Фэнтези

— Хотел, — честно ответил я. — Но теперь не хочу! И не захочу, пока не успокоюсь! Я — обиделся! Глава 1. Проникновение Миша. Проникновение Наставник велел мне заниматься самоанализом каждое утро, поэтому я, не открывая глаз, попытался понять, что меня разбудило. Я чувствую себя сонным и уставшим, значит, я еще не выспался. Физиологические потребности? Но я не испытываю никакого желания. Неудобная поза? Видимо во сне я упал с кровати и устроился на полу, опершись о стену, поскольку нахожусь…

– А кто тебе сказал, что твоя жизнь дороже? Ты был палачом и убийцей всю свою жизнь. А теперь я буду твоим палачом… - мечтательно проговорила боль. – А ты не боишься, что я сдохну? - разозлился я. – Нет, не боюсь. У тебя ведь и жизни-то теперь нет. Ты сейчас просто иллюзия. – Но и ты ведь тоже иллюзия! - не сдавался я. – Для кого-нибудь другого может быть и так. Но для тебя я реальность. И должна сказать - единственная доступная реальность. – А если я сойду с ума? Какая радость мучить умалишенного?…

— Мессир, тебя что-то мучает? Ты сам не свой в это прекрасное утро. Скажи, я могу чем-либо помочь тебе? Тяжело вздыхая и морщась от душевной боли, Михалыч ответил старому, мудрому ворону: — Эх, дружище Конрад, не то слово. Мне сейчас так гадко, что я готов биться головой о стену. Помнишь того парня, который не стал стрелять в тебя? Так вот, Конрад, его труп сейчас привязан к креслу с кляпом во рту и перерезанным горлом, а напротив него лежит на диване изуродованный труп его жены, и я ничего вчера…

Официант принес кофе, и молодой человек опустил какую-то таблетку в свою чашку. «Я не думаю, что Вы приходите сюда очень часто», продолжал он. «Ну, Вы, вероятно, хотите идти. Я не отвлеку Вас надолго от вашего пути, ведь у вас множество дел в Лондоне». Затем, выпив кофе, он упал на пол возле пустого стула, и доктор, обедавший в этом месте, склонился над ним и возвестил взволнованному управляющему о видимом присутствии гостя молодого человека.

Они построили свой великолепный дом, славный город, над логовищем землетрясения. Они построили его из мрамора и золота на сияющей заре мира. Там они пировали, и боролись, и называли город бессмертным, и танцевали, и пели песни богам. Никто не думал о землетрясении на этих радостных улицах. И внизу в глубинах земли, в черных пропастях, те, которые хотели победить Человека, долго шептались в темноте, шептались и подгоняли землетрясение испытать силу этого города, подняться наверх беспечной ночью и…

Туман сказал туману: «Давай поднимемся в Даунз». И туман пошел, плача. И туман пошел на возвышенности и в ложбины. И кущи деревьев вдали стояли в тумане, как призраки. А я пошел к пророку, тому, который любил Даунз, и сказал ему: «Почему туман идет в Даунз, плача, когда направляется на возвышенности и в ложбины?» И пророк ответил: «Туман – сборище множества душ, которые никогда не видели Даунз и теперь мертвы. Поэтому они пойдут в Даунз, плача, те, которые мертвы и никогда не видели этих…

Да, попробовали бы люди сказать что-то подобное о своём короле — мигом бы лишились языка, а то и головы, — размышлял главнокомандующий. — А то, что эти языки у нас периодически исчезают — так про это никто не знает, все свято уверены, что болтать можно всё что угодно… Главнокомандующий усилием воли прервал поток мыслей, и непроизвольно оглянулся — неизвестно, умеют ли они читать мысли, но слухи об этом ходили, так что знающие советовали лучше о Морготе не думать… вообще. Но никого в сером…

Коренастый старик, облачённый в рабочие штаны и холщовую рубаху, кивнул из-за стойки. Хозяйку завсегдатай слушал вполуха, и вид имел скучающий. Но Клотильда не обижалась, в конце концов, это был один из немногих посетителей, кто никогда не заглядывал в вырез её платья. Меж тем старик вяло отхлебнул пива из огромной кружки, и устремил тоскливый взгляд в глубины мерцающего зеркала. Ещё бы! Он был мастером-зеркальщиком и не мог без содрогания смотреть на это чудовищное творение чьих-то неумелых рук.…

