Историческое фэнтези

– Надеюсь, я тут не зря и все же я смогу выполнить задание. Так с чего начинать? – этот вопрос все равно звучал в моей голове, несмотря на кучу инструкций, приложенных мне штабом. Поговорить с местными для начала, это пока все, что я мог. Мне нужно было понять точное местоположение и узнать были ли вообще убийства, которые можно связать с этой тварью. Вдруг кому-то образ кровавой девушки мог просто привидеться, а задушенные девушки были и вовсе жертвами своих ревнивых мужей? На этот вопрос с полной…

– Ты… – бог силится задать вопрос, но голос изменяет ему. Наконец он хрипло давит из себя слова: – Ты ждешь дитя? – Птенцов, – впервые подает голос Жара, не открывая глаз. Рыжеволосый опускает руку, словно не может решить, что делать дальше. Те, кто хорошо его знает, – а таких не слишком много, – подивились бы сейчас состраданию, мелькнувшему на лице мужчины. А вот боль, исказившую черты рыжеволосого бога, они без труда узнали бы. – Я могу спасти тебя, – шепчет бог, словно против воли. …

Эндориан рос в холодных залах замка Дракенхольм – крепости, где само время, казалось, застыло в тени её мрачных стен. Зимой ледяные ветра свистели в трещинах каменных стен, а летом залы наполнялись холодным сыростью подземелий. Замок был местом, где эхо шагов звучало, как удары колокола, предупреждая о приближении кого-то могущественного или опасного. Каждое утро начиналось с ударов меча и криков. Лорд Бальтазар не давал своему сыну времени на детские игры или смех. Его детство было отнято у него…

Вокруг простирались поля и леса, а вдалеке виднелись горы. Воздух был чистым, свежим, наполненным запахом травы и земли. Я никогда не чувствовал ничего подобного. Я стоял, не двигаясь, и смотрел на этот мир, который казался мне чудом. Здесь не было ни людей, ни машин, ни технологий. Только природа, древняя и величественная. Где я? Я словно оказался в чужом сне, где всё иначе. Понял это не сразу, но ощущение не покидало: что-то не так. Это не мой век, не моя реальность. Я решил осмотреться.…

– Накаркал Кузьмич. Всем на весла и грести в сторону берега, – распорядился он. – Может, успеем высадиться, и они к нам не сунутся. Совсем рядом распустились полосатые паруса двух разбойничьих кораблей. – А-а-а, дети проклятых богов, на веслах шли, пользовались тем, что низкие и почти незаметны для глаз в морских волнах. – Отец, что случилось? – Олег выскочил из палатки. Его голос дрожал, выдавая мальчишку с потрохами. – Викинги, чтоб их неладная. Попробуем оторваться и причалить к берегу.…

Сверкающая белая мерзлота, покрывавшая планету, искрами лежала в моих очерствевших ладонях. Склоняясь на колени от бессилия, что нельзя ничего изменить в мертвом течении вечности. Я осторожно потянулся своим телом, отряхиваясь от прилипшей соломы, еще находясь в плену этого необычного сна. Надо же, приснится ведь такое, странное видение. Вроде все в порядке: тело как тело, никакой каменной чешуи на нем не было. Так, но где оказался на этот раз, очутившись в старом сарае, лежащим под грудой соломы?…

Хотя уж для русских князей воевода Буран был самым верным и надежным союзником. Через три дня ветер стих, а потом унялся и снегопад, напоследок присыпавший землю мягким и пушистым снежком. Утром четырнадцатого числа взошло солнце, и монгольские темники во главе с Бату-ханом, а также русские князья, увидели, что вся земля окрест усыпана огромными непролазными сугробами, в которых лошадь вязнет по брюхо, а человек по грудь. За трое суток на землю выпала почти трехмесячная норма осадков, и это значило,…

Словом, очень неприятный тип. Из-за такого вида люди сторонились его и старались меньше с ним общаться. Но работу он делал споро и на совесть, да и душою он был добр и отзывчив, оттого и шли к нему люди, мололи зерно и тут же разъезжались по своим деревням. Так и жил он один-одинёшенек, никому не нужный, на берегу озера. Дни его проходили однообразно: утром чуть свет встанет, быстро перекусит, чем Бог послал, и целый день работает. И только когда все людские голоса утихнут, он устало сядет на лавочку…

Чем больше Казарин думал об этом, тем больше приходил к выводу, что этот Виктор не простой и таинственный человек, обладает какими-то сверхъестественными способностями, которые помогли ему определить место захоронения клада. Казарин осознавал, что без Виктора, он никогда бы не нашел клад. Ему повезло, что он случайно встретил этого человека, но ведь каждому археологу, получившему известность за крупные исторические находки, тоже везло. Стоит ли укорять себя за это? В конце концов, фамилия Казарина…

Я растерялся. Что можно ответить на этот вопрос, если и сам не вполне понимаешь смысл собственных поступков? Незнакомец несколько мгновений пристально смотрел на меня, и в его раскосых глазах, цвет которых в таком густом мраке трудно было разобрать, появилось новое выражение. И опять я терялся в догадках, не в силах определить значение этого чувства. Досада? Удовлетворение? Настороженное любопытство? Или, быть может, взгляд заинтересовавшего меня странника включал в себя множество самых разных…

