Историческое фэнтези

Также я хотела бы поблагодарить моего редактора из «Тор букс» Джеймса Френкела; Синди Ченг и Дженнифер Эппер из «Эн-би-си Юниверсал студиос»; и Александра Бешера и его брата Эрсени за информацию о клане Асано, его истории, символах и регалиях, которую несчастной писательнице, живущей в США и не знающей японского, больше получить было просто неоткуда. Опасно быть правым, когда неправы те, кто у власти. Вольтер Мы встанем и будем действовать смело — Должен же кто-то подняться за правое…

  За 'брежневками' потянулись 'хрущёвки' с пятнами детских садов и школ.   Ветви берёз уныло полоскались на ветру. Клёны и вовсе казались мертвецами. Листва с них давно опала и гнила теперь в каком-нибудь карьере.   Что сверкало и искрилось, так это вывески магазинов и неоновая реклама. Оккупировав первые этажи домов, разного рода заведения предлагали оформить кредит, купить лекарство от всех болезней, экипироваться на Северный полюс и запастись провизией. И всё…

— Гарнизо-о-он! …Ровня-я-яйсь! … Сми-и-ирно! … — Взводные коробки, мгновенно подровнявшись, замерли, а воины, стоявшие в них вытянулись в струнку. — К принятию присяги на верность Русскому царю и России! … Повзводно-о-о! … Станови– и– сь! … Из своих «коробок», чётко чеканя шаг, вышли; Зенауи и оба ротных офицера, а через определённый интервал, пошли взводные, за ними последовали и сержанты (командиры отделений). Спасибо не подвели, движение на свои места все закончили почти одновременно. …

Кроме того капитан Смит, согласно морской инструкции, просто обязан быть на капитанском мостике в это критическое время, где он мог бы принять адекватное решение, а не в каюте, где он лег спать. Хотя какие-то меры он все-таки принял. Вахтенные офицеры были предупреждены об опасности столкновения. На мачте на “вороньем гнезде” сидели впередсмотрящие. Один из них - Флит заметил айсберг по курсу лайнера на расстоянии четверти мили (450 метров). При высокой скорости, такому громадному судну, на указанном…

Итало Кальвино. Невидимые города Раз. Когда порубленное тело быка уволокли со двора рабы, Марко вышел из-за колонны и сощурился от белого китайского солнца, нещадно бившего в глаза. Хубилай поднёс к обвислым негустым усам чашу с дымящейся бычьей кровью и жадно выпил, двигая кадыком. Низкорослые рабы-южане посыпали двор ослепительно белым песком. Песок быстро намокал, становясь сначала жёлто-перечным, а затем янтарным. Слуги смотрели в пол с навек застывшими на лицах масками преданности.…

  Gulliver agreed:   - Ye , neither to the village, nor to the garden! But in any ca e, you and I are great, we ang together.   The boy' children' leg healed during the night, and now it wa not a painful to walk a it wa ye terday.   The mood al o lifted.   Gulliver noted:   - That' really what I don't under tand, why do you need lave ?   The Vi counte norted contemptuou ly.   - And what' incomprehen ible here? …

Крымскому хану оставалось идти через пустынные безводные солончаковые степи на русский Ростов пешими отрядами. Но там ведь был не только Ростов. Русские поставили крепость Таганрог, Танаис и восстановили Азов. Разведчики докладывали, что и выше по течению реки Дон установлены городки, где проживают служилые люди, полностью вооружённые и готовые прийти на помощь своим городам. Давлет Гирей не знал, что делать и решил остановился на попытках выдавить русских из Керчи, отдав руководство военными действиями…

- Ксана, пирожки ещё не готовы? - на кухню заглядывает пухленькая Фота, единственная моя подруга. Мысленно благодарю богинь, что послали Фотинию на мою голову. Ксана тут же отвлекается от нравоучений и отходит к большой печке, где румянятся ароматные пирожки. - Идёшь сегодня на праздник? - тихо интересуется Фота, подходя ко мне ближе. Осторожно выуживает из кармашка на фартуке красивую кружевную алую ленту и с гордостью демонстрирует мне. - Откуда такая красота? Только не говори, что стащила!…

— И силу всю опять на глупости потратили! — продолжил распекать его слуга, не обращая внимания на «великие жизненные мудрости» Михаила Фёдоровича. О женщинах и их неоспоримых достоинствах Арсений успел много наслушаться, с тех пор как маленький Мишенька впервые заинтересовался тем, чем мальчики отличаются от девочек. Нет бы к учёбе столько рвения проявил! Не говоря уже о совершенствовании воздушного колдовства. — И вовсе не на глупости, дорогой мой Арсений, сила моя мне только что жизнь спасла.…

Меж тем, он дошёл до речушки, называемой Шестой речкой, или по-китайски — Лю-ци-хэ[1]. Шестая являлась притоком Алчана, — притока реки Бикин. Бикин Санька любил и называл его Приморской Амазонкой, ибо длинна была река, извилиста и имела огромное количество рукавов. — На самом Алчане рыбалка была бы покруче, но и тут он на жарёху налавливал всегда. А вот снасти надо менять. На этих старых «мух», наверное сейчас хрен, что поймаешь. Или червей подкопать? На червя тут лучше клюёт. Наконец-то он вышел…

