Звездная Кровь. Пламени Подобный

Банды, посланные в набег, тоже наверняка растерзали своих эмиссаров. Они продолжали хозяйничать в приграничье, и вскоре к ним присоединятся новые, однако это уже обычные твари Дикой Охоты, с которыми Люди Реки должны справиться сами.

Белый Дьявол не собирался им помогать или спасать кого-то еще. Дикая Охота — цикл, в котором слабые умрут, а сильные станут еще сильнее. Зачем вмешиваться в естественный процесс, который только на пользу Восхождению? Разумные должны справиться сами. Да, в Единстве погибнут миллиарды, но люди умирают и рождаются всегда, а благодаря испытаниям многие Восходящие преодолеют еще одну ступеньку великой лестницы…

Когда ничего не происходит — появляется Вечность…

Он не жалел, что сломал Жезл и отказался от силы. Потому что жалеть — бессмысленно, что сделано — уже сделано, и еще потому, что Тысяча однажды уже прошла этим путем. Землянин бы сказал — «нельзя войти в одну и ту же реку дважды», но Белый Дьявол собирался вообще избегать этой реки. Злая сила сама по себе не решает ничего, и они в любом случае не станут сильнее, чем во времена, когда знамена осколков Единого подняли в тысяче Кругов и сотнях Доменов…

Тем более драконья Руна не была потеряна. На высших рангах Рунного Искусства открывалась возможность не просто ломать, но разбирать Руны на изначальные составляющие. И Азимандия, честь и хвала ее мастерству, ухитрилась сохранить оболочку — нулевую Руну драконьего качества, а также горсть странных Символов, в которых еще требовалось разобраться. Кроме того, у него имелись обломки Жезла — необычный измененный материал для создания новых Символов или Печатей — однако необходима была рунная наковальня, ибо ни его жалкой бронзы, ни даже золота Азимандии не хватало, чтобы разгадать драконьи секреты…

Но это — потом. А теперь, пока о нем не забыли, — гвоздь!

На второй день Белый Дьявол услышал ищеек Мертвой Рыбы. Разведчики, а за ними воины Аурвака осторожно пробирались речными дорогами, попутно убивая бродячих фроггов и других тварей Дикой Охоты. Работы у них хватало, и потому Один из Тысячи успешно разминулся с речниками, вновь столкнувшись с ними только у самой Стрелы.

К счастью, дозорные узнали его — слухи о странном изгое и обещании Аурвака явно разошлись (он подозревал, что тут поработал бойкий язычок Форели), косвенным свидетельством чему была Слава, выросшая за прошлые дни. Обошлось без драки — его доставили в Мертвую Рыбу в сопровождении четверых воинов, причем конвой был больше похож на почетный караул, потому что Люди Реки явно опасались страшноватого изгоя и даже не стали забирать у него оружие и браслет.

— Бурлят, Подобный Пламени рвет фроггов на части одними плавниками, — сказал молодой Восходящий, возглавляющий дозор. — Журчат, он поплыл на болота, гарпунить Черного Триглава… Брызги?

— Я был на болотах.

— Наши слухачи прошлой ночью…

— Проводи меня в Мертвую Рыбу, Восходящий, — прервав дозорного, он вытянул из криптора уже подсохшую когтистую длань с гвоздем в запястье. — Я принес вашему риксу дары…

Слухи летели быстрее него — пока Один из Тысячи входил в речную крепость, минуя врата, прежде бывшие огромной пастью, пока шел по платформам и костяным мостам под взорами стражей на башнях и лабиринту улиц, где древние кости были сводами домов, а водные растения, грибной камень и белая глина — стенами, пока его вели извилистыми коридорами, где по щиколотку струилась вода, а стены хранили замысловатую резьбу, — все это время его Слава капля за каплей росла. Глаза белокожих и стройных Людей Реки, их любопытных детей и остроскулых женщин, украшенных жемчугом и перламутровыми раковинами, следили за ним, а Чуткое Ухо улавливало их шепот:

