Звезда Аделаида - 2

«Друзья», как и десять «подружек» невесты, одетых, как она, считались по ромейскому свадебному обычаю крайне важными персонами, необходимыми для отвода глаз злых духов, слетавшихся на праздненство. Попробуй тут, злобный, негожий дух, различи, где среди ряженых настоящая пара, на кою хочешь ты навести несчастье?

В одном из домов, разукрашенном более роскошно, чем второе имение, а третье, так и вовсе не было украшено, лишь подлатано снаружи и изнутри, чтобы многочисленные гости Сабиниусов не простудились от сквозняков, в пиршественной зале, сделанной из трапезной и прилегающих комнат на почти что всём первом этаже, Северуса с ряжеными встретила невеста со своими гонительницами злых духов. На всех, кроме невесты, были белые, праздничные столы и туники. На Адриане была надетая ещё вчера вечером белая туника ректа с широким шерстяным поясом, завязанным множественным геркулесовым узлом, отгоняющим несчастья. Белый цвет «подвенечной» туники ректа и праздничных туник и стол «подружек», как и одежда Северуса и его провожатых, олицетворяли радость и счастье. На многих девушках были и негустые фаты, слегка закрывающие лица в знак целомудрия. Снейп удивился только тому факту, что… не на всех девицах присутствовали эти, о многом говорящие знаки. Означало ли это, что и они расстались с девственностью, как Адриана, но «без последствий», ибо все, как одна «подружка», были стройными и позорящего живота ни у кого не было заметно. Единственно очевидным было, что дом с вынесенными перегородками ради расширения трапезной до размеров поистине необъятных, удерживался лишь магией единой.

Принесли свадебный пирог, и сейчас начнётся настоящее шоу. Пирог по традиции должен был замешиваться на воде, муке, соли и мёде, без каких-либо пряностей. Да, всё-таки его бросили в невесту, а не разломили над её головой, расчёсанной накануне вечером концом копья в пять прядей, после перевитых шерстяными нитками и уложенных в высокий конус. Пирог, конечно же, развалился, а всё показательное выступление в виде бросания его в невесту было проделано для воплощения плодородия, и гости, невзирая на грёбанную высокорожденность, забыли на время о спеси и кинулись врассыпную за крошками пирога - на счастье.

Шоу должно, как известно, продолжаться, и вот Адриану укутывают в красную - тоже цвет праздника - шерстяную паллу, а на голову набрасывают фламмеум и красиво драпируют вокруг головы и тела - ну да, у Сабиниусов же есть рабы - специалисты по драпировке тканей, раз Верелий, несмотря ни на какие капризы моды, носит тоги по старинке. Интересно всё же, сколько этому «старинке» на самом деле лет? Около ста пятидесяти, как на вид господину Директору Хогвартса, или больше? И где среди присутствующих мать Адрианы? Из чьих же объятий Северусу в вечеру предстоит «похищать» супругу? Ну, если мать Адрианы не ведьма, то уже давно почила, и прах её в погребальной урне, а если ведьма - тогда почему не показывается гостям?

А, вот наконец-то торжественно выходит откуда-то из дальних покоев очень полная женщина лет пятидесяти - пятидесяти пяти на вид в белой, праздничной палле, укутанная ею так, что и лица не разглядеть. Она поправляет брачное покрывало огненно-жёлтого цвета, сдвигая часть его на лицо Адриане. Сверху она аккуратно надевает на фламмеум лавровый венок, такой же, как на голове у Северуса, хранящийся веками и немного потерявший от этого праздничный вид. Из обязательных украшений на Адриане - браслет. Но массивные, хоть и своеобразно красивые, серьги в её ушах, золотое, толстого плетения ожерелье с неогранёнными* драгоценными камнями, всё, что хранилось для подобающего случая в сундуках Сабиниусов - всё это показывает лишь, как невеста рада предстоящей свадьбе и желает прельстить взоры достаточно угрюмого жениха. Лишь пальцы её свободны от украшений, хотя профессор был уверен, что и колец всеразличных великое множество в тех же сундуках. На руке Адрианы было лишь одно украшение - простое железное колечко, но на самом деле так много значащее.

Оно, это обручальное кольцо, по сути, и послужило причиной всеобщему празднику, радости и ликованию… Кроме, не разделявшего восторгов с толпой кичливых особ обоих полов, Северуса и пары влюблённых в него мужчин.

__________________________

* В то время драгоценные камни научились только ошлифовывать, но не огранивать. Для огранки требовались специальные резцы, которых не было в распоряжении мастеров ни в одной стране Древнего Мира.

Глава 79.

Альбус Дамблдор всё же выкроил с десяток минут собственного драгоценного времени, чтобы спуститься в комнаты своего пропавшего мальчика Северуса и заглянуть в волшебную «Историю Хогвартса», изрядно обработанную заклинаниями Севочки. А заодно проверить и поглядеть, как Линки, домашний эльф Северуса, поддерживает порядок в апартаментах и приструнить его, ежели надобность есть. Проверить, все ли камины протоплены? Все ли многочисленные цветы политы? Да в меру ли? Не пересушил ли? Не залил?

