Звезда Аделаида - 2
Шрифт:
Гораций теперь, за последним стаканом крюшона и предпоследним пирожным, стал, верно, от излишка сахара в крови, обмусоливать идею о том, что и выдал-то его именно профессор Люпин, связавшись где-то с друзьями по жизни нечеловеческой, с которыми он поддерживал контакты всю разумную жизнь с тех пор как сам… таким заделался. Но, подумав об этом с час-другой, упившийся крюшоном до поноса, впрочем, не помешавшему ему радоваться съеденным и… выпитым - вот бы на два стаканчика меньше, и всё было бы в порядке!
– и объевшийся впервые за долгую счастливую жизнь до отвала сладостями, Гораций решил по-доброму. Нет, Люпин не был предателем. Куда ему, объедаемому-обкусываемому-обжираемому самим собой каждое полнолуние с тех пор, как исчез в никуда его гениальный собутыльник,
– делиться таким «счастьем» с «Волками позорными».
Ведь они-то хотели правильного, без осадочка, зелья, в меру мутного, в задымлённой склянке, да чтобы всем хватило. Не той муторной и мутной взвеси, которую Слагхорн - о, просто из забывчивости, а не со злого умысла!
– преподносил профессору Люпину с уже вышеуказанными последствиями для несчастного, мирного нелюдя. Эти все, вместе, по стойке «смирно», к счастью, не появлялись перед профессором Слагхорном, но ему было указано, что персон всего-то тринадцать - счастливое по поверьям оборотней число. И каждому зелье было нужно концентрированное, чтобы поместилось в маленький флакончик да подействовало практически моментально и… без побочных эффектов. Последнее было подчёркнуто.
Но чего не сделаешь, лишь бы не стать четырнадцатым, приносящим неудачу, несчастье, да, наверное, только счастье быть разорванным на клочки и сожранным этими нелюдями - «Волками позорными»?
В лаборатории со странным светом все ёмкости и даже шкафчики были из стекла, кроме несгораемого стола и… чугунного, явно ворованного откуда-то из частной лаборатории алхимика, котла устрашающих размеров. Котёл был страшно грязным, прокопчённым, испачканным, почему-то в саже, будто подвешивали его на крючке над огнём и варили в нём обычную картошку для пюре, а не зелья. Гораций тогда ещё принюхался - от котла явственно пахло мясом.
– Человечина,– было первой его мыслью.
Но её, даже не услыхав, тут же опроверг высокий, статный, на редкость высоколобый, а вовсе не стоящий на четырёх конечностях, красивый мужчина лет тридцати с небольшим - один из похитителей.
– Нет, это обычная свинина, а до него картофель, всё для сытного обеда на ночь грядущую, а вовсе не то, что Вы… подумали, уважаемый профессор, сэр. Не отмыли котёл, но я скажу - и быстренько всё почистят! Вы и глазом не успеете моргнуть! И не обессудьте на моих единомышленников за их некоторую резкость и настойчивость. Просто это - не наша, но маггловская лаборатория, временно не используемая и запертая.
Ну, как Вы понимаете, мы открыли её легко, с волшебными-то палочками. Пришлось только повозиться с сигназиласией, то есть, охранным контуром, но по-маггловски. Ничего, у наших - головы светлые. Слава Мерлину, справились ребятки.
– А… А среди вас, тринадцати, уважаемый мистер…
– Просто Мститель, к Вашим услугам. Да, так что Вы хотели узнать, уважаемый профессор Слагхорн, сэр?
– Я… Мне необходимо для… зелья, которое от меня… требуется сварить, знать,сколько вас всего, и есть ли среди вас э-э женщины.
И профессор осмелел чуть-чуть, но совсем немного.
– Либо среди вас только мужчины? Я имею в виду, что для… дам нужно несколько дополнительных заклинаний.
– Да, среди нас пятеро - женщины. И учтите, профессор, - тон Мстителя изменился, и спина Горация тут же согнулась, будем считать от шока, чтобы не обижать пожилого мага, - у Вас не так уж много времени на всё-про всё.
– Но мне же понадобятся ингредиенты, а где я их в магглов… - попробовал испытать свою силу над нелюдями Гораций.
Он был в тот же момент прерван этим всезнайкой - «Мститетелем».
– Всё уже закуплено и находится в этом кармане.
