Историческое фэнтези

– Желание? – девушка неистово задёргала руками, пытаясь освободить их от верёвок. – Да, у меня есть желание! Я хочу, чтобы вы все сдохли! Убирайся, гнусный койот! Ты гнусный и народ твой тоже гнусный! Вы утонули в своём невежестве, и я этого так не оставлю! Я умру, пускай! Но вас не забуду, будь уверен! Вас я прихвачу с собой! – Я предупредил тебя насчёт угроз, – стражник сурово сдвинул брови, – ещё одно такое предупреждение и о лёгкой смерти можешь забыть. Ты прекрасно знаешь, что твои штучки…

Она мечтала стать сначала учительницей при пансионе, а потом, возможно и гувернанткой. Вернуть господину Равенстеру всё, потраченное на её обучение. А дальше… Дальше она не заглядывала. – Смотрите, там что-то светится! – Вдруг закричала взволнованная Марена, до этого сонно смотревшая в окно. Анна выглянула наружу. Действительно, впереди из тумана светились огни, похожие на окна какого-то большого дома. – Давайте заедем туда. Может быть нам подскажут дорогу. – Госпожа Марена, это, наверное,…

Воины начали медленно подниматься. – Мы всё исполнили, как ты велел, господин! – не поднимая головы, сказал Таймас. – Там никто не выжил. Твою пленницу не трогали. На последнем привале я дал ей воды с отваром, как ты и велел. Крепкий! Сон сморил её, лишь только чаша опустела. До утра не очнётся. – Почему женщин всего две? Где дочь Каюма? – Господин! Твоя сестра сказала, её убили. Джамбулат скривился. – Кто? – Она не говорила. Достав из-за пояса тяжёлый позвякивающий мешок с монетами,…

И так, в своё время мне выпала честь работать пресс-секретарём нашего Генерального Фараона. Да, того самого, у которого были проблемы с дикцией. А также он любил щеголять своими выдающимися бровями и увешивать себя всякими государственными наградами. Которыми он сам же себя и награждал. И вот по прошествии некоторого времени, после того, как наш "дорогой и горячо любимый" (так наш народ в те времена был обязан обращаться к Фараону) Тутанхамон, навсегда оставил этот мир, (правда нашего Тутанхамона…

– Не хочешь – как хочешь, – невозмутимо сообщает священник и усаживается рядом со мной прямо на пол, неуклюже путаясь в подоле сутаны. – Я просто посижу тут, можно? – Зачем? – не скрываю своего раздражения. – Ну, мало ли. Вдруг тебе захочется поговорить… – С Богом? – С человеком. Я умею слушать, уж поверь. Его мягкий голос баюкает и успокаивает, словно укрывает пуховым одеялом, как мама в детстве, и это чертовски злит. – Мне нечего рассказывать. Какое-то время священник…

Пролог Пролог Замок Эрвин, Северная провинция, восемнадцать лет назад – Сделайте что-нибудь! По спине ее хлопните, напугайте! Она должна перекинуться! – причитал Эрик, король северного клана Шервудских оборотней-волков, нарезая круги по спальне, где час назад его жена подарила жизнь их общей дочери, названной, в честь своей бабки королевы, Арьяной. Милена, жена Эрика, была обычным человеком и его истинной парой. Они оба знали, на какой риск шли, когда решили быть вместе и зачать ребенка,…

– Люблю тебя, сынок… Последний поцелуй во влажные от слез щечки – и решительное движение руки. Как же тяжело осознавать, что она никогда, никогда его больше не увидит. Какое же это страшное слово – никогда. Но Гошка будет жить! Он будет жить, радоваться, учиться, смеяться, потом женится, и у него будут дети. А у нее внуки. Она их и не увидит никогда (опять, опять это жуткое слово), но разве это важно? А может, еще и удастся договориться с Хеллой? Может, ей новая сова нужна? В Русину? Яна…

Гроза и хозяин Великой степи хан Алджыбай, в гневе зарубил кривой саблей воина принёсшего ему дурную весть о похищении его младшей дочери. Охранявшим на конной прогулке Алтыной воинам, крупно повезло, что духи Оорта орана, дали им возможность погибнуть от мечей похитителей, и умереть легкой и скорой смертью, иначе кричать бы им сейчас криком, пока палач сдирал бы с них их шелудивую шкуру. Гадать о том, кто это мог сделать, особой нужды не было. Отчетливые следы копыт лошадей на которых похитители…

– Я же еще разгружаю товар, за любое дело хватаюсь, у меня есть цель и я своего добьюсь! А тебе лишь бы «окуклиться» и сидеть потом дома три года. А я один, что ли, на вас пахать должен? – Слав, так ведь время идет! – робко убеждала Марина. – Ты, конечно, можешь и на пенсии заиметь детей, а я-то не молодею. Вон, Иришке чуть-чуть за тридцать, а даже не получается забеременеть, они уже который год с Костей мучаются, всех врачей обошли, вроде, здоровы оба, а лялечку сделать не могут. Я так не хочу.…

И затрубил второй рог. Отливающей металлом стрелой полетела к вражеским рядам северная конница. На середине поля плотный рыцарский строй начал разворачиваться веером, и в этот самый миг лучники противника дали первый залп. Что и говорить, они успели занять выгодную позицию: стрелы летели без риска ранить своих. Били по лошадям, но досталось и людям. Те из северян, кто не успел укрыться за щитами, или решил сэкономить на доспехе, ломаными куклами обвисли в седлах. Несколько боевых коней, оставшись…