– И почему мой мальчик Севочка не заведёт себе хотя бы рыбок в большущем, стильном аквариуме?
– рассуждал господин Директор вслух, цепляясь за перила винтовой лестницы, ведущей просто и быстро в подземелья.
– Всё ж веселее же ему, Северусу, было! Они ж твари занятные, плавают себе, резвятся, они же ж красивые, а Северус любит и ценит всё красивое, но… А, понял же ж я, вошло, как выражаются студенты! Рыбки ж, они же ж слишком яркие, а Севочка, мой милый мальчик, не любит ничего слишком яркого и блескучего, как ентот лорд Малфой. Тоже мне, павлинишко хвостатый. Хвост распустит, а головёшка-то махонькая, мозги в ней птичьи да и тех немного. Хотя, нет, енто ж я напраслину возвожу - мозгов в ней хоть куда. Ишь, как на ентой же ж маггловской то ли бирже, то ли ещё как, играет. Игрунец нашёлся. И оппозицию в Попечительском Совете, значицца, ради меня собрал и удерживает, наверняка, денежками, сотнями галеонов! И это в его-то молодые годы… когда надо тратиться на любовниц, ну, или любовников, тоже вариант.

Уф, спустился, а головокружение какое у меня сильное сегодня, и с чего? Но, кажется… камины давно не топлены, и всё уж успело отсыреть. Ну, камины - дело пяти минут для домашнего эльфа. Кстати, иде же ж он?

– Та-ак, Линки!

– Линки слушает мастера Альбуса Дамблдора, сэра!

– Отчего камины не топятся, а?

– Так Линки ж был… э… на кухне, от одиночества только - пообщаться на родном наречии захотелось, и Линки сказали тамошние эльфы, что зима тёплая нонче. И январь без снега вовсе, а слякоть сплошная. Так чего ж дрова зря переводить, раз не холодно? К тому же Хозяин не появляется туточки вот уже осьмый месец… Совсем Хозяин забыл своего Линки, и… не только Линки. Вон, мастер Ремус Люпин, сэр, приходил только летом, а после ни-ни. Никого, кроме Вас, мастер Альбус Дамблдор, сэр. А Линки всё время без Хозяина дни считает, вот только больше двадцати ну никак не выходит. Но Линки знает, что это не то число, неправильное, а верное намного больше, а как Линки отрастить себе больше пальцев, чтобы считать? Линки так одиноко без Хозяина, что Линки и на кухню ходить стал, чего раньше, Линки клянётся, ни разочку не было, при Хозяине-то. Чтобы было, с кем перемолвиться словом-то прирождённым, эльфийским, родным, полу-забытым, материнским, раз по-человечьи не с кем.

– А ты же ж не хозяйничай тут, хотя… Кому ж, как не тебе, туточки хозяйствовать же? Но ты в голову свою неразумную не бери ж, что там другие эльфы сказывают, а выполняй моё задание. Али забыл его? Чай, не наверху живёшь, где и вправду тепловато, особливо же ж на кухне. А у тебя, то есть, Хозяина твоего, в доме, апартаментах, значицца, очень и очень промозгло и слишком уж всё отсырело.

А, часом, не залил ли ты цветы хозяйские? Ну-ка, дай взгляну.

Ой вей мир, так и есть, залил! Что же делать?! Севочка же ж так расстроится!

Что ж ты, Линки, препротивный поганец, цветы-то загубил, поцелуй тебя Дементор?!

Линки в ответ на полученный комплимент в виде «препротивного поганца» и «поцелуя Дементора» оскалился на все сорок восемь востреньких зубиков в улыбке. И так широка, счастлива и беззаботна была эта улыбка, что господин Директор сначала лишь махнул на Линки рукой, но потом всё же пересилил себя и сказал самые страшные для этого домашнего эльфа - мазохиста по-настоящему добрые слова:

– Спасибо тебе аграмадное, Линки, вот уж удружил же ж ты Хозяину. Ох, и приласкает он тебя! Прям-таки приголубит, по головке неразумной погладит. Ведь совсем скоро он вернётся, чую я.

Эльф тоненько заверещал и помчался на кухоньку разогревать плиту, чтобы прижечь себе ладонь и длиннющие пальцы в наказание за страшные слова Друга Хозяина. Его ж надо слушаться, как Хозяин говорил, «как самого себя», а Линки бездельничал на кухне, изредка, но по многу поливая фиалки и папоротники, пока те почему-то не окочурились.

А Альбус пошёл за знакомый стеллаж с загубленными папоротниками, уже начавшими гнить, как вдруг неусыпная совесть сообщила ему, что загублена-то радость его доброго мальчика Северуса не по вине недоумка Линки - всего лишь домашнего эльфа, которому сказано было поливать цветы, вот он и… дополивался. Сам он, Альбус, виноват потому, как долго не был в апартаментах своего мальчика, переложив всё хозяйство на, в сущности, безмозглое существо низшего порядка, способного только механически, не думая, выполнять приказания Хозяев и того, чьи приказы сказано было исполнять также.

… Линки проделывал операции над увядшими от излишней влаги растениями, и у него всё получалось просто отлично. Растения оживали вслед друг за другом и даже отчего-то прожилки у всех оживших папоротников стали серебристыми, что сделало их вид поистине волшебным. Хозяину, который по уверению своего Друга, скоро вернётся к нему, Линки, должно понравится. Хозяин просто обязан отругать Линки за сделанную работу - от этого и жизнь смыслом наполнится, и радостно на душе станет. Но это сейчас не особенно сильно радовало домашнего эльфа - он же выполнял приказ всего лишь Друга Хозяина, мага, часто бывавшего в этих комнатах. А теперь он почему-то взял да и заснул на открытых страницах книги Хозяина. Надо бы книгу из-под его головы…