Зови меня перед смертью

Тан Хао всегда был другим, не похожим ни на меня, ни на моего отца. В нём было больше ветренности, он никогда не относился к вещам так, как мы. Он был хорош в бою, но предпочитал избегать его, если была такая возможность. Любил искусство, женщин и хорошее вино. Особенно, женщин.

И всё же, несмотря на все его насмешки и кажущуюся беспечность, я знал — в его глазах всегда таилась острота, а ум работал быстрее, чем можно было заподозрить.

— Мы не ожидали вашего приезда, — спокойно сказал я, переводя взгляд на дядю.

Тан Жэнь кивнул, поставив пиалу с чаем на стол.

— Есть нечто… требующее личного разговора, Янжан.

Я внимательно посмотрел на него:

— Вот как… Тогда, возможно, нам стоит пройтись?

Он снова оценивающе взглянул на меня, а затем медленно кивнул.

— Думаю, это будет разумно.

Я повернулся к Шаокин:

— Сестренка, можешь присоединиться к нам позже.

Она сжала губы, явно недовольная тем, что её отсылают, но подчинилась, склонив голову.

Я же сделал жест, приглашая дядю и кузена следовать за мной.

Что бы их ни привело сюда, я уже знал: спокойствия мне сегодня не видать.

Я провёл их через сад к беседке у пруда — любимому месту отдыха нашей семьи. Здесь, среди старых ив, склоняющих гибкие ветви к воде, всегда царили тишина и прохлада. Беседка была вырезана из светлого дерева, крыша покрыта резными черепичными узорами, а по краям изящно извивались драконьи фигурки — символы защиты и процветания. Вдоль перил росли карликовые клёны, их алые листья создавали контраст с гладью пруда, в котором неторопливо плавали золотые карпы.

Здесь любила проводить время моя мать. В былые годы она часто сидела у перил, любуясь отражением луны в воде. Сейчас чаще всего здесь отдыхала Шаокин, приходя после занятий по каллиграфии или музыке. Иногда задерживался и я — когда хотелось тишины и уединения, вдали от суеты усадьбы.

Стоило нам войти, слуги быстро подготовили стол: принесли нефритовый чайник, из носика которого поднимался ароматный пар, и чаши из белого фарфора с росписью в виде бамбуковых листьев. Пахло жасмином и чем-то терпким, медовым. Шаокин бы сказала. Я намного неё хуже разбираюсь в чайном купаже.

Мы уселись за стол, и я наполнил чаши, следуя традиции — сперва дяде, затем кузену и только после себе.

Сейчас это больше напоминало то, как племянник должен встречать дядю и кузена. Почему изначально слуги провели их в зал — вопрос. Указание отца? Надо будет разобраться.

— Хороший чай, — одобрительно заметил Тан Жэнь, поднеся пиалу к губам.

Я внимательно наблюдал за ним, но он не показывал лишних эмоций.

— Вы проделали долгий путь, дядя. Не думаю, что только ради семейного визита.

Тан Хао хмыкнул:

— Ты всегда такой догадливый, Янжан.

Дядя медленно поставил пиалу на стол и посмотрел на меня, долго так и задумчиво.

— Разумеется, есть причина. Но сперва мы хотели узнать о состоянии твоего отца.

Я напрягся, но постарался не показывать этого.

— Пока всё стабильно.

— Стабильно хорошо или стабильно плохо? — тихо уточнил дядя.

— Болезнь его истощает, — не сразу ответил я, понимая, что нет смысла скрывать. — Но я уже ищу лучших лекарей.

Тан Жэнь задумчиво провёл пальцами по краю пиалы. Я ждал, что скажет, что лучшие уже были в прошлые. Что нужны не лекари, а благословение Творцов Судьбы, но он внезапно произнёс:

— Значит, ты уже понимаешь, что времени может быть не так много.

Я вздрогнул, как от удара плети.

— Я делаю всё, что в моих силах.

— Мы в этом не сомневаемся, — вставил Тан Хао примирительным тоном.

Но я уже знал, что за этим разговором скрывается нечто большее. Вопрос был в том, когда дядя решит открыть карты.

Я сжал пиалу с чаем, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. Всё шло к тому, о чём я старался не думать. К тому, чего я не хотел обсуждать — по крайней мере, не сейчас.

— Янжан… — Голос дяди был ровным, почти мягким, но я знал его слишком хорошо, чтобы обмануться этим спокойствием. — Ты понимаешь, что рано или поздно тебе придётся взять на себя руководство кланом.

Как я понял, что речь пойдет об этом? Потому что ранее этот вопрос уже поднимался. Дзай-дзай-дзай!

Я медленно поднял взгляд. Главное, держать себя в руках.

— Отец жив, — сухо напомнил.

— Да, но в каком состоянии? — Тан Жэнь впервые за весь разговор посмотрел мне прямо в глаза. — Мы все видели его, Янжан.

Я напрягся. Что это ещё за тон, как будто пытаются успокоить упрямящегося ребенка?

— Я уже сказал — я найду лекаря.

— Мы верим в твою решимость, но болезнь не спрашивает разрешения. Она не даёт времени на подготовку. Лучше быть готовым ко всему, чем потом жалеть, что не принял меры заранее.

Я промолчал. Дядя спокойно отхлебнул чаю, как будто обсуждал не судьбу своего младшего брата и всего клана, а погоду.

— К тому же, — продолжил он, — настало время подумать о браке. Семья Ся…

Я едва не фыркнул:

— Правда?

— Да. У тебя нет жены, нет наследника. Это недопустимо для главы клана.

— Я пока не глава.

— Но станешь им, — вмешался Тан Хао. — А когда станешь, у тебя не будет времени на все нужные приготовления к брачной церемонии.

Меня передёрнуло. Вот чего мне точно сейчас не хватало — разговоров о браке. Нет, договорённости, конечно, есть. Но не сейчас же устраивать свадьбу!

— Уверен, что есть более важные дела, чем думать об этом. Отец…

— Если бы он был в добром здравии, возможно. Но сейчас, когда он слаб, мы все должны думать наперёд.

Я посмотрел на дядю. Не издевается же? Вроде бы нет. В общем-то, за ним никогда подобного не водилось.

— То есть вы… говорите так, словно уже всё организовали.

— Мы лишь обсуждали возможные варианты, — мягко сказал дядя.

— Отлично. — Я резко поставил чашу на стол. — Давайте вы обсудите это без меня. Я присоединюсь, когда этому будет время.