Классические детективы

На кровать было наброшено кричаще-малиновое покрывало из искусственного шелка, а на покрывале лежал вполне невинный с виду мобильный телефон, нашпигованный, как утверждалось, сверхсекретными технологиями шифрования. Мужчина в них не особо верил, но все же склонялся к мысли, что телефон и впрямь непростой. Каждый раз, проходя мимо кровати, он бросал на мобильник взгляды, полные надежды, отчаяния и укоризны. “Очень сожалею, Пол, но на протяжении всей миссии вас придется ограничить в общении – исключительно…

Стоявший у входа с зеркальной дверью в Каза Санта-Марта [3] швейцарский гвардеец отдал честь, рука в белой перчатке взметнулась к шлему с красными перьями. – Ваше высокопреосвященство. Ломели указал ему на машину: – Будьте добры, передайте водителю, чтобы воздержался от общения с прессой. Внутри здания царила какая-то строгая, стерильная атмосфера, будто в частной клинике. В беломраморном холле находилось с десяток растерянных священников – трое в ночных халатах, – словно прозвучал сигнал…

Алекс уже взрослый, он понимает меру своей ответственности и перед Надей, и перед будущим ребенком. В голове сидит шальная мысль, что Семен Лукич умер случайно, что на самом деле хотели убить его, Алекса. Он должен очень серьезно поговорить с отцом и обеспечить будущее Нади. Алекс уверен, что первое, что скажет отец, когда узнает о случившемся, будет требование немедленно вернуться домой, в Америку. Отец не понимает, что для Алекса и Дениса развитие Потаповского завода – дело чести, их долга перед…

– О, ты знаешь, что я имею в виду. Мне известно, что финансовый комитет должен одобрить его кандидатуру, по-моему, по рекомендации ритуального комитета, и тогда весь совет должен проголосовать за него. Но кто-то должен это предложить, привести колёса в движение. Ну что плохого в том, чтобы спросить мистера Файнберга? Ты ему нравишься. Вы хорошо ладите друг с другом. За пару лет, когда он был президентом, у тебя ни разу не возникало проблем с ним. По крайней мере, я не помню, чтобы ты когда-нибудь…

— Как мило, что я не стала кормить её грудью, а? — пробормотала она. — Только представь, как неудобно было бы тебе взять на себя это. Её муж снял бутылочку с электрического подогревателя и, приложив её к своему запястью, проверил температуру молока. — Всякое бывает, — согласился он. По-видимому, удовлетворённый молоком, он обернул бутылочку тканью. Затем он подхватил из люльки трёхмесячную дочку и высоко поднял её. Эти двое глупо и славно улыбнулись друг другу. — И никаких игрушек, — предупредила…

И потому я с огромным удовольствием посвящаю эту книгу моему другу доктору Теодору Дж. Керфи. Эрл Стенли Гарднер Глава 1 В четверть третьего пополудни Милдред Крэст поняла, что совершенно не хочет больше жить. Ошеломленная только что полученным известием, она потеряла способность трезво мыслить и теперь пребывала в полном оцепенении. До этого момента она была одной из самых счастливых девушек калифорнийского городка Оушнсайд, где всегда кипит жизнь. Кольцо с крупным дорогим бриллиантом…

— Полноте, Сенклер! Вы же видите, что Гесс шутит, — заметив мое необычное состояние, воскликнул г-н Анри-Робер. — Не знаю, не знаю, — отозвался я и по примеру Андре Гесса внимательно огляделся по сторонам. В самом деле: Ларсана, когда он еще звался Балмейером, столько раз считали погибшим, что в образе Ларсана он вполне мог воскреснуть еще раз. — Смотрите-ка! А вот и Рультабийль! — продолжал г-н Анри-Робер. — Готов спорить, он чувствует себя поспокойнее, чем вы. — А он бледен! — заметил г-н…

— А я уверена, что вы можете сказать замечательно умную речь! — Нет, не хочу! Я знаю, что умею и чего не умею. Речи — это не мое амплуа. Я запнусь, забуду что-нибудь, скажу чепуху и буду выглядеть идиоткой. Писать я могу, а говорить — нет! — Надеюсь, вы получите удовольствие от этого утренника. — Утренник должен быть грандиозный! — уныло согласилась миссис Оливер и подумала, что все это так, но совершенно неизвестно, зачем она туда идет. Из кухни донесся запах подгорающего варенья, и Мария…

— Разумеется, я готов был встретить и доктора Ватсона, — сказал он, учтиво поклонившись, — его участие может оказаться весьма кстати, мистер Холмс, поскольку мы имеем дело с человеком, способным на любое злодеяние и который буквально ни перед чем не остановится. Я бы сказал, что это самый опасный человек в Европе. — У меня было несколько противников, вполне достойных столь лестного титула, — сказал Холмс, улыбнувшись. — Вы не курите? В таком случае прошу меня простить, я зажгу трубку. Если человек,…

Последнее, впрочем, не обязательно означает, что подсудимая действительно невиновна; возможно, у обвинения просто не хватило убедительности. Глубоко сидящие глаза Сэлкомба Харди — цвета ранних бледных фиалок — оторвались на миг от журналистской записной книжки. Он нацарапал несколько слов на клочке бумаги и передал его Вэфлсу Ньютону. «Судья настроен враждебно». Вэфлс кивнул. Старые гончие, они с полувзгляда понимали друг друга. — Что же такое «разумные сомнения», — продолжал скрипучий голос.…

