Звездная роль Владика Козьмичева

Нервы Владика не выдержали. Он обнял Павлика и заплакал. Сначала потихоньку, а по-том все громче и громче. Павлик испуганно закричал.

– Мама, наш папа плачет!

Лена, сама в слезах, вышла из кухни, но молчала. Отчего он плакал, Влад не знал. Ни сейчас. Ни потом. Может быть, от радости, что видит Павлика. Может быть, от того, что видит Лену. А может быть, от того потока откровенных и горьких слов, что обрушила она на себя... Но, скорее всего, ему просто было безумно жалко всех персонажей этой пьесы, в которой он невольно оказался и главным героем, и режиссером. Ибо от его слова зависела судьба всех ее персонажей. Что ни говори, артист и писатель с черствой душой - нонсенс!

Он встал. Закрыл дверь. Вытер глаза ладонью.

– Значит, так. Вы остаетесь здесь. Спать ложитесь на кровать. Я на диване. Что и как бу-дет дальше, я не знаю. На днях я лечу на неделю в Норильск. Будет время подумать. Подумай еще раз и ты. Сейчас уложи Павлика спать, а я хочу выпить чаю. Хочешь, присоединяйся.

И ушел на кухню.

Чай они попили молча. Лена ушла спать, а он еще долго сидел перед пустыми стаканами и остывающим чайником. Потом лег. Но какой мог быть сон? Лежал с закрытыми глазами и думал... Вернее, ему казалось, что думает, ибо потом ничего из той почти бессонной ночи он вспомнить не мог. Несколько раз вставал. На цыпочках подходил к их когда-то общей кровати. Смотрел и слушал, как спит Павлик. Думал, что спит и Лена. Пока, через минуту после своего третьего захода в спальню, не услышал, как она прошла на кухню. Лежал и думал - встать или нет? Решил встать. В знакомом ему халатике она сидела у окна.

– Откуда у нее халат, - подумал он. Потом вспомнил, что Вадим пришел с чемоданом. Видимо, она знала, что уход неизбежен. Но почему-то с собой ничего не взяла.

– Не спишь?
– обратился он к ней.

– Как видишь!

– Да-а-а... Я тоже. Ну что теперь будем делать?

– Владик, я для себя уже решила. все зависит от тебя. Принимаешь - я с тобой. И обе-щаю, что ты никогда об этом не пожалеешь. Скажешь "нет" - возвращаюсь к маме.

Шок от их встречи уже стихал. Он смотрел в ее измученные глаза, и ему хотелось верить, что эти слова идут из глубины ее души.

– Если ты думаешь, что я не хочу тебя видеть, то ошибаешься. Сказать правду? Очень хо-чу, но очень боюсь. И за себя, и за тебя. Боюсь, что ты опять не выдержишь. Не в том смысле, что снова кого-нибудь найдешь, а в том, что не выдержишь моих неизбежных командировок, ночных сидений за столом, моей вечной занятости. Не думаю, что теперь, с окончанием института, я буду менее занятым. Боюсь, что я не смогу снова стать тем прежним Владиком-артистом, стихоплетом и балагуром, которого ты полюбила. Ты вот как-то бросила, что я изменился. Не спорю. Но я просто стал старше, и, наверное, спокойнее, а может быть. я ошибаюсь, и (со стороны виднее) чуть-чуть мудрее. Но ты ведь сама этого не только хотела, но и способствовала этому. Поэтому, что бы ни произошло между нами дальше, я всегда буду тебе благодарен. Но мне нужно немного времени, чтобы до конца осмыслить случившееся. Прилечу - поговорим. Договорились?

Было видно, что и она немного успокоилась

– Договорились. Влад, а почему ты не спрашиваешь, что со мной было? Как я жила со дня нашего расставания? Кто такой Москвин? Почему он сам привел сюда Павлика и принес чемодан??? Ладно, если мы сумеем остаться вместе, сама все расскажу.

– Захочешь, расскажешь. Не захочешь - не надо.

Глава 19

Лена и Москвин

Должен сказать, что такое окончание разговора моих героев, Лены и Владика - это их личное дело. А право автора рассказывать читателю обо всем, что, с его точки зрения должен знать читатель. Но если читатель подумает, что с Леной произошло то, что обычно происходит с молодой замужней женщиной, когда она увлекается другим мужчиной, то он ошибется. Если перефразировать известную фразу Льва Толстого из первой главы "Анны Карениной". "Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему", то можно сказать. Лена была счастлива так же, как большинство женщин, но несчастлива очень по-своему.