Мститель, как вервольф постоянно называл себя («А кому будут мстить-то? Неужели… самому министру магии? Вот так, сразу. Да они в Министерство-то не попадут - их волшебные палочки все давно на учёте в Аурорате.») вывернул карман мантии, поистине бездонный, и вытащил
сильно уменьшенные образцы составляющих зелья, не сразу опознанных профессором Слагхорном, так малы они были.– Это Вам на проверку Ваших способностей… сэр. Сварите на одного человека, и доброволец - мужчина опробует его на себе. Предлагаю, для сохранения Вашего же рассудка думать о нас, как о людях, равных, а во многом и превосходящих Вас… лично.
… Профессор Слагхорн отлично понял угрозу, исходившую от одного только «Мстителя», а их же там, где-то за стенами ещё… человек двенадцать - дюжина, а в общей сложности чёртова дюжина. Гораций никогда не относился к этому гнусному вареву с подобным тщанием. Профессор Люпин ведь тихий, господину Директору жаловаться не будет, даже, если отгрызёт себе что-нибудь ненужное, оно же - особо ценное, но оборотнем явно не использующееся. Он же одинок, как… как волк, в самом деле, если только его собутыльник, эта извращённо умная, язвительная персона по имени Северус Снейп не… спал с нелюдем. Но это вряд ли опустится сиятельный граф до, хоть и собутыльника но нелюдя. И впервые после работы со Снейпом, но на этот раз в одиночку, Горацию удалось, кажется, невозможное - всё сделать правильно.
Его варево опробовали, убедились, что вот оно - то самое, только излишне медленное. Но Горацию удалось на волне превосходства отбрехаться, сказав, что оно просто не концентрированное. Ему поверили и дали заказ на варку зелья для всех женщин. Слагхорн и сварил, как умел до этого акта насилия над своей памятью, но кое-что всё же помня из предыдущего спасшего ему жизнь, эксперимента. Всё равно же, как он решил, проверять больше не станут. Потом - для мужчин, тоже с изрядным уже осадочком. Сказал глупым нелюдям, что осадочек этот - признак наивысшего качества модификации Аконитового зелья, над которым профессор Снейп бился, бился, но не добился. А вот ему, профессору Слагхорну после упорных штудий и самостоятельных модификаций удалось, казалось бы, невозможное - так улучшить зелье, что уж дальше некуда да и не зачем.
В последнюю ночь Слагхорн кружил по запертой, всё так же ослепительно раздражающе освещённой лаборатории не хуже только что пойманной в далёкой Сахаре лисички - феника в клетке, выставленной на свет софитов, хоть он и не знал, что это такое. И от нечего делать обнаружил в одном из стеклянных опечатанных шкафчиков ряд колб с различным содержимым. Он легко заклинанием отворил дверцу, даже маггловский охранный контур со сложным названием не сработал. Все эти колбы и колбочки внутри имели разного колора плоские, овальные и приплюснутые кругляшки и капсулы, очевидно, с растворимой оболочкой, и всё это великолепие было подписано.
Свойства понравившихся ему названиями белых и коричневых кругляшков Гораций прочёл в «Посмотри на меня. Делай, как я.» - толстенном академическом справочнике, посвящённом психопопным, а у магглов есть и такие, целительским препаратам. Вот и добавил немного, ну совсем чуть-чуть, так, для скунсу, сильного циклодола и слабенького мелипрамина.
Циклодол потрясёт их маленько от передоза, да и галлюцинации начнутся - не успеют, как понадеялся врач-вредитель, добраться до шановьей, многоуважаемой, как и весь министр, нежной шейки. А от мелипрамина - простого антидепрессанта, но принятого впервые, будет повышенная заторможенность, сонливость, и в итоге - здоровый, детский, беспробудный сон. Тут-то «Волков позорных» и возьмут тёпленькими министерские Ауроры, тут-то и отольются невыплаканные, но так и наворачивающиеся на глаза от ещё неизбытого, не забытого шока, слёзы Горация Велкуса Слагхорна. Да, а ещё из-за этих попных препаратов целительских ускоряется обмен веществ у реципиентов, вот и зелье разберёт их побыстрее, как они и желали, поганцы - беспризорники, не нашедшие ничего лучше, как в священном для всякого зельевара котле варить себе еду, пусть и не из человеческого мяса, но кто же проверял, чем оборотни питались до… надо сказать, необычного появления в их стае человека. Да что они, все этми мстители со мстительницами могли, кроме, как жить в маглесе, в стеклянных лабораториях тамошних попопевтов.