Расписание доставки соблюдалось очень строго: с половины шестого до половины седьмого, не раньше и не позже. В тот же вечер кукурузу не принесли вовсе, так что Фрицу пришлось на скорую руку сварганить какое-то кушанье из яиц. Неудивительно поэтому, что Вулф мрачно вертел глобус. А тут еще нелегкая принесла инспектора Кремера с коробкой. А что, если это наша коробка? Сходство, конечно, поразительное. Инспектор вручил мне шляпу, чтобы я положил ее на полку, а сам прямиком направился через прихожую…

— Здравствуй, Фред! — сказал Вульф. — Я тебе что нибудь должен? Даркин подошел поближе. — Добрый день, мистер Вульф. Я был бы счастлив, если бы за вами числился какой-то долг. И вообще если бы он хоть за кем-то числился. Ах! Какое это удовольствие получать деньги. — Пива хочешь? — Нет, благодарю. — Фред переступил с ноги на ногу и произнес: — Я бы хотел попросить вас об одолжении… — Что?! — перебил его Вульф. — Ты же знаешь, что я не богат. Согласен на любую услугу, только о деньгах не…

Рой Ридли На этом история не закончилась. Когда в 1945 году сын Дороти, Энтони Флеминг, отправился учиться в Оксфорд (разумеется, в Бэйли ол), он много общался с Ридли, и мать в письмах предостерегала его: «Оксфорд всегда полон сплетен, а у Ридли и вовсе язык без костей. Приятный человек, но удивительно глупый. Я однажды обмолвилась, что у него профиль как у Питера Уимзи, и он тут же стал распускать слухи — которые ходят до сих пор! — что он якобы прообраз этого персонажа, хотя я познакомилась…

– Убийство. Жилой квартал на севере Юстона. Погибла пожилая женщина. Я должен быть там немедленно. – Убийство? – просиял Роджер. – Полагаю, ничего страшного не случится, если я поеду с вами? Морсби замялся. – Страшного-то, думаю, ничего, только, боюсь, вам будет неинтересно. Самая обычная кража с убийством и взломом. Без этих надуманных фокусов, про которые пишут в книжках. Найти парня, который это сделал – вопрос исключительно времени. Вам будет скучно. – Я…

— Понимаете, они хотят пожениться, — говорил человечек в удивительной шляпе. — Мэгги Макнэб и Тодхантер хотят пожениться. Что на свете важнее? Профессорские триумфы отняли у Гуда многое — скажем, здоровье, а может, и веру; однако он еще умел дивиться нелепости. При последнем доводе что-то щелкнуло у него внутри, и он опустился в кресло, улыбаясь немного насмешливо, как врач на приеме. — Мистер Браун, — серьезно сказал он, — прошло четырнадцать с половиной лет с тех пор, как со мной советовались…

— Удивляюсь, что ему еще не перерезали горло, — сказал камердинер мистера Смарта с затаенной иронией, точно хотел на самом деле сказать: «Огорчаюсь» (разумеется, в переносном смысле). — Удивляюсь, как он не бережет свое добро, — сказал главный конторщик мистера Смарта, который оставил дела в конторе, чтобы помочь новому секретарю. — Он ведь и ветхого засова не побеспокоится задвинуть на своих ветхих дверях. — Я вообще удивляюсь, — сказала домоправительница мистера Смарта с той категоричностью…

— Ничего я такого не скажу! — воскликнул Гэхеген с внезапным нетерпением. — Я скажу, что и прежде сказал: у вас есть странное свойство — вы будто не замечаете того, что звучит поистине дико. Вы не можете узреть парадоксальности собственных замечаний. Вы не понимаете их сути. — Суть моего замечания, — сказал мистер Понд с достоинством, — мне думается, достаточно ясного — в том, что люди весьма неточны в своих выражениях, как явствует из примера с буйволом. Питер Гэхеген все так же рассматривал…

— Почему? Старый, замшелый замок… — Замок этот, — сухо сказал Аутрэм, — принадлежит роду Марков. — Ото! — вскричал сэр Джон. — Слыхал об этом маркизе. Да в прошлом году «Комета» давала на первой полосе прекрасный материал «Знатный затворник». — И я о нем слышал, — тихо сказал Мэллоу. — Про него рассказывают разные вещи. Говорят, он носит маску, потому что болен проказой. Еще мне говорили, что он родился уродом и вырос в темной комнате. — У него три головы, — промолвил актер. — Мне не…

- Дочь - богиня,- твердо сказал Мускари.- Отец и сын, наверное, люди. Но ты пойми, это доказывает мою, а не твою правоту. У Харрогита миллионы, у меня - дыра в кармане. Однако даже ты не считаешь, что он умнее меня, или храбрее, или энергичней. Он не умен: у него глаза, как голубые пуговицы. Он не энергичен: он переваливается из кресла в кресло. Он нудный дурак, а деньги у него есть, потому что он их собирает, как школьник собирает марки. Для дела у тебя слитком много мозгов. Ты не преуспеешь, Эцца!…

- Это наш доктор Барнет, - сказал Вуд со вздохом облегчения. - Добрый вечер Вы в замок? Надеюсь, там никто не болен. - В таком месте, как это, все всегда больны, - пробурчал доктор. - Иногда серьезней, чем думают. Здесь самый воздух заражен и зачумлен. Не завидую я молодому человеку из Австралии. - А кто этот молодой человек из Австралии? - как-то рассеянно спросил Пейн. - Кто? - фыркнул доктор. - Разве ваш друг ничего вам не говорил? А ведь, кстати сказать, он должен приехать именно сегодня.…