Все началось с того, что она регулярно посещала городской семинар преподавателей рус-ского языка и литературы. Со многими его участниками, абсолютное большинство которых составляли женщины, она уже была знакома. Семинар ей очень нравился. На нем выступали и ученые, и вузовские преподаватели, и школьные учителя. Руководитель семинара, профессор филологического факультета МГУ, уже давно обративший внимание на эту красивую женщи-ну, но не столько на ее внешность, сколько на активность и аналитический склад ума, одна-жды предложил ей выступить с докладом. Выбирать тему долго не пришлось. В ответ на вопрос, о чем бы она хотела поговорить, предложила проблему, близкую к той, которую разрабатывала в дипломной работе - проблему авторского стиля. Доклад так и назвали - "Авторский стиль в советской прозе" (на примере преподавания литературы в старших классах).

Доклад был принят очень хорошо. Еще стоя на кафедре, она почувствовала чей-то не-обычно пристальный взгляд. Прошлась глазами по рядам и поняла, что этот взгляд принадле-жит незнакомому ранее мужчине. Взглянула на него. На вид ему было 40-50. Но это длилось мгновение. Затем, увлекшись докладом и ответами на вопросы, она о нем и не вспомнила. Каково же было ее удивление, когда после доклада он вдруг подошел.

– Прошу прощения, Елена Павловна. Позвольте представиться - Владимир Григорьевич. Филолог. Должен сказать, что Ваш доклад произвел на меня сильное впечатление. Это Ваша научная тема?

– Спасибо за оценку. Но это не научная работа.

– Не знаю, не знаю... На мой взгляд, этим стоит заняться всерьез. Вы что закончили? Ир-кутский Университет. Понятно. Позвольте еще раз представиться - Москвин Владимир Григорьевич. А вообще, Вас интересно слушать. Увижу Вас в расписании семинара, обяза-тельно приду...

На этом и расстались. Выступить на семинаре в этом же году еще раз не случилось. Вто-рая встреча была абсолютно случайной. С Надей они действительно были на спектакле Малого театра "Плутни Скапена" по Ж.Б.Мольеру, когда во время антракта она увидела Москвина. Он обрадовался явно сильнее, чем она, так как был в театре один. И после спектакля вызвался их проводить. Так получилось, что сначала надо было проводить подругу, а потом на метро и троллейбусе ехать к ней. Но когда вышли из метро, передумали. Вечер был хороший, и решили пройтись. Тогда она еще не думала, что у этой встречи будет продолжение. И не одно. Вначале они ходили в театры, в кино, на выставки втроем. Но вскоре, поняв, что не она интересна Владимиру Григорьевичу, подруга оставила их.

Постепенно выяснилось, что Владимир Григорьевич работает в Институте Мировой ли-тературы Академии наук. Специалист по англоязычной литературе и по совместительству переводчик. Не женат. Разумеется, несмотря на это обстоятельство, никаких дальнейших планов на перспективу их встреч у Лены быть не могло. Хотя внешне он ей явно нравился, соглашалась она на встречи и походы с ним скорее из-за не проходящей обиды на Владика. Но время бежало, встречи не прекращались. И однажды, когда он, в очередной раз встретив ее возле школы, предложил заехать к нему домой, она согласилась. Владик как раз приболел и был дома с отцом, корпевшим над дипломом. Кончилось это, как и должно было кончиться, постелью. Потом она сама себе пыталась ответить, что ее толкнуло лечь с ним. Опыта, подобного этому, у нее не было. Козьмичев был первым и единственным. Уже потом, осмыс-ливая случившееся, она пришла к выводу, что тот поступок был не столько проявлением любви с первого взгляда к Володе, сколько неожиданным для нее самой взрывом страсти, любопыт-ства и каким-то необъяснимым желанием отомстить мужу. Не понятно, за какие его грехи, но отомстить.

Со временем эта внезапно охватившая все ее существо страсть стала виной естественного продолжения их встреч. Она пыталась противостоять ей, но не могла, а может быть. уже и не хотела. Неудивительно, что ее отношение к Владику стало стремительно меняться. Ее уже давно раздражала его постоянная занятость. Теперь этот повод дополнила необходимость читать и править рассказы, которые должны были войти в дипломный сборник. Мало того, что она уставала от проверки сочинений учеников, так еще и эта работа! Из-за нее приходилось пропускать встречи с Володей. Но иногда она не выдерживала и просто откладывала вычитку на потом. Придумывала различные объяснения и уезжала к Москвину.

Временами она боялась, что Владик догадается о ее романе и измене. Даже удивлялась, как он ничего не замечает. Вроде бы он нормальный мужчина. Но, не находя этим опасениям прямых подтверждений, успокаивалась и полагала, что причина не в том, что она все чаще не могла и не хотела быть в постели с ним такой же заводной, какой она была раньше, а в его постоянной загруженности и усталости. Тогда она принималась успокаивать себя тем, что дело в охлаждении мужа к ней. А он, из-за всех свалившихся на него дел и обязанностей, иногда просто забывал, на каком он свете. Неизвестно, сколь долго бы продолжался ее роман с Москвиным. Но где-то ближе к началу летних каникул и времени защиты у Владика он неожиданно заговорил об их будущем. Она сразу обратила внимание на эту формулировку - их будущее.