Рядом бежал Райолк. Роллан повернулся, ухмыляясь, глядя на младшего сына. Подумал: в конце дня Райолк станет лордом– наместником и младшим сыном короля. Если, конечно, старший – тяжело раненый Норигэль – выживет. Роллану было интересно, что думает младший сын о возможной смерти старшего? Радуется ей, предвкушая вес короны на голове? Или Роллан Холдстейн правильно воспитал детей, и слова «братская любовь» для них не пустой звук? Возглавляемый Ролланом отряд выбежал на площадь возле храма. Пять…

– Здравия желаю, товарищ куратор! – Хорошо начал, Жора, молодец. Сразу расставил акценты, значит сильно выёживаться не будешь. – Дык чего политесы разводить. Вы привлекательны, я чертовски привлекателен… – «Обыкновенное чудо»! Надеюсь, цитата без подтекста? Хрен вас попаданцев знает, вдруг в вашем будущем сплошь толерантность и полисексуальность процветает. – Петр, откуда такие познания общественного уклада будущего? Я вроде в эту сферу не сильно углублялся в отчетах. – Ну всё, спалился!…

И, как вишенка на торте, моя дама сердца, с которой я носился, как с писаной торбой, дала мне – от ворот поворот. Тут я, вот действительно, сглупил! Держался за эти, с позволения сказать, «отношения» до самого конца… Добивался, ухаживал, из кожи вон лез… Считая, что подобное отношение, зеркально отразится и в мою сторону… Но в этом случае любовь была ко мне зла. Прям наваждение какое-то… Но сам виноват! Надо уметь отступать и выбирать новую, подходящую, и главное, заслуживающую того цель. В идеале,…

– Я никому не нужна… – страшные слова для семилетнего ребенка. – Совсем никому… – Неправда! Ты мне нужна! – выкрикнул мальчик, обнимая Ингрид так, как его самого обнимала мама. – Ты мне очень-очень нужна! Сестреночка… – нежно произнес он. – Тебе же попадет! – девочка, почувствовавшая тепло от этих слов, очень не хотела делать плохо… брату. – Будем прятаться от родителей, – решил мальчик, прижимая к себе уже, пожалуй, сестру. – Тогда все будет хорошо, а иначе бить будут. – Тебя тоже? –…

За железнодорожной насыпью царствовал краснотал. Но через пять метров его теснил глухой еловый лес – медвежий буреломный рай. Тайга съедала, отвоевывала занятые человеком позиции. И с ней некому было бороться – обезлюдели нынче места: выродились здесь человеки. В небольшой деревеньке, расположившейся по другую сторону от железной дороги, доживали свой век самые стойкие, самые упрямые люди, в основном – бабульки, так и не пожелавшие бросить свои крепкие, на века отстроенные дома. Ряд высоких столетних…

"А ну вставайте, бездельники!" – хрипло орал сапожник, как всегда, сыпля подзатыльники на головы мальчишек-подмастерьев. Тим, как старший, пользовался некоторым снисхождением, хозяин уже не драл его за уши и не таскал за вихры, хотя не отказывал себе в удовольствии ткнуть спящего. По правде говоря, Тим уже стал настоящим мастером, едва ли не лучшим в их сапожной лавке. Но он был сиротой, и не имея своего угла, жил у хозяина с детства – с тех пор, как мать отдала его в учение. Своего отца он мало…

Скромность северных пейзажей манила его не меньше, чем недоступность целомудренных северянок, прохладных, как эти свежие апрельские вечера. Он провел на юге почти десять лет: у теплого моря, в прекрасных садах на склонах пологих зеленых гор Элании, среди белых храмов прошлого – лучших образцов архитектуры, созданных в Обитаемом мире. Жена Хладана не понимала его стремления вернуться на север, а его душил воздух юга, как ее – северная сырость. Его дети унаследовали астму от матери. Его дети считали…

– Ты ужасный грубиян, – всё же припечатала она Макмиллана, правда – словом. Тот скучающе посмотрел на неё и поднялся, поставив на ближайший столик в «жёлтой» секции собранную им кипу книг: – Я уверен, такая зубрилка, как ты, может изобразить оскорбление потолковее. Хотя бы у демона своего спроси, что ли? – Приличной девушке не пристало выражаться, как… как… – Агнесса смерила Томаса выразительным взглядом, надеясь, что сможет передать им фразу «такому беспардонному бандиту». Судя по усилившейся…

– Вернусь с повозкой. Втроем нам на рохе не уместиться. Идти далеко, а сейчас зима. – Я поняла тебя, милый, – ответила я и подалась к нему. Танияр коснулся моих губ легким поцелуем, после провел по щеке тыльной стороной ладони, и я отступила, позволив ему пройти к роху. – Я буду ждать, – тихо сказала я ему вслед, но дайн услышал. Он обернулся и ответил: – И я вернусь к тебе. Я еще некоторое время смотрела, как супруг забирается на роха, и мохнатый, с виду неуклюжий зверь уносит его в…

Я узнал голос. Кричал дерзкий слайвь Любомир Радович, сын славского купца. – Порассуждай мне ещё! – рявкнул надсмотрщик. – Не забыл, небось, разбитое колено того симраэг, что с тобой в забое горбатится? Мал-Дун, островной кимр с острова Эрин, принадлежащий к одному из эринских племён , горячий и вспыльчивый, как все мы, кимры, полгода назад получил от этого надсмотрщика удар, от которого уже не оправился. Ему начисто раздробило колено левой ноги, а левая сторона тела для нас, кимров, как материковых,…