Зови меня перед смертью

Вот мой шанс!

Я кинулся и схватил оружие. Отбил ногой его удар, едва не сломавший мне рёбра.

Враг двигался как тень, беззвучно и молниеносно. Я едва поспевал отражать выпады. Клинок в моих руках был тяжёлым, плохо сбалансированным, совершенно непривычным. Но это было хоть что-то.

Он бросился на меня сумасшедшим вихрем. Я отступил, парировал, почувствовал, как клинок звенит от удара о нечто нереально плотное. Искры вспыхнули в темноте, осыпая нас, как звёздный дождь.

Между его движениями и моими ответными ударами было что-то странное: словно я бился не с человеком, а с самим мраком. Ткань плаща шипела, шуршала, скользила по полу, как змеиные тела. Каждый его выпад оставлял в воздухе серебристый след, который не сразу рассеивался.

Он нанес удар сверху, я отбил. Моя рука онемела от удара. Второй удар пришёлся в бок, я отлетел. Насколько это было возможно в камере.

Пыль и мелкие осколки осыпались с потолка.

Враг замер, наклонил голову вбок, будто прислушивался.

Я понял — он играет. Наслаждается каждым моментом.

Моим страхом. Моим изнеможением. Моими попытками сопротивляться, которые казались жалкими.

Но сдаваться нельзя.

Что-то стукнуло. Не в коридоре — дальше, но он дернулся. На мгновение качнулся назад, словно желая увидеть, нет ли у нас компании.

Я воспользовался моментом и вонзил клинок под капюшон.

Но лезвие ушло в пустоту, словно в густой дым. Там не было плоти. Не было тела.

Только бездонная чернота.

Из неё хлынула вязкая тьма, окутывая мои руки, плечи, грудь. Обожгла кожу диким холодом. С губ сорвался вскрик, кинжал выпал из ослабевших пальцев.

Он рассыпался на мгновение в дым и снова собрался в человеческий силуэт.

Я уже не знал, что передо мной: человек, дух или что-то куда более древнее.

— Ты можешь биться, — раздался голос уже в моей голове. — Но исход предрешен.

И в следующий миг он растворился.

В камере стало тихо.

Только лезвие на полу мерцало слабым светом, будто в нем осталась капля этой тьмы.

Я стоял посреди пыли и дыма, тяжело дыша, с дрожью в руках и стуком сердца, который гулко разносился по холодным каменным стенам.

А потом будто безумный вихрь ударил меня в живот с такой силой, что я спиной вынес двери. От боли перед глазами потемнело.

Раздался довольный шипящий смех.

Я оказался на полу, дышать практически не получалось. Он приблизился.

Мир сузился до одного лишь до его фигуры. Что там фигура… Тень в чёрном плаще, с занесённым надо мной клинком. Лезвие колыхнулось в воздухе, отражая мерцающий свет факела за решёткой. Я пытался вырваться, но хватка была стальной, будто меня держал каменный истукан.

Враг не спешил, словно смакуя момент. Медленно занес руку с кинжалом ещё выше, и я увидел на лезвии резные знаки, что будто перетекали друг в друга, меняя очертания. Удар был неизбежен.

— Прощайся с жизнью, Тан Янжан, — выдохнул он.

Но вдруг…

Что-то с диким свистом прорезало воздух.

Глухой треск, от которого захотелось закрыть уши руками. Я распахнул глаза, не веря увиденному.

Рука, что ещё недавно держала кинжал, была отсечена по плечо и уже лежала на полу. Вместо крови клубился вязкий чёрный дым, шипел и медленно полз по его боку.

Враг взвыл. Вой был жутким. Он заполнял уши, вибрировал внутри черепа, словно тысячи голодных голосов взывали из бездны.

Я смотрел на это, не в состоянии сделать даже вдох.

Прохладный ветерок коснулся моей щеки. Послышалось тихое шарканье.

Медленно-медленно я повернул голову в сторону входа.

* * *

Подвал лазарета давно погрузился в тишину. Густой полумрак висел между массивными каменными стенами, а масляные лампы на цепях потрескивали, отбрасывая блики на старые столы, куда перенесли двух демоноборцев из отряда Феникса, привезенных из пустыни Цилань.

В какой-то момент в воздухе будто что-то изменилось.

Он стал вязким, словно заполнился дымом, хотя огня не было. Откуда-то из-под пола проступил холод, ледяными пальцами пробежав по стенам. С потолка медленно закапала тёмная влага, будто сама тьма просачивалась в этот мир.

Тишину разрезал едва слышный шорох. Сначала лёгкий, совсем неслышный. Следом — отчётливее.

Под светом лампы у Кейсенга на шее вздулись тонкие чёрные вены, медленно зашевелились, словно живые змеи, скользя под кожей, тянущиеся к сердцу и голове.

Дамэнь дёрнулся, грудь его приподнялась в резком вдохе. Глаза распахнулись. Но в них не было зрачков — только мутная тьма, черная, безумная и непроглядная.

Кейсенг открыл глаза на долю секунды позже. Его взгляд напоминал провал без дна. Там полыхали холодные звёзды. Не звёзды даже — пустые бездушные огоньки.

Их губы расползлись в одинаковых жутких улыбках, словно только что оба узнали что-то невероятно веселое.

Суставы громко защелкали, когда они неторопливо приняли сидячее положение, будто проверяя, не отпадет ли в процессе какая-то часть тела. Движения были рваными, как у марионеток, чьи нити дёргает неведомая рука.

И вдруг…

В глазах вспыхнуло бледное пламя, головы повернулись к массивной двери подвала.

Оттуда веяло сыростью и чем-то ещё… сладким и гнилым одновременно.

Кейсенг первым опустил ноги на холодный пол. Доски скрипнули. Подошвы босых ступней оставили за собой лёгкие дымные следы.

Дамэнь последовал за ним.

Тёмные узоры, похожие на древние проклятия, начали проступать на их коже, обвивая руки и шею, скользя по груди, бедрам и ногам.

Раздался тихий свист. Лампы начали гаснуть одна за другой, словно под чьим-то невидимым дыханием.

Кейсенг и Дамэнь приблизились к массивной двери подвала. Чуть склонили головы: Кейсенг к правому плечу, Дамэнь — к левому.

Тяжёлый засов, покрытый ржавчиной, скрипя, пополз вверх, будто сам. Дверь медленно распахнулась.

Холодная тьма из подвала вырвалась наружу, что-то неслышно нашептывая двоим из отряда Феникса, чьи улыбки больше не принадлежали живым.

С каждой секундой их шаг становился увереннее.

У них появилась цель.

* * *

…и замер.