрышко. Она обняла его за шею и вдруг горячо поцеловала. Служанки ахнули, поражённые её бесстыдством.
Вячко обнял жену, прижал к себе, уткнулся носом в шею.
– Ты жива.
– Да, – пропела ласково Чичак. – Я жива и снова с тобой.
Руками Вячко сжал её так крепко, что испугался, что сломает. Резкий запах ударил в ноздри. От волос Чичак пахло кровью.
– Что с тобой случилось?
Он поднял голову, заглянул ей в глаза, и сердце сжалось от тревоги.
– Ничего, я просто гуляла, – улыбнулась она беззаботно, взяла руку Вячко в свою, щекой поластилась, как кошка. Жемчужная нить на её рукаве была порвана, на запястье остался свежий синяк. – Забыла о времени. Я же не знала, что ты сегодня вернёшься. Ну, что ты такой смурной?
Нечто было неправильным.
Чужим.Вячко перевёл взгляд на шушукающихся служанок и вдруг разозлился.
– Пошли прочь! Как можно было вообще потерять свою госпожу, бестолковые курицы?!
Женщины вряд ли поняли хоть слово, но вылетели из избы стрелой. Громко хлопнула дверь.
Вячко выпустил жену из объятий, отошёл в сторону, попытался развязать узел на шубе, но тот запутался, и он дёрнул его снова и ещё раз, и ещё.
– Я так скучала, Вячко, – произнесла нежно она. – Всё время думала о тебе.
Он взмок, по спине и лицу его потёк пот. Завязка у самого горла никак не поддавалась.
Она обошла Вячко стороной. На лице её была дурацкая улыбка. Глупая.
– Знаю, ты не хочешь, чтобы я была твоей женой.
– С чего ты взяла? – Вячко впился в неё глазами.
Она растерялась.
– Я чужачка, тебя заставили на мне жениться. Верно, у тебя были другие женщины здесь, на твоей родине. Те, которых ты любишь на самом деле. Но я смогу заставить тебя забыть о них. Я стану для тебя единственной.
Её голос… он звучал иначе. Так знакомо. Этот мелодичный, звонкий, точно ручей голос.
Она замолчала, ожидая его слов, а Вячко молчал и дёргал изо всех сил проклятую завязку.
– Я ничего на свете не хочу, только быть с тобой. Хочу, чтобы ты был счастлив.
Он с силой дёрнул завязку, оторвал с куском меха, бросил на пол и скорее снял тяжёлую шубу. Его колотило от холода. Он не мог заставить себя посмотреть на жену, он не мог вынести звука её голоса.
– Что ты с ней сделала? – прорычал он.
Девушка замерла.
– О чём ты, Вячко?
– Что ты сделала с Чичак?!
Дверь распахнулась с грохотом, на пороге стояли Небаба со Стрелой.
– Вячко! Там…
Стрела запнулся на полуслове, заметив женщину.
– Чичак! Нашлась твоя суженая, Вячко, слава Создателю, – он не улыбался, не насмехался, как обычно, брови его хмурились. – Слава Создателю, что всё хорошо, – повторил он, развернулся и поспешно вышел из дома.
Небаба оглянулся на друга, но остался на пороге.
– Вячко, – сказал он. – Только что прискакал гонец. На южных границах видели степняков. Каган с войском в трёх днях пути отсюда. Поторопил бы ты чародеев.
Вячко стоял ни жив ни мёртв, в голове было пусто, тихо, оглушительно, только сердце стучало громко, как глумила в бубен.
– Эй! – Небаба потряс его за плечо. – Что скажешь?
Воевода поднял на него глаза.
– Собирайте совет, – велел он.
– Сейчас всех позовём, – тут же сказал Небаба. – Я сейчас, мигом!
– Нет, – отрезал Вячко. – Не здесь. Пусть все идут к Горыне, там совет проведём.
Он поднял с пола шубу.
– Я могу пойти с тобой, Вячко? – спросила жена.
Он не ответил.
– Разреши мне пойти, – жалобно проговорила женщина.
Вячко вышел в сени, следом за ним последовал Небаба.
– Вячко! Поговори со мной! – она выскочила в отчаянии в сени, но княжич даже не обернулся.
Он уехал из ставки тем же утром, не дожидаясь чародеев. Он был готов к бою.