Зови меня Лео. Том I

Поднимаемся, видим массивные, окованные листовым железом врата.

– Это правда вход в опочивальни барона? – интересуюсь я скептически. – Зачем такие запоры? Что у него там такое? Спящая красавица?

– Другого пути на второй этаж нет, – отвечает Дантеро.

– Что стоишь, талант? – говорю я нашему взломщику. – Быстрей, Пегий, прошу тебя!

Пегий колдует над замками, гремя связкой отмычек. Внизу раздается звон разбитого стекла, бойцы преодолевают преграду, топочут по лестничному маршу. С воинственными воплями, гиканьем, бряцая доспехами, оружием.

– Живьем бы желательно, братцы! – надрывается командир. – Живьем!

– Эй, вы! – кричу я вниз. – Я ведьма, запомнили?

Толпа преследователей останавливается.

– Ну и что? – спрашивает командир, глядя на меня снизу вверх.

– А то! – отвечаю я, судорожно оглядываясь по сторонам. Ага, вот! Хватаю расписную вазу на каменной подставке. – Полундра! – Ваза летит вниз, а я ору вдогонку: – сейчас вы все в жаб превратитесь, придурки!

Гвардейцев охватывает паника и они ломятся прочь, снося всё на своем пути. Бегут, бедные, буквально по телам товарищей, спотыкаясь, вереща. Я ухохатываюсь, глядя, с каким ужасом они это делают. Стеклянные двери крушатся под напором тел.

Но в какой-то момент я вдруг замечаю, как на меня смотрят мои подельники. Даже Пегий прервался.

– Да вы что? Всерьез верите, что я ведьма?

– А что, нет? – осторожно интересуется Пегий.

– А ты бы поскорее делал дело, пока до этих остолопов внизу не дойдет, что к чему! – рявкаю я. – Быстрее, чтоб тебя!

Пегий отшатывается, словно я его хлестнула кнутом и продолжает. Наконец, после нескольких минут, растянувшихся на целую вечность, врата опочивален отворяются.

– Баррикадируемся! – командую я.

Здесь мебели побольше. Комоды, оттоманка, опять статуи, опять доспехи, картины на стенах и все – с интимом. А толстячок-то тоже не прочь повеселиться на досуге!

Плохо, что изнутри запереться нельзя, но мы всё равно столько всего нагромоздили. Испуганную братию на какое-то время задержит. Далее начинаем метаться в поисках опочивальни Робаша. Надеюсь, хоть она не заперта.

Мелькают множество резных дверей, непонятно, куда ломиться. Но тут я слышу какой-то писк.

– Тихо! – говорю я. – Вы слышите?

– Да, – кивает Дантеро. – Кажется, женский смех.

– Кто-то хихикает.

– Точно. Очередные любовники?

– А что они тут делают?

Дантеро пожимает плечами.

– Идем на голоса, найдем их.

Тихо, на цыпочках, крадемся, то и дело замирая и прислушиваясь.

– Эй! – слышим уже отчетливые девичьи голоса. – Мы здесь, Эгиль! Иди к нам! Хи-хи-хи!..

Нам в ту сторону, или в обратную? И нахрена барону столько комнат? Заблудиться можно! По привычке толкую в бок красавчика.

– Подай голос, – не терпящим возражения тоном говорю. – Сымитируй вашего князька!

– А можно повежливей? – огрызается он. – И с каких это пор ты тут командуешь?

– С таких! Шевелись, я сказала! Скажи им, не знаю… скажи: «вы где, милые?». Что-нибудь такое, побыстрее, пока те олухи не поняли, что я обвела их вокруг пальца! Давай-давай, не фырчи! Действуй!

Дантеро стискивает зубы, но вид напряженно ждущих напарников убеждает его в моей правоте.

– Детки! – игриво вопрошает он. А что, и правда похоже. – Вы где, сладенькие? Что-то я выпил лишка и заплутал тут… Толстячок столько тут понастроил…

– Мы здесь, Эгиль! Или на голос!

– Молодец! – хлопаю его по плечу. – У тебя талант.

Еще с минуту ходим, пока не оказываемся у очередной, с виду ничем не отличающейся от всех остальных двери. Только что уже набившие оскомину доспехи по бокам хоть как-то отличают ее от всего остального.

Вышибаю дверь ногой, влетаю. На пышнейшей кровати с высоченным балдахином, с тончайшими шелковыми занавесями, на куче подушечек нежатся три девчушки, совсем молоденькие, и, разумеется, нагие.

Следует уже знакомая нам реакция со вскриками, торопливым укрыванием под одеялом.

– Где потайная комната? – спрашиваю я, но в ответ юные куртизанки только испуганно пялятся на нас. Хорошо, развяжем им язык. Вытаскиваю кинжал, хватаю за волосы одну из девок и касаюсь лезвием ее нежной шеи. – Спрашиваю еще раз: где потайная комната? У вас, милые мои шлюшки, пять секунд. А то зарежу! Отсчет пошел. Раз, два, три…

Плененная мною девица трясущейся рукой указывает на книжный шкаф. Ну да, как же мы сразу не поняли – за шкафом. Классика, ёпт. Иначе зачем в спальне – читай траходроме – книжный шкаф?

Пегий подходит к нему и, покручивая связкой отмычек, осматривает с видом знатока.

– Так, так, – говорит он, шаря руками по полкам в надежде отыскать скрытый рычажок. – Так, так. Пегий и эту загадку решит. Обязательно решит. От Пегого нет секретов.

Не, ну так он долго будет искать. Встряхиваю девку:

– Как он открывается? Только не говори мне, что не знаешь! Камень сюда приволокли не далее, как полчаса назад. Как шкаф открывается? Ну говори, сучка!

– Там, на верхней полке, – заливаясь слезами, мямлит куртизанка, – нет, левее. Еще. Томик «Пиршества дураков». Вот тот, красный. Да. Надо просто вынуть его.

Есть! Книжный шкаф со скрежетом отъезжает в сторону. Отпускаю девку. Она шмыгает под одеялко и прижимается к подругам. Трясутся, дурехи, ревут. М-да, этот денек они надолго запомнят.

– Лежите здесь! – приказываю я. – Только дернитесь, получите заточку в бок! Уяснили? Ваш Эгиль скоро будет. Вместе со своей стервозной супругой. Вот тогда и повеселитесь.

И тут раздается оглушительный взрыв. Потом истошные вопли. Нет, это торжествующие крики. Гвардейцы снесли врата к дьяволу, видимо пальнув по ним из пушки. Такой шум могло произвести только крупнокалиберное орудие. Дымом запахло даже здесь. Надо же, как разозлились! Не поленились даже пушку приволочь.

– Плохо дело! – говорю я и первой вхожу в потайную комнату. – Черт, да здесь темно, как в заднице у безглазого!

Ну вот, уже на местный фольклор перешла. На выручку приходит Баколай, взяв с кольца на стене факел и быстренько запалив его с помощью огнива, лежащего тут же. Потайная комната представляет собой типичную кладовую, с полками, битком набитыми всякой всячиной. В основном это мешочки с золотым песком, крупные слитки золота, серебра, разнообразное оружие – от устрашающего вида молотов с выщербленными бойками, двуручников с зазубринами и сколами, до крохотных ножичков. Щиты, пистолеты, сабли, даже что-то вроде ручной пушки. Имеются также фолианты с виду такие древние, что до них страшно дотронутся, и всякие статуэтки, шкатулки и прочее. Один из фолиантов обернут в кожу и сцеплен цепочкой. Что-то важное, наверное. Недолго думая, Дантеро хватает его и сует в свой дорожный мешок.