– Ну что, раздумала? – Ничегошеньки подобного, – сказала Татьяна сердито. – Стоило огород городить, чтобы повернуть теперь… Пошли! Она подхватила большое решето – предмет, казавшийся в лунной ночи и посреди лесной чащи совершенно неуместным, – и сделала энергичный шаг вперед. Ольга двинулась следом, и они, уже не останавливаясь, зашагали плечом к плечу по неширокой лесной тропинке, ступая по перемещавшимся полосам лунного холодного сияния и черной тени. Темные деревья подступали совсем близко,…

Еще в самом начале его рассказа лицо княгини вытянулось, красивые брови нахмурились, взгляд стал пристальным и гневным. Положив обе руки на подлокотники сиденья, она вцепилась тонкими пальцами в завитки резьбы и чуть наклонилась вперед, будто боялась не расслышать. Светлая коса, серое платье, отделанное полосками голубого заморского шелка, сияющий серебром венец с жемчужными привесками в сочетании с бледностью лица и холодным огнем острых глаз придавали ей сходство с зимней богиней Мареной, готовой…

Двадцать три тридцать восемь. Радио и дождь пели в унисон. Джо Дасэн задушевно рассказывал всему миру о том, что стало бы с ним, если бы у него «…не было тебя». Хорошая песня. Сигарета дотлела до конца, и Вольфгер выбросил ее в темноту за окном. Кристоф хотел пойти с ним. Собирался. И если бы «не было ее» пошел бы точно. Но Флора прикатила на своем ядовито-красном «ягуаре», вошла в холл особняка стремительным шагом, слегка стесненным длинной узкой юбкой, окатила всех присутствующих ароматом…

Стали тянуть впятером. Дед за репку, бабка за дедку, внучка за бабку, собака за внучку, кошка за собаку. Тянут-потянут, вытянуть не могут. Совсем приуныли они. Подумали, и вызвали на подмогу Мышку. Стали тянуть вшестером. Дед за репку, бабка за дедку, внучка за бабку, собака за внучку, кошка за собаку, Мышка за кошку. Тянут-потянут, а вытянуть всё равно не могут. А тем временем проходил мимо сосед их по улице, Штирлиц… – Ка-ак?!! Тот самый? - сын, которому я традиционно рассказываю сказку…

– Ну, едет, и что? - не торопясь, спросил я. Вставать с дивана было ну очень неохота. - Если съедят - их проблемы. Нечего было соваться в мои владения. - В моем лесу обитало множество "симпатичных" зверушек, слушавшихся меня, как родную маму. Хе, посмели бы только ослушаться. У меня разговор короток: как шибану черной молнией, а там как говорится: кто не спрятался… - Тем более без спросу. – Да, но… - в голосе Рокса появились несчастные нотки. Я насторожился. Если вампир начинает так говорить, значит,…

Кэлен не знала, почему, но полагала, что такое поведение имеет прямое отношение к тем причинам, по которым они все оказались здесь. Впрочем, возможно, это была всего лишь случайная прихоть капризной женщины. В плохом настроении она была словно молния — настолько же опасна, насколько непредсказуема. Кэлен не всегда могла предвидеть, когда сестра Улиция снова набросится на неё. И если этого не происходило, то вовсе не означало, что в следующий момент мучения не начнутся снова. Две другие сестры сейчас…

Ричард впился в неё взглядом, наблюдая за тем, чтобы она не вытянула другой нож и не возобновила нападение. Он посмотрел по сторонам в поисках сообщников. Хотя неподалёку были солдаты прямо за ограждением обоза снабжения, все они были озабочены своими собственными делами. Кажется, вместе с женщиной никого не было. Когда она попыталась плюнуть на него снова, Ричард сделал выпад в её сторону. Дёрнувшись назад, она захлебнулась от испуга. Утратив храбрость для поножовщины с человеком, который…

"Увидит Оля пепел на своем месте — со свету сживет", злорадно ухмыльнулся я, Оля была педантом и чистюлей и не терпела непорядка на рабочем месте. Я периодически пытаюсь за ней поухаживать, читай — совратить, но пока она отбивает все мои попытки, эта игра ей самой нравится, но к сожалению я не знаю, нравлюсь ли ей я, а не игра. — Ладно, выкладывай, в чем дело — буркнул я, бросил сумку на стол и пошел делать себе кофе. — Понимаешь, Коля, — ненавижу, когда меня называют по имени, все меня зовут…