Зверь

– Да так. Надо мне, - ответил.

– Он как пить-дать к Люське поперся.
– громко проговорил Василий и дурацки рассмеялся.

– Правда, Рома?
– спросил бригадир.

Я приостановился.

– А чего? Я что, кому должен что ли?

– Вот шалава!
– воскликнул Панкратов и тоже рассмеялся.
– Перед этой сучкой не один кобель не устоит. Точняк! Казалось такой парень, и того спонталыку сбила. В таком случае, желаю тебе, Рома, успеха!

– Чего?

– Трахни её, говорю, как следует. Не подкачай! Поддержи честь бригады!

– Да ладно вам.

Сопровождаемый дружным смехом я пошел дальше. Лисьева, к счастью была на месте. Она уже сняла халат, под которым оказалась нарядное платье с глубоким вырезом. Да формы у нее, я извиняюсь. Недаром к ней мужики липнут. Я посмотрел на часы. Десять минут седьмого. По разработанному Беркутовым плану я должен задержаться здесь ещё полчаса.

– Здравствуй, Люда!

– Да виделись вроде, - ответила она, заинтересованно меня разглядывая.

– Ах, да. Я как-то не того.
– Достал из пакета шампанское, плитку шоколада, выложил перед Лисьевой.
– Вот.

– Что это? Отступная?
– насмешливо спросила она.

– Ну почему... Просто... А правду ты прошлый раз говорила?

– О чем?

– Что я тебе нравлюсь?

– Значит ты решил принять мое предложение?

– Не знаю. Как-то не думал об этом. Просто пришел. Ты мне тоже нравишься. Красивая ты.

– Странно. А о чем же ты тогда думаешь?

– Так... Мало ли. О разном.

– Скажи, Рома, у тебя, кроме жены, кто-нибудь был?

– Нет. Я как-то... Думал - баловство это.

– А сейчас так не думаешь?
– игриво подмигнула она.

Я сделал вид, что очень смутился и ничего не ответил.

– Так где же будем пить шампанское? У меня?
– она облизнула полные губы, повела по крутым бедрами руками, будто приглаживала платье.

– Нет, все-таки она была очень... Очень сооблазнительная. Недаром мужики, как мухи на мед. Уж на что я в свою Тамару... И то неспокойно стало.

– А давай здесь?
– предложил я.

– Здесь?
– разочарованно проговорила Людмила, озираясь.
– На работе?

– А чего? Рабочий-то день кончился. Имеем право... Для храбрости. А то у меня мандраж в коленках.

Ее очень рассмешило мое признание. Она долго смеялась, приговаривая:

– Ой, мамочки, не могу!... Это ж надо - идет к женщине на свидание, а у самого колени дрожат... Сейчас умру от смеха!... Ну, ты, Рома, и герой!

– Ну чего ты смеешься?!
– обиделся я.
– Чего тут особенного? Всегда трудно начинать.

– Это точно, - согласилась она, все ещё смеясь.
– По себе знаю. Помню, первый раз я так переживала, так переживала. Было это в пятом классе.

– Ну ты даешь!
– Я осуждающе покачал головой.

– Если у тебя, как ты говоришь, мандраж, то заходи тогда в мою "келью". Милости прошу!
– Она сделала приглашающий жест рукой.

Я зашел в её каморку. Здесь было чисто и довольно уютно. На небольшом столе в углу стояла ваза с цветами наподобие мелких ромашек, только желтые. Рядом вдоль стены небольшой диванчик.

Людмила поставила на стол бутылку и два тонких стакана, развернула шоколад.

– Открывай, Рома.

Я открыл бутылку, наполнил стаканы.

– Давай на брудршафт?
– неожиданно предложила она.

– А что это такое?
– сделал я вид, что не понял.

– Ну ты, Рома, меня просто умиляешь!
– рссмеялась Людмила.
– Где ты рос? На Северном полюсе что ли?

– Ага. Угадала, - сделал я обиженное лицо.

– Я тебе сейчас покажу, что это такое. Бери стакан.

Я взял стакан. Она подошла ко мне вплотную, прижалась пухлой грудью, просунула свою руку со стаканом в мою, как бы закольцевав её. Приказала:

– Пей!

Она была намного ниже меня ростом. Пить было неудобно. Я согнул колени, выпил шампанское. Людмила также выпила. Проставила пустой стакан на стол, обхватила ладонями мою шею, пригнула голову и буквально впилась в мои губы. Стала такое... Меня даже пот прочиб. Честное слово! Вот оказывается как они это умеют?! Ничего спебе!... Ту и у мертвого... Уф! От долгого поцелуя я чуть не задохнулся.

– Ну как?!
– спросила она с предыханием, наконец оторвавшись от меня.

– Я чуть не умер!
– признался я.

Она довольно рассмеялась.

– Это, Рома, только цветочки. Ягодки тебя ждут впереди, - проговорила она и неожиданно ухватила... Вот нахалка! Я чуть не закричал он неожиданности и изумления. Поспешно отстранился.

– Зачем ты так?... Грубо так?!

Глаза её сделались какими-то странными, будто пленкой какой подернулись. Дышала с трудом. Грудь вздымалась.

– Рома, ты мне все больше нравишься.
– прошептала Людммила, подступая ко мне.
– Чувствую, сегодня у нас с тобой будет настоящее сражение! А то давай прямо здесь, на диване?
– неожиданно предложила она.

– Как здесь?!
– растерялся я.
– А вдруг, кто увидит?

– Кто увидит. Никого же нет.
– Она напирала грудью, пытаясь опрокинуть меня на диван.

– Но как же на нем? Ведь он же маленький!

– Какой ты, Рома, ещё дурачок!
– изумилась Людмила моей наивности. Кто это хорошо умеет, можно и на абажуре.

– Скажешь тоже - на абажуре. Нет, я так не могу.

– Тогда пойдем ко мне.

– Пойдем, - согласился я. Посмотрел на часы. До времени "Ч", как окрестил начало операции Беркутов оставалось ещё семь минут.
– Давай только допьем шампанское.

Мы допили шампанское и вышли со склада. Когда мы подходили к проходной, то я увидел омоновцев, избражавших здорово подгулявших парней. Они уже прорвались через проходную, но были остановлены Захарьяном.

– Парни, сюда нельзя!
– строго проговорил он.
– Поворачивайте назад!

– Как это?!
– очень удивился один из омоновцев, более высокий и массивный.
– Ты кому это, козел?! Нам водяры надо взять. Понял ты, сучара?!

– Склады уже закрыты, магазины - тоже. Так что, ничего вам здесь не обломится. Давай назад!