Зверь

– Леня, - обратился высокий к своему приятелю, - этот козел хочет нас обидеть!

– Да я ему, суке, пасть порву!
– зарычал тот и с угрожающем видом двинулся на Захарьяна. Тот было схватился за кобуру, но было поздно. Высокий уже направлял на него пистолет, истошно завопил:

– Руки, падла!!

Захарьян послушно поднял руки. Лицо его побелело и тряслось от страха.

– А ну, Леня, посмотри, что у него там на поясе.

Леня подошел к Захарьяну, расстегнул кобуру, достал пистолет "Макарова", весело проговорил:

– Классный пугач! Как раз мне сгодится!

– Вы что, парни, офонарели! За это ж вам срок корячится, - попытался вразумить парней сторож, но сделал только хуже.

– Это кто офонарел!
– буквально взвился Коля.
– Ты ещё угрожать, скотина! Да я таких дешевых фраеров пачками, понял?!
– Правой ногой он сильно ударил Захарьяна в живот.

Тот охнул и согнулся пополам.

– Серега, мочить этого фраера надо. А то сквозанет ментам, на нары ляжем, - сказал Леня.

– Ой, что теперь будет!
– прошептала в ужасе Людмила.

– Помочь надо, - проговорил я и направился к проходной.

– Рома, не ходи, убьют!
– закричала она, повиснув на моей руке.

Но я легко, будто "божью коровку" стряхнул её с руки и продолжил путь. Подошел и спокойно сказал:

– Как же так, двое на одного, да ещё с оружием? Несправедливо это.

– Слушай ты, поборник справедливости, шел бы своей дорогой, а то быстро приобщим к большинству, - сказал Серега и громко рассмеялся своей шутке. Он был вооружен и это придавало уверенности.
– Правда, Леня?

– Без болды!
– откликнулся тот.
– Это нам, что два пальца обоссать. Враз срежем.

– Это не только несправедливо, но и подло, - проговорил я незаметно приближаясь на необходимое расстояние для атаки. Беркутов, инструктируя нас, сказал: "Хлестаться по настоящему! Чтоб у этого ханурика со странной армянской фамилией не возникло даже намека на подохзрение".

– Ты чё, козел, сказал?!
– вновь взревел более импульсивный Леня.
– Да я тебя щас...

Но осуществить свою угрозу он уже не успел. Я выбросил вперед свою ударную правую ногу и угодил ему точно в подбородок. Он, как огромный сноп, без звука рухнул на землю. Пистолет отлетел далеко в сторону. В один прыжок я достиг Серегу, перехватил руку с пистолетом, крутанул, подставив бедро. Он растянулся на земле, но все же успел нажать на спусковой крючок. Однако пуля попала, как говорится, в белый свет, как в копеечку. Я наклонился и локтем ударил его в грудь.

– Ты что, ох...л!
– жалобно закричал Серега. Это уже кричал не хулиган, а омоновец, но со стороны отличить было невозможно. Я забрал у него пистолет, сунул за брючной ремень.

Захарьян следил за происходящим с открытым ртом, все ещё не веря в свое счастливое спасение.

– Подбери пистолет, - сказал я ему.

– Ага, я сейчас.
– Он проворно подобрал пистолет, положил его в кобуру. Лишь после этого проговорил с восхищением: - Ну, ты и молоток! Здорово машешься! Спасибо, корешок! Если б не ты, каюк бы мне был. Я уже с жизнью прощался.

– Да, чего там, - махнул я рукой.
– Нормально.

Меж тем, Серега и Леня уже оклемались, поднялись и, хмуро и боязливо озираясь, вышли за территорию склада. Оказавшись на почтительном расстоянии и почувствовав себя в безопасности, они обрели свойстенную им наглость.

– Ты, сучара, об этом ещё здорово пожалеешь!
– прокричал Серега.
– Ты уже не жилец. Понял? Я тебя, козла, из-под земли достану!

Леня сделал неприличный жест руками и разразился отборным матом. Я достал пистолет и направил в их сторону. Омоновцы дали деру. Все прошло на редкость удачно, именно так, как и задумывалось Беркутовым.

Подбежала Людмила, прильнула ко мне.

– Рома, ты герой! Я тобой горжусь!

Захарьян усмехнулся и, кивнув на нее, сказал:

– Уже успела охмурить?

– Да так, - пожал я плечами.

Он подошел, пожал мне руку.

– Еще раз спасибо, Рома! Я твой должник по гроб жизни. А Тофик всегда платит по долгам.

– Да чего ты... Нормально все. Все путем. Ты бы на моем месте поступил также.

– Ты чего, Рома, малохольный?!
– очень удивился Захарьян.
– Кто в наше время за здорово живешь будет поставляться под пули? Ты один такой, больше нет.

– Я как-то даже не подумал об этом.

– Ты сейчас куда?

– Да вот.
– Кивнул я на Людмилу.
– Надо проводить.

– Понятно, - многозначительно подмигнул Захарьян.
– В таком случае я тебя завтра найду. Обязательно найду.

– Как хочешь, - пожал я плечами.
– До свидания!

– Счастливо тебе, Рома!

Когда мы вышли за ворота, Людмила, дурачась, повисла у меня на руке.

– Никогда не думала, что ты такой крутой!

– Какое там... Скажешь тоже - крутой. До сих пор поджилки трясутся от страха.

– Правда что ли?!
– удивилась она.

– А то нет?

– Со стороны этого не было заметно. Совсем наоборот.

– А я это... Тормозной.

– Какой, какой?!
– не поверила она своим ушам, вероятно подумала, что ослышалась.

– Тормозной... Так жена говорит. У меня все реакции заторможены. По настоящему я лишь сейчас испугался. Правда.

– Ну, ты даешь!
– рассмеялась Людмила.
– С тобой не соскучишься!

– Поэтому, извини, но мне не до этого самого сейчас.

– Я понимаю, - сразу погрустнела она.

Когда утром я пришел на склад, то у ворот на стоянке увидел джип "Мицубиси" Захарьяна. Сам Тофик сидел с бригадиром возле склада. Я подошел, поздоровался.

– Привет, Рома!
– разулыбался Панкратов.
– Здесь Стропила про тебя такое порассказал...

– Кто? Какой еще?
– сделал я вид, что не понял, кого он имеет в виду.

– В смысле, Захарьян, - поправился бригадир.
– Молодец! Не знал, что ты такой крутой.

Я лишь пожал плечами, ничего не ответив.

– Я у тебя его сегодня забираю, - сказал Захарьян, обращаясь к Панкратову,

– Как так - забираешь?
– забеспокоился тот.
– А мы что, вчетвером должны монтулить?

– Ты, рыжий, много вопросов стал задавать. Тебе не кажется?
– со значением проговорил Захарьян.
– Смотри, а то ты у меня быстро из рыжего превратишься в зеленого.

– А я чё? Я ничего, - стушевался бригадир.
– Забирай, коль он тебе нужен.

– Пойдем, Рома, - проговорил Тофик, вставая.