Криминальные детективы

– Какая прибыль? – покачал головой Радич. – Тут сплошные убытки… – Найдем мы деньги, – сказал Семен. – Где? – косо глянул на него бандит. – Найдем. Инвентарь еще можно спасти – вымыть, высушить, наполировать, а потом продать. Хоть какие-то, а деньги. На работу можно будет устроиться, взять кредит в банке и закрыть криминальный долг, ну а потом потихоньку расплачиваться. Не так уж все страшно, как рисует Фома. А кредит можно взять под залог малосемейки, в которой жил Семен. Квартирка, правда,…

Сама комната, как и ее обитатель, ничем не примечательна. Красновато-коричневые стены, вернее, они были когда-то такими, потолок в тон, но чуть светлее; мебель и даже выцветший блокнот вот уже четверть века выполняют свое назначение в жизни обитателя. Хотя, выскажись кто так, жилец, пожалуй, вздрогнет. Фраза сбивает с толку, намекает на застылость его жизни. А ведь, в сущности, это не так. За последние тридцать лет выпадали успехи (пусть не очень выдающиеся, но все-таки успехи), и награды были. Спорить…

— Она работала? — Нет. От ее семьи деньги тоже не поступали. В первые две недели, как она приехала сюда, мы пару раз приглашали ее на обед. Она была дружелюбна, и только. Необщительна… ты понимаешь, что я имею я виду? — Видимо, было еще что-то, шериф? — уверенно предположил я. — Было, — мрачно согласился он. — Говард Флетчер… — Крупье из Лас-Вегаса? — удивился я. — Не знал, что он в городе. — Забыл тебе доложить, — коротко рявкнул Лейверс, потом прокашлялся и добавил: — Он приехал сюда…

Уильям Шипшенкс  – смотритель лабиринта и жертва романа Джерома К. Джерома «Трое в лодке», где есть сцена в заросшем кустарником лабиринте дворца Томас Траут  – хранитель Большой виноградной лозы, стремящийся защитить свое детище от крыс Миссис Бутс  – страдающая бронхитом хранительница дворца и Королевской часовни Миссис Неттлшип  – некомпетентная домоправительница мистера Хендерсона, еще хуже проявившая себя в качестве свахи Элис Кокл  – бывшая горничная Бэгшотов, пониженная в должности…

— Пошли. Посидим в тепле. Сияпин и Коржанов бурно завозмущались, и тогда Барский спросил: — Одно из двух, мужики, либо вы меня арестовали и ведете на допрос, чему я без ордера буду активно сопротивляться, либо просто хотите поболтать, и тогда я выбираю место для беседы, в данном случае буфет. — Я же тебе говорил, без ордера тащиться глупо! — буркнул Коржанов. — Тогда уж требовал бы группу захвата, — кисло оправдывался Сияпин. Вскоре они заняли столик с видом на посадку. Заспанная официантка…

Но как же он чертовски красив, не смотря на свой страх, мне бы хотелось прижаться к его накаченному телу. Темные волосы, широкие плечи, сильные ноги и самое прекрасное его глаза. Я всего раз видела нечто подобное и при лунном свете. Боже, какие у него красивые глаза и в тоже время пугающие. Мой взгляд упал на его губы, нижняя, чуть больше верхней. Желание вновь пронзило мое тело. Я готова была встать и прижаться к этому парню всем телом. Готова поспорить, что это был бы очень страстный поцелуй. Прикоснуться…

– Тем, что ты один из тех, кто считает, что нужно всего-то вовремя во что-то вложиться, а дальше все пойдет как по маслу: и производство наладится, и филиалы откроются, и кадры высокопрофессиональные тебя сами найдут, – ответил Потапов. – А что здесь неправильного? – снова недоумевал Вадим. – Это всегда было важно – вовремя перекинуть капиталы из затухающего бизнеса в более перспективный. – С этим я спорить не буду, – ответил Потапов, – но, к сожалению, этого недостаточно. Нужен еще опыт работы…

Ландо вошел в ресторан через черный ход. Пройди через кухню, сказал ему Варга во вчерашнем телефонном разговоре, приглашая на этот чертов междусобойчик, неожиданное торжество по случаю годовщины свадьбы мистера и миссис Мистретта. Ладно, по крайней мере, покормят как следует. Ландо застегнул верхнюю пуговицу на рубашке и поправил галстук, уже размечтавшись о бараньей отбивной. Он подергал дверь, но она оказалась заперта. Он постучал, и в дверную щель высунул голову Ричи Варга. – Ага, Арни, заходи, –…

— Воображение отказывает мне, — пробормотал я на всякий случай. — Итак, вы ему все выложили? Что было потом? Она беспомощно пожала плечами: — Он умер. — Черт знает, что за история! — Несчастный случай! — резко произнесла она. — Пожалуйста, не умничайте. Мне вовсе не требуется остроумие и шуточки Рика Холмана, да еще за такую цену! — Что за несчастный случай и когда? — спросил я. — Две недели назад. — Она кисло улыбнулась. — Он был любителем охоты, одним из этих бездельников, которые утверждают…

— Если вы, дорогой, хотите, чтобы мы оставались вашими друзьями, — в ее голосе послышались кислые нотки, — никогда не называйте меня пережитком прошлого. — Она на минуту схватила длинными пальцами бесформенную руку куклы. — Помимо всего прочего, Гильде это не нравится. — Я хочу сказать, — устало продолжал я, — мне ясно, что подобная тряпичная кукла в человеческий рост является хитроумной уловкой, она немало способствует вашей саморекламе, но ведь вы не намереваетесь уговорить меня позировать вместе…