— Подобный Пламени… Подобный Пламени… вернулся… идет к риксу…

Наконец его привели в главный зал Мертвой Рыбы, хоф и святилище одновременно, место, где рикс принимал гостей. Прежде здесь находилось сердце Мертвой Рыбы, ее золотое Ядро, и даже сейчас причудливый рисунок переплетающихся костей и жил хранил его отпечаток на стенах и сводах. Для людей Реки это место, несомненно, имело священное значение — журчащая водяная завеса, узорчатый пол, светильники из мерцающих жемчужин, большой алтарь Творящей с парящим над ним звездным Кристаллом. Стражи-Восходящие с искровыми тризубами преградили вход, но тут же развели оружие в стороны, как будто получив беззвучную команду.

Аурвак Владыка Чешуи вышел к нему, раздвинув могучими плечами водяную завесу, опустился в кресло, выполненное из раковины огромного моллюска. Несмотря на грозный вид рикса, Белый Дьявол легко увидел то, что творится у него внутри.

Недоверие, изумление, страх.

По правую руку встала Голубая Раковина, слева — Яростный Многозуб. Более же никого в святилище не было, и стражи прикрыли дверные створки.

— Ты опять приплыл в Мертвую Рыбу, изгой, — сказал Аурвак, глядя на него из-под насупленных седых бровей. — Здесь и утопнешь, если приплыл бурлить и брызгать…

— Я принес риксу то, что он просил.

Один из Тысячи небрежно швырнул вождю речников свой трофей, и тот поймал его на лету. Он внимательно осмотрел дар — оторванную по локоть чешуйчатую перепончатую руку с черными ногтями и оборванным плавником. Раковина и Многозуб склонились ближе, а потом на огромной ладони Владыки Чешуи тускло блеснул извлеченный стигмат.

— Черный Триглав… — без выражения произнес рикс. Потом его взгляд вцепился в Белого Дьявола:

— Ты не бурлил, темная глубина, но… Как, изгой?! Как ты сделал то, что не смогли наши бронзовые рыбки и серебряные многозубы?

— Я расскажу риксу, — усмехнулся Белый Дьявол. — Но сначала пусть он исполнит, что обещал. Ведь слова Владыки Чешуи — не брызги!

Яростный Многозуб поморщился и оскалил зубы, бросая:

— Ты журчишь перед риксом, изгой! Никто не будет бурлить, если червивый утопнет, не получив гвоздя…

Он прервался, потому что Белый Дьявол вытянул перед собой руку, и его пригоршня была наполнена стигматами, заляпанными засохшей кровью. Это были гвозди, которые его Руны успели вырвать у мертвых Восходящих в болотном лагере.

— Люди Болотных Пещер тоже не хотели отдавать гвоздь, — сказал Один из Тысячи. — Но рикс Мертвой Рыбы намного мудрей.

В его голосе прозвучало то, что заставило всех находящихся в зале вздрогнуть. Яростный Многозуб хотел что-то сказать, но наткнулся на взгляд Белого Дьявола — и осекся, замолчал, решил оставить глупые слова при себе. Посмотрел в сторону своего рикса, будто ища у него поддержки.

А Аурвак, облокотившись на спинку трона, внимательно слушал, что ему шепчет на ухо Элесс Голубая Раковина, его жена и фламиника Мертвой Рыбы. Она говорила долго, гладила его плечи и поднимала глаза, словно измеряя фигуру Белого Дьявола.

Выслушав ее, рикс шумно выдохнул и громко произнес:

— Слова рикса — не брызги! Ты принес гвоздь нашего врага и получишь обещанное. Хоть многие и бурлят… Подойди, изгой.

Он сделал два шага вперед, и Элесс протянула узкую ладонь, на которой серебрился одинокий стигмат. Она раскрыла пальцы, связанные пленкой перепонки до первой фаланги, и гвоздь поплыл к нему по воздуху. Один из Тысячи небрежно поймал его, как ловят муху, и пристально взглянул — фламиника могла проверять его, подсунув подделку или заполненный гвоздь. Ведь только Восходящий сможет распознать обман…