Историческое фэнтези

– Царь-море, а, Аяя? – сказал Дамэ, когда мы десять дён тому приехали на этот берег. – Да… даже наш Великий Байкал младшим братишком глядит волнам энтим? – промолвила Рыба, выдыхая. Я ничего не сказала, заворожённая увиденным, словно встретила что-то не токмо до сих пор не виданное, но вроде искомое, как край жизни край Света… Мы проехали эти десять дён на юг вдоль берега, но так и не увидели ни окончания, ни хотя бы ослабления этих гигантских валов, кативших на берег длинными едва не с версту…

Они поднялись на высокое крыльцо и вошли в здание через массивные двустворчатые двери. В темном холле, похожем на пещеру, воняло мокрыми кошками и хлоркой. Свежевымытый пол влажно поблескивал в дрожащем свете длинных люминесцентных ламп. Ей стало не по себе. «Если тут всегда такой запах, то лучше умереть», – подумала она, семеня за отцом короткими шагами, чтобы не поскользнуться на сыром полу. Охранник шел быстро и не оборачивался, они еле поспевали за ним, следуя сквозь узкие коридоры с такими частыми…

Но, как бы-то ни было, впереди, громадной кучей гигантского муравейника, равномерно раскатанного в корявый блин по всей широкой долине, раскинулся славный город Грумант, ворота на Север. Лукас таких портовых городов, живущих морем, видел десятки! И все они – как горшки, вышедшие из рук опытного гончара. Даже Малэрсид и Мильвессом. Разве что, побогаче. Бухта – порою, разумеется, не одна. В бухте- корабли, суда, лодки, плоты, разбитые бочки, давние утопленники и груды гнилых водорослей. На берегу…

– Здравствуйте, - поклонившись, сказала я. - Вы умеете читать мысли? – А что здесь читать, коли у тебя на лице всё написано? - усмехнулась женщина. - Проходи в дом, раз пожаловала. Раньше ни разу не приходила. – Мне матушка не велела, - ответила я. – А сейчас что изменилось? – Сейчас мне помощь ваша нужна, а то отдадут меня за Бартана, и я сгину рядом с ним, - выпалила я. – Так уж и сгинешь, - то ли спросила, то ли пошутила колдунья. – Не хочу я за него замуж. Другой мне предназначен,…

Как же мне плохо… За что судьба со мной так жестока? Почему отец называет мое желание владеть магией глупыми мечтами? Я же просто хочу научиться владеть своим магическим даром. Почему-то так сложилось, что училась я магической науке во сне. Там для меня была словно другая жизнь. Более интересная и яркая. Об этом я никому не рассказывала, еще бы сочли сумасшедшей. И все же меня тянуло туда. Словно там находится кто-то важный и нужный для меня. Я видела его, общалась с ним. Но все это было во…

– Все в порядке, ба! – отозвалась я и быстро отряхнула землю с одежды. – Меня просто на работу вызвали! – Ты же в отпуске! – Мама появилась в дверях с тяпкой, напомнив мне стражника с алебардой. – Что поделать, госслужба! – Я пожала плечами. – Все, я тороплюсь! Мне в душ надо: не могу же я в таком виде появиться в ведомстве. – Бросала бы ты эту работу, – посетовала бабушка. – Не отдохнуть, не поехать куда. – Ну брошу и что тогда? – Я рассматривала грязь под ногтями, гадая, вымоется ли она,…

А он не принес! У него в голове совсем иные мысли. И никакой он не Борис! Он Борис Борисович! Он давно не реагирует на юных девушек, он достаточно взрослый мужчина, хотя живет один. Его жена живет с дочкой и внуком. И молодой человек, занявший третье место – его родной внук Денис, которого в честь кого назвали? Просто его внука зовут Денис – звучит нормально. Звучит современно. А девушка? Она соседка. Взгляды у нее тоже современные: в голове стихи, а на душе Денис. Надо ей так влюбиться и писать…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

– Мой помощник. – Это просто ни в какие ворота. Ваш помощник… У меня приличное заведение! Старуха просто неслась на всех парах в направлении истерики, так что действовать надо было максимально быстро. Йона подошел к брюкам и вытащил из кармана ассигнацию на пять крон. Заметив перед собой купюру, мадам буквально превратилась в огромного суриката. – Этого хватит за ваши страдания? – У меня приличное… – Заведение. Я знаю, но больше не дам. Деньги сбили с женщины напускную злость, и теперь…

До поры до времени. Дафна прошла главный зал Капителя, уголком глаза зацепив золотую статую, вылепленную по ее подобию. Затем вышла в широкий коридор. Он всегда охранялся самыми сильными серафимами. Вот и сейчас несколько десятков воинов выпрямились, когда заметили Дафну, словно она могла лишить их жизни только из-за того, что те неправильно стоят. Хотя это недалеко от правды. Шаги ее были мягкими и невесомыми. Можно даже сказать, немного ленивыми. Она парила над белоснежным полом, словно была…