— Я — Праймел Хилл, — сказала она, — а свои комментарии сберегите для будущего. У меня создалось впечатление, будто ее стукнули в детстве пыльным мешком, и поэтому повернулся к ней правым плечом и застыл — глядя на меня в таком ракурсе еще никто не мог устоять, женщины прямо на улицах падали в обморок. Но Праймел Хилл и глазом не моргнула — вероятно, была лишена пола. — О’кей, — сказал я. — Итак, вы — Праймел Хилл, а я — Денни Бойд. Что же произошло? Вас что, кляча переехала в Центральном парке?…

— Все верно, Титан! — Азимут! Азимут! Ждите сигнала к началу атаки! После ликвидации постов, доложить о результатах! Как поняли, прием? — Вас понял, Титан. Жду сигнала. Приказ понял: ликвидировать часовых после получения условного сигнала и доложить. — Азимут! Азимут! Конец связи! Тишина в эфире до сигнала! Как понял, Азимут? — Понял вас, Титан! Конец связи. Рация отключилась, и снайпер повернул дуло винтовки влево. Теперь голова в черной вязаной шапочке оказалась под прицелом. Караульный…

Но перейдем от фразеологии к истории, и поговорим о самой профессии киллера. Во все времена она играла важнейшую роль в политической жизни различных государств. Ведь там, где борьба за власть — там насильственная смерть. А где насильственная смерть — там киллер. Он порой мог в одночасье разрешить самую запутанную и самую противоречивую политическую проблему. Посудите сами: удар кинжалом — и трон свободен! Выпад шпаги — и смена власти в стране! Выстрел пистолета — и начало мировой войны! Поэтому спрос…

Твой отец, Оливер Д. Картер". У меня никак не получалось осознать мою связь с Оливером Картером, ведь я все свое детство провел в загородном интернате, а в возрасте 6 лет, меня забрала непревзойденная семья Эрнест и Мейдлин Оукман. Скорее всего, семейство Картер в юном возрасте отдали меня в нещадный интернат, но я не могу осознать, как Оливер Д. Картер смог предчувствовать мое прибытие в не приветливый Старлайт. Несмотря на огромное количество веских вопросов в моей голове, я принял неробкое…

Пол и стены украшали дорогие ковры. Импортная мебель сверкала новенькой полировкой. В углу рядом с цветным телевизором стоял двухкассетный магнитофон «Шарп» — в Москве такое могут позволить себе только очень состоятельные люди — дипломаты, академики, космонавты да, пожалуй, еще фарцовщики, бомбящие «фирму», или, как принято называть подобных людей в блатном мире, «утюги». Подойдя к серванту, молодой человек открыл дверцу бара, заставленного разнокалиберными бутылками с цветастыми иностранными этикетками.…

Ничего себе фразочки! Положив трубку, Такити задумался, а потом вдруг спросил: — Кстати, ты в каком отделе? Я думал, что он умеет читать. На визитной карточке, кажется, про меня все написано. — Я работаю в отделе социальной жизни. — Ах, да… А не знаешь ли ты случаем Вакидзака–сан [3] ? Я ответил, что у нас такого нет, но фамилия мне знакома, в отделе экономики, если не изменяет память… а, собственно, что его интересует и т. д. Такити как–то сразу помрачнел. Получилось, что я, не желая…

Глава I. Похищение денег В конце октября 2018 года в аэропорту Шереметьево города Москвы был полный ажиотаж, и все спецслужбы находились в состоянии полной мобилизованности. Это было вполне объяснимо, так как ожидался чартерный рейс, следующий прямиком из Нью-Йорка, на котором должно было осуществляться прибытие, как все считали, «для поддержания Российской экономики» – не много, ни мало – три миллиона долларов. Все было приведено в состояние готовности номер один. Обычно такие рейсы были делом…

— «Он» прислал тебе телеграмму с поздравлением, — сказал я. — Именно это я и имела в виду, — объяснила прелестница. — «Он» же не уточнил, какую судьбу мне желает. — Во всяком случае, я рядом с тобой, — успокоил ее. Она снова улыбнулась, и мне показалось, что грудь распирает от избытка чувств. — И я с тобой, — отозвалась она, — до самой смерти. Я помог ей сойти с коляски. Она задержалась на мгновение, и ее красота будто осветила улицу. На ней было белое вечернее платье из атласа, сшитое…

— Он самый, — подтвердил Билялов. — Великий пролетарский писатель решил свести счёты с жизнью. — Что, безответная любовь? — поинтересовалась Тангюль, не отрываясь от своих дел. — Ну конечно! — тоном возражения произнёс капитан милиции Владимир Максимов. — У девушек все драмы, смертоубийства сводятся только к несчастной любви. Чтобы обе стороны были по-своему правы, Марат Билялов сказал: — В далёких восьмидесятых годах девятнадцатого века любовь Алексея Пешкова к литературе была безответной.…

1 В детстве предметы выскальзывали из рук в самый ответственный момент. Стоило мне что-нибудь взять в переполненном покупателями магазине или в чужом доме, как оно обязательно падало на пол. Чужие вещи просто не удерживались в моих руках. Посторонний предмет, которого я не должен был коснуться, в момент контакта будто выражал протест. Начиная чуть ощутимо дрожать, объявлял о своей независимости. Не успевал я и глазом моргнуть, как он оказывался на полу. В такие моменты я всегда видел башню…