Криминальные детективы

– Не удивляйтесь. Они в курсе… Ох, извини, мы ведь даже не поздоровались. – Вот тебе новости!.. Оказывается, тут еще и гости, – раздраженно произнес Валентин, пожимая протянутую хозяином руку. – Я не понимаю, Дмитрий Степанович, зачем вы нарушаете наш уговор? Афишировать наше знакомство – вовсе не обязательно, – Валентин сделал ударение на последних словах, подчеркивая свое нежелание заводить новые связи. Леонов успокаивающе поднял ладони. – Э-э-э, батенька, торопитесь с выводами… Нехорошо. Раздевайтесь-ка…

— Не дождешься! — оскорбилась она. — До вечера. Завтрак на столе. Она поправила перед зеркалом волосы, одернула пиджак, мазнула несколько раз губы помадой. Потом опять волосы, пиджак, губы. Все равно осталась недовольной и махнула рукой. — А, плевать! Пойду непричесанной! Даже некогда в парикмахерскую сходить. Работаю, как вол, а он все валяется! За что мне такое наказание! Илья вылез из-под одеяла, натянул штаны, звучно зевнул. — Марин, ты Ленку разбудила? Она посмотрела на него со злостью.…

— Мам, ну что говорить, — почти простонала Дарья. Вместо тяжелого разговора она предпочла бы молча любоваться осенним пейзажем за окном. — Наверное, это просто наш долг… — Долг! Я никому ничего не должна, — перебила ее мать. — Запомни! Никому и ничего! И ты тоже! Мы — Тарабрины, и это кое-что значит. Это нам все должны! Это у них всех неоплатный долг перед памятью твоего отца, перед его загубленным гением! Непонятно, кого «их всех» она имела в виду, и выяснить это не было времени — лимузин уже…

А ведь ей ещё только будет 22 года! В эти годы молодёжь обычно только выбирает дорогу в жизни, а Жанна словно уже прожила её большую половину. И ещё её угнетала вторая, оборотная сторона её связи с могущественным Резником, владеющим крупным нефтяным холдингом «Теллурика — нефть». Эта другая сторона была тёмной, мрачной, подобной той воде под причалами, в которой прячутся различные ядовитые рыбы и другие морские существа, с которыми лучше не встречаться, и периодически забредают акулы. Эта оборотная…

– Это ты босс Джулио Бруно? – спросил Чиофано по-итальянски. Паоло относился к тому сорту людей, которые настороженно воспринимают панибратское отношение со стороны незнакомцев. Он ответил по-английски: – Мистера Бруно здесь нет. Я его компаньон. Чем могу служить? – Он говорил правильно, но с сильным сицилийским акцентом. – Ну что ж, компаньон, – по-приятельски сказал Дитрих, – для начала налей-ка нам по стаканчику виски... Фабричного. С имбирным пивом. …

Он изучал Серджо, на котором были куртка из тонкой замши, шерстяная рубашка в красную клетку и кремовые джинсы. Настала его очередь полюбопытствовать: — Ты тоже к Мартену? — Нет, — ответил блондин, посмотрев на соседнюю дверь. — Мы к следователю Ренонсо. Рановато приехали. Мой парень в замше ничего общего не имеет с твоим убийцей. Он здесь за кражу машин. Рыжий жандарм с неодобрением взглянул на Серджо и вздохнул: — Эта молодежь просто с ума сходит от автомобилей. Он взял сигарету из…

Молодая женщина открыла рот, чтобы ответить, но отец уже спускался по ступенькам. — Ты куда? — Помыть твою машину. — Но ведь на улице всего плюс десять! Обернувшись, Эдди многозначительно подмигнул Саре: — Грязь прилипает и в стужу, и в зной. — Интонация больше подошла бы актеру шекспировской пьесы, чем водопроводчику из глухого городка Джорджии. Пока Сара придумывала ответ, отец уже вынес из гаража все необходимое для мытья машины. Набирая воду, он подтянул тренировочные…

Последние два года Капранова, гендиректора строительной компании «Стройхолдинг», из всех книг больше всего интересовал Уголовный кодекс – всё это время его и его сына плющит прокуратура, в январе они были осуждены за убийство Дениса Еремеева, соучредителя «Стройхолдинга», и если Капранову-старшему за очень большие деньги удалось освободиться из колонии ($5,000 за минус-год, при сроке 8 лет за освобождение пришлось заплатить $40,000), то насчёт сына попросили повременить – он основной фигурант, через…

Эд Макбейн Последний уик-энд ГЛАВА ПЕРВАЯ Он сидел на левом борту корабля рядом с радиолокационной рубкой и лестницей, ведущей на мостик. На нем была повседневная синяя форма, как и приказал Старик. Она не нравилась ему из-за коротких рукавов без манжет. Ему казалось, что парадная форма больше подошла бы для Дня Военно-Морского Флота. Он не сводил глаз с офицеров, потому что знал: если кто-нибудь увидит его без дела, когда корабль кишит посетителями, ему крепко достанется. Но он…

— А, ну-ну… Значит, не совсем из Ирландии… — Парень задумчиво кивнул. — Бывал когда-нибудь в Дублине? Вот это настоящий ирландский город! Следующая кружка с черным пивом наконец-то появилась на стойке перед Киллианом. У бармена, похоже, были проблемы с памятью: сверху опять красовался трилистник. Киллиан понимал, сейчас лучше было бы исчезнуть, но так просто сдаваться он не собирался. — Не спорю. Дублин — прекрасный ирландский город. Но не забывай, лет триста это было скандинавское поселение,…

