Зови меня перед смертью

Но почему тогда молчат? И кому это выгодно?

— Я не могу оставаться здесь, — тихо сказал им. — Но и просто бежать — не выход. Мне нужно докопаться до истины.

Они смотрели на меня, ожидая моего решения.

— Мне нужен Чэнь Цзиньтай, — добавил я. — Он может сказать, есть ли во мне живое проклятие или нет.

Тишина. Лишь звуки волн за окном и скрип старых досок под ногами.

Гуожи наконец произнес:

— Мы поможем вам. Скажите только, что нужно.

Я не ответил сразу. В груди стучало только одно: я не останусь один. Даже если за мной охотятся. Даже если вокруг — предательство и мрак. Кто-то рядом всё ещё верит.

И я не позволю никому эту веру сломать.

— Присматривайте за Шаокин. Это единственное, о чем я могу просить.

Гуожи, Дань и Линьгу кивнули. Не знаю, о чем подумали, но спорить не стали. Не отпускало ощущение, что они хотели сказать что-то ещё, но… решили повременить.

* * *

Я выбрал для тренировки уединённое место на задворках пристани — небольшой внутренний двор, спрятанный между старыми складами.

Здесь гулял лишь ветер, скрипели доски, пахло морской солью, сыростью и гниющими верёвками. Тишина была плотной и глухой, будто сама земля старалась затаить дыхание.

Я начал с простого. Движения, знакомые с детства: разминка, плавные отработанные удары, растяжка, дыхательные циклы. Но всё словно изменилось. Руки дрожали. Мышцы налились странной тяжестью, не похожей на обычную усталость. Плечи ломило изнутри, будто где-то в глубине что-то пыталось выбраться наружу.

Я медленно провёл ладонью по воздуху, словно хотел нащупать невидимую нить.

Ощущение, то странное ощущение… Я впервые почувствовал его тогда, в камере, когда коснулся рук Кейсенга и Дамэня. В груди что-то отозвалось: горячее, глубокое, бездонное. Будто внутри меня натянулись древние струны, и каждая вибрация отзывалась где-то за гранью мира, связывая нас воедино.

Я замер. Закрыл глаза. Прислушался.

Тишина. Слишком ровная. Слишком спокойная. Но… на самом краю восприятия я будто уловил лёгкий шорох. Едва заметное движение воздуха.

Кто-то здесь. Кто-то смотрит.

Я открыл глаза. Возле меня никого не было. Хотя…

— Кейсенг… Дамэнь… — шепнул я, невольно усмехнувшись.

Ответа не последовало. Но я прекрасно понимал: за мной наблюдают.

Я вновь двинулся. Медленные и точные жесты. Вдох, движение, выдох. В каждом движении я пытался найти тот самый отклик, ту искру, что вспыхнула в тюремной камере, когда время будто остановилось, а мир раскололся на слои.

Но в ответ — ничего. Только пустота.

Сердце забилось чаще, дыхание стало тяжёлым. Капли пота скатились по вискам.

Я остановился. Медленно опустился на холодные доски. Закрыл лицо руками.

Кейсенг и Дамэнь не показывались, но я практически чувствовал их.

— Что вы теперь? — выдохнул я, почти не слыша собственного голоса. — Проклятие? Тени? Или что-то большее?

Я ждал. Хотелось ощутить хоть что-то. Лёгкое касание. Взгляд. Подсказку.

В ответ: лишь лёгкое дуновение ветерка, коснувшееся волос. Но в этом прикосновении я услышал то, что нельзя передать словами. Тихий шёпот без звука:

— Мы… здесь…

Я улыбнулся. Вытер мокрое лицо рукавом.

Они здесь. Даже если я не могу почувствовать их так ясно, как тогда… Странно. Кому сказать — не поверят. Впрочем, стоит ли с кем-то об этом говорить?

А значит, я не один.

Солнце уже клонилось к закату, когда в укромный уголок пристани снова заглянул управляющий Ли. Он появился так же тихо и незаметно, будто тень, что отделилась от стены. Но в его движениях чувствовалась особая нервозность.

— Молодой господин, — начал он сдержанно, но голос выдал волнение. — У меня снова новости.

Я вытер руки, встал и внимательно посмотрел на него.

— Есть люди, — продолжил он, — надёжные и молчаливые. Они смогут помочь вам покинуть город. На эту ночь уже всё готово: лодка, перевалочные точки… Никто не станет задавать вопросов.

Я почувствовал, как внутри будто разжимается стальная пружина. Неужели всё действительно так быстро движется? Хотя… в этой ситуации нельзя иначе.

Он немного помолчал, опустив глаза, и добавил уже более осторожно:

— И ещё… Мои люди сообщили, что видели мастера Чэнь Цзиньтая. Он был замечен не так давно… недалеко от Долины Тысячи Теней.

Сердце стукнуло сильнее. А вот это… ох, ничего себе!

— Вы уверены? — глухо спросил я.

— Информацию мне подтвердили сразу несколько доверенных людей, — кивнул управляющий Ли. — Он появлялся среди паломников, а затем будто растворился, но след уходит именно туда.

Я смотрел на него, и ком подступил к горлу. Долина Тысячи Теней… Старая и опасная территория, где никто просто так не задерживается. Место, полное странных звуков, древних храмов и забытых духов.

— Вы понимаете, что это значит? — выдохнул я.

Он снова опустил голову.

— Я понимаю. И если мастер Чэнь ещё там… значит, это шанс. И его нельзя упустить.

Какое-то время мы помолчали. Но внутри зажглась надежда.

Я чувствовал: дорога будет трудной. Но выбора не было. Если кто-то и может ответить, что происходит со мной и правда ли я несу в себе живое проклятие — это Чэнь Цзиньтай.

— Спасибо, управляющий Ли, — только и смог я сказать.

Он кивнул:

— Я всё подготовлю. В путь лучше отправляться до рассвета.

— До рассвета… — повторил я и посмотрел на небо, где последние солнечные лучи уже гасли в дымке.

Время пришло.

Управляющий Ли помолчал еще немного, словно собираясь с духом, затем осторожно добавил:

— И хочу предложить вам один способ… выбраться из столицы. Но предупреждаю сразу: он крайне опасен.

Я поднял бровь, уже предчувствуя, что услышу нечто совсем безумное.

— Вам придётся полностью изменить внешность, — продолжил он, понижая голос, будто боялся, что даже стены могут подслушать. — А ещё… путь придется проделать в гробу.

Управляющий Ли сделал паузу, глядя мне в глаза, словно ожидая взрыва эмоций.

— В гробу? — повторил я. — Вы серьёзно?

Нет, вряд ли шутка. Но звучит нелепо.

— Это единственный способ выбраться из города, — произнес я. — Мы расскажем, что вы — покойный дядюшка Чжу Чань, торговец и каллиграф, которого нужно доставить его семье в Луанзян. Гроб будут доставлять люди, которые проверены мной лично. Они умеют хранить молчание.

Я сложил руки на груди. В голове крутилось только одно: это слишком безумно, чтобы сработать. Но именно поэтому, возможно, и сработает.