Позади в лесу послышались крики. На берег озера выбежали какие-то люди с топорами и короткими копьями. У одного – с узким злым лицом и редковатой бородкой – сверкнул в руках меч. Не очень длинный, почти без перекрестья, с закругленным концом. Таким хорошо рубить, но вот колоть и парировать удары – проблемно. – Искать! – распорядился узколицый, поправив накинутый на плечи плащ. Роскошный, из ярко-зеленой ткани с желтым подбоем. – Она не могла далеко уйти. Чувствую, прячется где-то здесь. – Господин……

Осколки стекла и листы бумаги похрустывали у него под ногами, а он все кружил вокруг мамы… Того, что от нее… Нет. Дедушка скоро вернется со своего собрания. Он обещал уложить ее спать, а его слово – гранит. Он все исправит. Это… это просто ночной кошмар. Просто в ее глупую детскую головку понабилось много глупых фантазий о тенях, приходящих за детьми-путешественниками. Скоро все закончится, и она проснется. – Гнусные чудовища – вот вы кто! – папа попытался голыми руками вытащить меч из плеча,…

– Хозяин, кажись, опять! – Сам знаю, – Сысой Псоич спешился, не глядя, кинул повод коня в чьи-то руки. – Господи, оборони и помилуй! – приказчик быстро перекрестился. – Пойди вон, – расспрашивать, что произошло, не было нужды. Он не первый раз переживал такое, и, если и досадовал, то привычно. «Никак, Рудничный пробудился? Чего еще стряслось? Чем не потрафили? Иль знак какой подает?» – Добудь огня! – приказал он стоявшему у шахты охраннику. – Полезу, поглядеть. Тот кинулся исполнять…

Мой европейский коллега применял довольно рискованный способ излечения – он заставлял несчастных снова и снова рассказывать о пережитом ими кошмаре, требуя вспоминать каждую подробность, каждую самую мелкую деталь перенесённого ужаса, и обязательно её проговаривать вслух. Эта, казалось бы, варварская и лишённая малейшего сострадания к несчастным метода дала удивительные результаты – все пациенты отмечали существенное улучшение, а некоторые сумели навсегда избавиться от мучивших их кошмаров! …

Сильно тогда староста осерчал. Ведь чуть было единственного отпрыска не лишился. Сунулся было к кузнецу на подворье с мужиками за обиду мстить, да потом чуть сами ноги унесли. Кузнец как оказалось хоть и стар да еще не шибко дряхлый. Мало того что к не прошеным гостям с молотом в руках вышел так в придачу к себе он еще со стаей волков людей встретил. Хотя чего удивляться, всем известно, что кузнецы не простые люди, а колдуны. Тут не только зверье можно было встретить, а еще на что-нибудь похлеще…

Глава 1. Шестой день рождения Лесник Ян очень сильно горевал по своей умершей жене Альмире. Так сильно, что совсем забросил дочку. Дара целыми днями слонялась по роскошному городскому дому и не знала, чем ей заняться. Девочке даже поговорить было не с кем! Отец все время где-то пропадал. С Дарой оставалась только горничная-кухарка, которая делал всю работу по дому и не позволяла Даре помогать ей, называя ее барыней. Дом был большой, красивый, богатый, но ужасно неуютный. И в нем не было ни одного…

Его дух был несгибаем, сила его воли не могла быть сломлена, а ярость придавала ему сил, зажигая вновь так и норовящий угаснуть внутренний огонь и, пользуясь этими силами, единственными, что остались у него, он потихоньку начинал возрождать в своем теле былую мощь. Конечно, они не знали об этом, не предполагали, что он может быть на это способен. Конечно, он не демонстрировал своих способностей тем, кого так ненавидел… Прямо перед пленником внезапно, вынырнув из тьмы, возник силуэт высокого молодого…

– Смотри мне, только не со мной: я никогда никому не повинуюсь! Мила хмыкнула, приосанившись, а мы захихикали. Я допила остатки вина в бокале и спросила: – Может, ещё за одной бутылкой сходить? Лика деловито вытащила из-под стола вторую бутылку и ткнула в меня пальцем: – Янка, тебе гадаем. Вера, открой пока. Пока Вера возилась с пробкой и штопором, я почти не глядя перевернула нагретый воск в воду, откуда извлекли Милино солнце. Бело-жёлтая струйка булькнула, завернулась в причудливую ракушку…

___________________ Март месяц дождлив был, как и в прежние годы. В природе ничего не изменилось. Непогода загнала под крышу крошечного сарая всех, кто не попал в трактир: и тех, кому не хватило места, и тех, кого ворчливый колченогий толстяк-хозяин не пустил дальше порога. В сарае, пока не прогнила крыша, хранили сено, но теперь от него осталось в углу лишь немного прелой трухи, и сейчас её со скучающим видом лениво перебирали ослик и мул. Животные принадлежали почтенной семейной паре из…