— Будь я важным, не жил бы в это корчме, поездка во время осенних дождей мне не улыбается, а дни и ночи провожу в страхе Божьем, — ответил я. — Тебе не повезло, Верма. До свидания. — Но господин, — я услышал беспокойство в её голосе. — Мне тебя посоветовали друзья друзей. Говорят, что ты человек, сила которого не уступает решительности, и что тебе нет равных в преследовании дьявола и его деяний. — Преувеличение, — зевнул я, ибо был невосприимчив к лести. Хотя… всё же учтивые слова приятно ласкают…

– Ты думаешь, это викинги? – А кому еще слоняться по морю зимой? – Они, по-твоему, всякий стыд потеряли – нападать на усадьбу самого конунга? – Что им до чужих конунгов? Таким, как эти, «морским конунгам» любая добыча хороша. Бьёрн из Упсалы даже рад будет, если меня со всей семьей убьют. Не удивлюсь, если окажется, что он сам их на меня и натравил. Впрочем, пряжка из Бьёрко еще ничего не доказывает. У тех, что высадились тогда на Медвежьем мысу, были с собой кое-какие вещи из Миклагарда –…

– Дженни! Куда ты пропала? – прозвучал за ее спиной недовольный голос матери. Девушка еще раз взглянула на залитую желтым светом вечерних фонарей улицу, по которой только что двигались двое – человек и пес, однако теперь здесь совершенно никого не было. – Ты меня слышишь? – Да, мама, – повернулась Дженнифер. Элисон Паркер выглядела безупречно в дорогом светло-сером пальто и элегантной шляпке, выгодно оттеняющей ее моложавое лицо в обрамлении мягких локонов светлых волос. – Ну и погодка, –…

А ты у меня – Первый Сорт! Конкретная, замечательная, неописуемая красота! И что же ты никак не соизволишь выбрать кого-нибудь из претендентов? Вон, за нашей падишахской спиной уже шушукаются – и свои, и соседи: уж не больна ли чем?.. А то – и того хуже – может, того… нетрадиционной ориентации?.. Словом, смотрит принцесса – её, кстати, Маликой звали! – действительно, подпёрло. Время! И перед соседями неудобно, и папочку жалко: старается ведь человек: всё-то у неё есть… Включая «Феррари». Теперь…

Князь Василий Васильевич Голицын, фаворит правительницы и ее любовник, как поговаривали, «галант и симпатик», повел рати в 1687 году на Крым, вот только даже до Перекопа не дошли — степь загорелась. Через год поход повторили, с тем же несчастливым исходом — на этот раз с превеликими трудами дошли, измотав людишек, но на штурм не решились, снова отойдя с немалым конфузом. Это и привело к свержению Софьи с престола ее младшим братом Петром Алексеевичем — за права семнадцатилетнего царя, сбежавшего…

Чему быть, того не миновать — зато меч и аркебуза делают жизнь веселой, правда и короткой, ибо старых возрастом ландскнехтов не бывает, всех ждет в конце концов одна участь — смерть на поле боя! — Проклятые трусы — они недостойны жить! Пламенная вера, что три с половиной века тому назад привела немцев на эти земли, с мечом в руке и крестом на груди, угасла в сердцах рыцарей, потухла как выгоревшая дотла поминальная свеча. Завладев землями, построив замки и мызы, крестоносцы успокоились. И потихоньку…

- В живописи он явно знает толк. - И охочий до голых баб. - Больше всего до Аграфены. По прошествии лет, веков, наблюдал я как металась моя тетя по картинным галереям и аукционам, по музеям, по частным и по публичным коллекциям, нагая, в том самом виде как Пикассо, революционер, когда-то и запечатлел ее, бедняжка, давно уже нет ее в живых, и сдается мне теперь, что на этом портрете так хорошо она вышла. Думаю, я еще, что ведь господин этот оказывается был как Илья Репин, только…

Он тут же замешкался. – Да вы не думайте, что я это…просто может вы знаете, что с ней делать. Сглаз там снять. Уничтожить может даже. Говорю же, меня от нее крутит! Вчера даже показалось, что какой-то шепот оттуда слышал, думал все – к психам пора. Он шумно выдохнул. – Знаете, дед вечно на бабушку наговаривал всякого, ведьмой обзывал пока не помер, мы думали он тоже того… - мужчина сделал многозначительную паузу и продолжил, - а щас, когда хата то его мне досталась и я вот это вот нашел, то уже…

Как только заключительное слово этой необычной молитвы растворилось в необъятных просторах храма, сильные руки помогли мне встать с колена. Каково же было моё удивление, когда коленопреклонёнными оказались все окружающие меня. Митрополит (ну явно никак не ниже Митрополита) также коленопреклонённо прочитал просительную молитву: «…Покажи его врагам победительна, злодеям страшна, добрым милостива и благонадежна, согрей его сердце к призрению нищих, к приятию странных, к заступлению нападствуемых. Подчинённое…

Однако «высочайшее повеление» никто из адмиралов проигнорировать не решился, и на корабли пытались вернуть все то, что с них сняли — но не тут то было. «Армейцы» уперлись, не отдавали, встали, как говориться «грудью». Поползли нехорошие разговоры, что моряки бегут, оставляя осажденную крепость на произвол судьбы. И пресечь их начальство было не в состоянии — флотские суматошно готовились к дальнему походу во Владивосток, прорыву с неизбежным сражением, к которому из-за нехватки времени как следует…