— Не, товарищ полковник, никто не видел, — помотал головой «унтер-офицер» полиции. И не удержался от скабрезной ухмылки: — А если кто и видел, Павел Макарович, он ведь умрет, но не признается. «Идиоты», — подумал полковник. — Так выгружайте клиента, Сидоркин, — всплеснул он руками. — Чего ждем? На голгофу его! — А куда это? — замешкался не слишком башковитый подчиненный. — На мачту, что ли? — Можно и на мачту, — раздраженно скривился Вровень. — В каюту тащите, идиоты. Настроение у Павла…

— Дикки, — сказал старик, — сейчас еще только полдень, а ты дал мне времени до вечера. Я сказал, вечером. — Сдается мне, ты хитришь, Далтон. Не знаю, могу ли я позволить тебе дождаться вечера. Далтон смотрел на подъезжавший автобус. Он попытался шагнуть к бровке, но Дикки преградил ему дорогу. Старик не испугался, но он был слаб. Он просто хотел избежать стычки и сесть в автобус. — Я же сказал, Дикки. Вечером… Ты слышал, чтобы я кого-нибудь обманывал? — Ты столько времени провел в тюряге,…

— Сама намолола? — Глеб кивнул на тарелку и уточнил: — Сама фарш намолотила? Теперь Вера улыбнулась ясно. — Я спрашиваю, сама их нашпиговала? — Начальник сектора, без пяти минут кандидат наук, а не можешь грамотно спросить, сама ли я готовила пельмени. Тебя бы, Глебушка, к моим ученикам. — Угу, к третьеклашкам, — добродушно согласился он, наколол пельменину и добавил: — Язык со временем отомрёт. — Как же будем говорить? Или не будем? — Формулами, Веруша, формулами. Она помолчала,…

Рябинин спрашивал других следователей. Волновались многие, объясняя это тем, что на месте происшествия легко упустить важную деталь. Какой-нибудь окурок, какую-нибудь пылинку… Если бы только из-за этого. А расследуя дело, разве нельзя упустить деталь? Да какую там деталь… Ошибиться можно так, что потом век не забудешь. Но ведь не деревенеешь на допросах, нет ломкой сухости во рту на очных ставках, не тянет гастритная боль на опознаниях… Видимо, дело в другом. На месте происшествия следователь работает…

Филиппо, первый, ныне покойный супруг Андрианы, был восьмым представителем семьи Ковелли, известной во всем городе. Его предки держали булочную, в которой продавали самый лучший хлеб. Она появилась во Вьесте еще в конце девятнадцатого века. Однако после смерти Филиппо и отъезда его единственной дочери в Лион династия Ковелли прервалась, хотя эту фамилию и носила его вдова, а потом и ее новый муж, уже второй. Горожане поначалу приняли гостя настороженно. На юге не очень любят пришельцев, хотя здесь,…

Старшего коллегу медсестра догнала уже на улице. Машина развернулась на шоссе через двойную сплошную и резво покатила, удаляясь от областного центра – Приволжска. – Куда хоть едем? – поинтересовался немного повеселевший после «ста грамм» доктор. – Вызов откуда? – В Говнядиново, – хохотнул водитель. – Куда? – удивился медик, а медсестра покраснела. – Это шоферня между собой так деревню называет, – осклабился водитель. – Официально она как Говядиново числится, а местные называют по-своему. Гиблое…

— А… — сказала кудрявая кадровичка, продолжая стискивать трубку; бледная девушка хрустнула зубами громче, чем сушкой; дядя у двери легко вскинул четырехкилограммовую помповуху и нажал на спуск. Грохнуло так, что звякнули стеклянные дверцы, в светло-серых обоях над шкафом у противоположной стены образовалась круглая дыра с рваными краями. «Хорошо, что стена кирпичная, — мимолетно подумал Олег, — рикошета можно не ждать». В кабинете завоняло пороховой гарью, ствол «Бенелли» картинно дымился, дядя…

— И что ты на это скажешь? — цепкие глаза Кирьяна изучающе застыли на молодом румяном лице. — А хреновина все это, — хмыкнул Макей, посмотрев в сторону удаляющегося красноармейца. Боец на минуту остановился, переложил винтовку на другое плечо и потопал себе дальше нести свою нелегкую службу. — Отчего ж хреновина-то? — испытующе сощурился Кирьян. — На то человеку и руки даны господом богом, чтобы не вкалывать, а брать то, что плохо лежит, — весело заметил Макей, улыбнувшись во весь рот. …

Степан Федорович подошел к окну. Город, окаймленный цепочкой гор, выглядел угодившим в тесный плен. Где-то у горизонта промелькнула красноватая вспышка и тотчас рассеялась. Так бывает в канун землетрясений. Угадывать грядущую катастрофу Шашкова научила одна престарелая бабка, у которой он поначалу квартировался по приезде на Камчатку, чьи предки пришли в эти земли вместе с первыми казаками. Старуха умела предвидеть приближающееся извержение по запаху воздуха, по вкусу воды, определять землетрясение…

Андрей Быстро, на глазах, стемнело. Черная беспросветная мгла со всех сторон окутала тайгу, и она притихла, буквально омертвела в предчувствии жуткого затяжного ненастья, словно отбитый от матери насмерть перепуганный тигренок под наброшенной на него звероловами суровой непроглядной холстиной. А через четверть часа с ходу, в мгновенье ока, налетел, набросился на нее с истошным озверелым воплем мощный шквалистый муссон. Затряс, замотал, забил в лихоманке, легко, как былинки, выдирая из земли с…