Фэнтези

Где-то в отдалении раздался взрыв мужского смеха. Клеопатра опустила голову. Ее прекрасные глаза были непроницаемы. Какое-то мгновение казалось, будто она недоуменно вслушивается в голоса. Но она прекрасно знала, откуда доносятся эти звуки — первые крики гостей, подгулявших на вечерней пирушке у ее любовника. Там, в украшенной фресками комнате, он и его офицеры возлежали на кушетках, а перед ними танцевали египетские девушки, нагие по пояс, как цветы. Рекой лилось красное римское вино и коричневое…

И он знал это. Дик, с другой стороны, приписывал мои странствия бродяжьему инстинкту, который я унаследовал от одного из своих бретонских предков, пирата, отплывшего из Сен-Мало и заслужившего кровавую репутацию в Новом мире. За что и был повешен. Мои необычные интересы он также приписывал тому обстоятельству, что среди моих предков были две ведьмы, сожженные в Бретани. Я для него был совершенно понятен. Занятия Билла он понимал гораздо меньше. Я мрачно размышлял, что хоть и отсутствовал…

— Да. — Бельда подозвала Эрмана, своего старшего. Мальчик неловко подошел, испуганно и удивленно. — Принеси кувшин, который у нас остался от прошлого посещения мудрой женщины. Ты знаешь, где он. Мальчик кивнул и исчез за рваным занавесом, который служил и дверью, и стеной, отделявшей спальню родителей от остального помещения крохотного заброшенного дома. — Я не мудрая женщина, — со вздохом сказала Эйран. Она начала смешивать измельченные растения с овечьим жиром. — В Карстене старая Джувва не…

- Я надеялась, если мы сюда придем, тебя это немножко взбодрит... через некоторое время произнесла нянюшка. - Да ну. - Это был не вопрос. - Вроде как поможет развеяться, - продолжала нянюшка, внимательно следя за выражением лица подруги. - М-м? - Матушка все так же хмуро таращилась в костер. "Ой-ей, - подумала нянюшка. - А вот этого говорить не следовало..." Дело в том, что... в общем, дело в том, что нянюшка Ягг была встревожена. Очень встревожена. Ей казалось... всего-навсего казалось,…

- А-а, - протянул Ренган удивительно невинным тоном. - А я-то думал, ты боишься, что твоего Лерметта упрекать станут - дескать, откуда к тебе столько лягушек понаехало? Эннеари от неожиданности поперхнулся смехом. - По-моему, - заявил он, откашлявшись и утерев с глаз выступившие слезы смеха, - на самом деле ты о моем посольстве больше меня беспокоишься. Ренган помедлил немного и утвердительно улыбнулся в ответ. - И почему бы, а? - поинтересовался Эннеари. - Да потому, что я догадываюсь,…

– Если бы ты знал, чего мне стоит видеть твою, – с тихой убежденной ненавистью в словах произнес Тенах. Голос его при этом остался спокойным, даже будничным. – Но мне нужна твоя помощь. Нда, тут он меня уел. Он ведь меня ненавидит, пожалуй, побольше, чем я его. И по той же самой причине. Такие, как он, уничтожили мир таких, как я. И произошло это не когда-то, а на нашем веку. Он и его мир победили. Ненавидеть побежденных так естественно. Даже естественней, чем ненавидеть победителей. Они уничтожили…

Наследный принц Рохан был стройным, спокойным, задумчивым юношей. Он неплохо владел мечом, отлично охотился на всякую дичь (кроме драконов), а в поединках на ножах Рохану не было равных, но Зехава считал, что сын занимается совсем не тем, что должно быть целью жизни мужчины. Любовь юного принца к книгам и ученым беседам была выше понимания Зехавы. Положа руку на сердце, надо было признать, что Чейналь тоже не все свое время посвящал охоте и стычкам, однако два этих занятия он предпочитал всему остальному.…

Позже, когда узник начал выказывать еле заметные признаки упадка сил, Экумен собрался было снова вызвать тюремщиков, чтобы выяснить, что могут сделать маленькие ножи и пламя. Но маги отсоветовали ему делать это, клянясь, что лучший способ продлить мучения, чтобы извлечь из жертвы полезные сведения, — продолжать начатое с помощью магии. Их гордость была уязвлена. Сатрап подумал и предоставил магам делать дело по-своему, а сам в течение всех долгих часов допроса сидел, внимательно следя за всем происходящим.…

Каттанэй был долговязым юнцом с копной черных волос на голове. Кожа на его лице плотно облегала скулы, глазницы и нос. Из одежды он предпочел мешковатые брюки и крестьянскую блузу, а в разговоре для выразительности размахивал руками. Когда он кого-то слушал, глаза его постепенно расширялись, словно от избытка усвоенных сведений, а порой он принимался маловразумительно вещать о «концептуальном понятии смерти через искусство». Неудивительно, что отцы города, не исключая возможности того, что он и в…

— Поступайте как знаете, — сказал резчик. — Какая мне разница, провалится ваше выступление или нет? Коррогли приблизился к столу и оперся на край. Кончики пальцев адвоката едва не соприкоснулись с пальцами резчика, однако Лемос не отдернул руки, он словно и не обратил никакого внимания на движение Коррогли, из чего следовало, что он и впрямь поражен всем случившимся и отнюдь не притворяется. Или же, подумалось Коррогли, у него реакция на опасность, как у улитки. — Вы просите меня построить защиту…