Может быть, поэтому он оказался проклят девчонкой. Еще одно оскорбление его чести. Он состоял в Ордене Дракона, одобренном самим папой римским. Он должен был быть воеводой, князем-главнокомандующим, но престол занимал его брат, а сам он управлял саксами, незаконно осевшими на его земле. Скоро он продемонстрирует ему свою честь на острие сабли. Василиса лежала в постели, мокрая от пота, и надрывно стонала. Несомненно, слабое семя, укоренившееся в ее утробе, происходило от нее. При виде жены его…

– Помочь? – спросил он просто, и голос его она нашла таким же мягким и привлекательным, как и весь его вид. Торопливо утерев тыльной стороной ладони влажные скулы, княгиня успокоилась. Мужчина тем временем убрал руку и опустился на лежащий рядом бурелом. Он смотрел проницательно, и в тумане опускающих сумерек глаза его казались голубыми и такими чистыми, словно дождевые капли. Отросшие волосы, светлые, чуть завивающиеся на концах, делали их ещё ярче. На нём была простая холщёвая рубаха и серые…

Все же с бабами, с дитями, Семьи – аж по десять душ… * * * Все не все, а только скромно На окраине села, Тридцати годочков ровно, Жил да был кузнец Илья, В бытие своём неспешном, Чередуя с бражкой квас… Вот о нём-то, о сердечном Мой и, собственно, рассказ. Был Илья – кузнец что надо, Поталантливей Левши, Тонкий ум и мышц громада, А работал – за гроши. Весь душой в своей работе, Красав'eц и молодец, Мужиков, как в анекдоте, Не «кодировал» кузнец,…

Вакхо выбрал направление для своего маневра, немного назад и в сторону, чтобы обойти “Ходуна” и отправиться вновь, к своей цели. Не спеша и бесшумно, как большая кошка, как пума в своем девственном лесу, охотник двигался к своей цели, к сердцевине этого зачарованного уголка дикого леса. Готовясь к поимке могущественной ведьмы, Вакхо тщательно перебрал и отсортировал свой арсенал. У него всегда и в достаточном количестве были припасены самые последние и совершенные образцы готового оружия, против…

– Мы остановимся под тем деревом. – Маркус указал на большой раскидистый дуб возле узкой тропы, по которой следовали путники. Привязав животных к веткам молодого дуба, молодой человек стянул со спины лошади совсем выбившегося из сил мальчика и отнес его под дерево. – Я хочу знать, где мы и куда едем, – слабо передвигая губами, произнес Элиас. Настойчивость и холодная решимость проскользнули в глазах мальчика. И взгляд потух, быстро сменившись усталым безразличием. Маркус задумчиво теребил…

– Слышь, Игорёк! Шеф мне велел тебя, как придёшь, к нему отправить! – Лицо при этом у Петровича смотрелось удивительно трезво, что было для нашего сторожа совершенно немыслимым событием. Петрович почесал затылок, вязаная засаленная старая шапка при этом съехала на лоб. На его лице отразился усиленный мыслительный процесс, который завершился словами. – Сказал, значится, сразу пусть зайдёт, срочно! О! Выполнив нетипично сложную для его мозга задачу, сторож поправил свою давно не стираную шапку, обрадованно…

Все происходило так. Подкараулив в лесу одинокого путника, она подкрадывалась сзади, и нанеся удар пальцем в известную точку, усыпляла того. Затем, она отволакивала свою жертву в заранее приготовленное место. Очнувшись её будущий любовник, обнаруживал себя, лежащим на спине с раскинутыми в сторону руками. Привязанными, либо к стволам растущих недалеко друг от друга деревьев, либо к вбитым в землю колышкам. Его рот был заткнут кляпом. Увидев, что тот, с кем ей предстояло согрешить очнулся, девушка…

Воины начали медленно подниматься. – Мы всё исполнили, как ты велел, господин! – не поднимая головы, сказал Таймас. – Там никто не выжил. Твою пленницу не трогали. На последнем привале я дал ей воды с отваром, как ты и велел. Крепкий! Сон сморил её, лишь только чаша опустела. До утра не очнётся. – Почему женщин всего две? Где дочь Каюма? – Господин! Твоя сестра сказала, её убили. Джамбулат скривился. – Кто? – Она не говорила. Достав из-за пояса тяжёлый позвякивающий мешок с монетами,…

Хальвару стало не по-себе. Ему вдруг очень захотелось убежать. Усилием воли он заставил себя сдержаться и еле сглотнул подступивший к горлу ком. –Там, на валуне, – крикнул он, указывая пальцем за спину, – есть кое-что вкусное для тебя, Асвейг! Поспеши, пока звери не добрались туда раньше! Вот теперь можно было бежать. Не дожидаясь ответа, Хальвар сорвался и припустил к скале. Остальные последовали за ним, и вскоре заняли наблюдательные позиции за кустами и деревьями. Хальвар буквально затылком…

Быстро занялось пламя, полился в небо дым. Кмети отступили, окружив краду. Некоторое время волхв слушал, как воет пламя, как жар поднимается из сердцевины костра, а огонь подбирается к стопам. Воины отшатнулись, когда старец глянул на них страшным и острым, как лезвие ножа, взглядом. Уста его разомкнулись, и волхв заговорил чужим, тяжёлым и мощным, как гром, голосом. – Гнев Богов не минует того, кто затеял это бесчинство! Страшное проклятие падёт на тех, кто совершил суд над невиновными душами.…