Он надеялся, что осмотр этого изобилия, прибывшего из самых дальних уголков мира, поднимет ему настроение. Ведь подарки к коронации и были предназначены именно для того, чтобы показать новому короналю, что мир приветствует его восшествие на престол. Но никакой радости он не испытал. Было во всем этом нечто тревожное и нездоровое. Дары должны свидетельствовать о счастье, которое испытывают жители планеты в связи с тем, что смелый и активный молодой корональ Схменил одряхлевшего лорда Конфалюма на…

Джеремия бросил на него надменный взгляд: — Кое-что по поводу шуток, Саймон — кто-то говорил мне, что они должны быть смешными. — Улыбка уже начала кривить его губы, когда он бережно вручил меч юноше. — И я сообщу тебе, как только у тебя получится что-нибудь в этом роде, это я могу обещать. Умный ответ Саймона — который, по правде говоря, еще не был сформулирован — был прерван движением клапана палатки. В дверях появилась маленькая фигурка, молчаливая и торжественная. — Лилит! — сказал Джеремия. —…

Подобные поединки не были редкостью в королевской армии. Каждый удачный выпад зрители сопровождали одобрительными возгласами или оскорбительными криками, заключались безумные пари, слышались отборные ругательства. Но по мере того, как напряжение поединка стало достигать своего апогея, выкрики смолкли и в казарме воцарилась гробовая тишина. Подавшись в нетерпении вперед, зрители чутко реагировали на каждый вздох и ждали... ждали развязки. Силы обоих соперников были уже на исходе, и теперь каждый выжидал…

Сущий Аон и его последователи оказались исполнены невообразимого могущества. Они были властны над любой силой и материей. Здесь они стали богами. Поначалу Аон забавлялся, исследуя свои новые владения и пределы могущества (если таковые существовали). Первым предметом его внимания стало существо, чьи усилия открыли путь между измерениями. Он без труда определил его как самку - в Исподнем мире признаки пола, как правило, ярко выражены. Она причисляла себя к роду Людей, своим именем считала сочетание…

Дрис Веррас вышел из комнаты, мысленно проклиная судьбу, наградившую его столь сумасбродной дочерью. У мажордома чесался язык поделиться с другими ошеломляющей новостью. Но кто посмел бы распространять слухи, столь оскорбительные для лорда Террза Фал-Грижни? Поэтому слуга в полном молчании отправился выполнять приказ своего господина. Утверждали, будто в жилах города Ланти-Юм течет вода, тогда как в жилах у горожан — огонь. Это поэтическое сравнение относилось к системе каналов города, и впрямь…

— Чем могу служить? — Мне нужны серебряные пули, — ответил он. — Какого калибра? — Тридцать шестого. Мне нужно два ящика. — Выбирайте. Когда он вышел, я прошел в туалет и вылил мою чашку кофе в раковину. Налил себе свежего кофе из кофейника у стойки. По пути назад в уютный уголок магазина я был остановлен одетым в кожу юношей с розовой прической панка. Он стоял, уставившись на экстравагантный, узкий, опечатанный футляр высоко на стене. — Эй, сколько он стоит? — спросил он меня. …

Робот, приспосабливаясь к хозяину, замедлил свои движения до неподвижности статуи. В правой конечности у него был зажат пылесос. — Вы звали, о великий повелитель Глана? — Да, Зиндром, достопочтенный наш подданный. Те старые звездолеты, что были построены в лучшие дни, никогда не использовались, в состоянии ли они еще послужить нам? — Я проверю, великий повелитель. Робот вроде бы слегка шевельнулся. — В наличии триста восемьдесят два, — доложил он, — из которых в рабочем состоянии четыре,…

— Я бы сказала сильнее, Грегор, волчий голод. — Да, моя Морганочка, сейчас все будет. Папочка Фулд ищет красивую пижамку с тыквочками. Где же она? Только не говори, что в грязном белье? А, вот она! Младенец с прилежанием сосал пальчики на ножке. Фулд извлек ложку изо рта Морганы и вступил в непосильную борьбу с ней, пытаясь натянуть на девочку пижаму, рассчитанную на ребенка шести-девяти месяцев. Малышка обладала невиданной силой. В конце концов она позволила справиться с собой. Баньши ворвалась…

А ещё здесь было кладбище, и как раз над ним Ворон начал снижаться. Довольно большое кладбище, с половину Центрального парка, густо заросшее деревьями. Оно было аккуратно разбито на участки извивавшимися дорожками, называвшимися Фэарвью-авеню, Сентрал-авеню, Оукленд-авеню, Ларч-стрит, Честнат-стрит и Элм-стрит. Одна дорожка вела к итальянской секции кладбища, другая – к немецкой, третья – к польской, и так далее, так как Йоркчестерское кладбище не принадлежало какой-то одной конфессии, здесь кого…

— Моя, лапочка, ну-ка покажи, что у тебя в зубках… Эвелина ласково гладила кошечку по спинке, но та смотрела на свою пленительницу словно на злейшего врага. Животное бы шипело, если бы не мешали бумаги, что оно держало во рту. Один араб, стоявший неподалеку от молодой англичанки, аккуратно надавил на скулы, и папирусы, которые кошка зачем-то хотела унести с собой, упали на землю. — Славная кошечка, — поглаживал ее подоспевший лорд Карнарвон, — милое животное, кысь-кысь-кысь,…