Мистика

Я сам не понял, как оказался на этой улице. Просто возник, и все. Как будто я спал без снов, а потом вдруг открыл глаза и увидел этот город. Я стоял прямо посреди дороги. По обе стороны стояли дома, невысокие, этажа в три, а некоторые меньше. Дома эти осторожно прижимались друг к другу, как будто боялись…

25- го Июня 18 … года …Последнюю версту до Митрофаньевских Копней добирались уже в сумерках. Первые дворы казались заброшенными – ни лучины в окне, ни собачьего лая. Проехали дальше – та же картина. Послал Ефрема пройтись по избам – нигде никого, ворота нараспашку, плетни сворочены, кое-где…

– Долго это продолжается?? – Не знаю. Как я заметил, прошло минут двадцать. – Кто это?? – Без понятия. – Антош, смотри, мальчишке плохо, что ли… Антон, тоже увидел парня, лет пятнадцати, который с белым, как снег, лицом смотрел на газетный киоск рядом с ними. – Похоже на то. Эй,…

Нет – нет. Не может быть. Тот же аляповатый клоунский костюм, пошитый из крупных красных и зеленых лоскутов нарочито грубыми стежками, тот же колпак с пушистым помпоном, толстогубая физиономия в разводах грима. Только глаза. Открытые, удивленные. Нет, не удивленные, не понимающие. Вы не видели клоуна?…

Аркадий замолчал, видимо, пытаясь припомнить получше хронику событий, а я воспользовался паузой и спросил: – А «Бобёр» – у него что, фамилия «Бобров»? – Не, просто кличка,– ответил Аркадий, – Зубы у него вперёд торчат – ну вылитый бобёр… – Понятно, – сказал я, – И что же было дальше? – У Коляна…

Эту историю мне рассказал один знакомый шведский полицейский. Мы как-то с ним разговорились о всяких пустяках, и почему-то речь зашла о странных и необъяснимых событиях, которые иногда случаются, и которые оставляют всех в недоумении. Я тогда ещё предположил, что полиция соприкасается с необъяснимым…

–Ты будешь меня ждать? – спросил Окко. –А ты будешь меня искать, если меня украдут?– улыбнувшись, вопросом на вопрос ответила Лиза. Окко патетически воздел руки к небу, и шутя пропел – Я на призрачном корабле буду заходить во все города мира пока не найду тебя! – Тогда мне лучше быть дома когда ты…

– Зайнц! – возмущенно крикнул от барной стойки представленный. У него было полноватое, добродушное лицо с аккуратной бородкой. Большие карие глаза смотрели на мир по-детски наивно. – Рудольф, – в свою очередь представился вошедший и, немного помолчав, добавил: – Нойманн. Лохматый очкарик выдернул…

– Нет, Виктор. Это всё я уже слышал. Меня интересуют ваши личные впечатления. Что вы помните? – Я помню только, как начали домкратить, и всё. Доктор задумчиво покивал, снова глядя в окно. – Послушайте, – мягко сказал он, – вы перенесли серьёзную черепно-мозговую травму, и все ваши проблемы являются…

– Они все делают, – ответила Лилит, – Едят, спят и ходят в туалет. Они только не делают ничего плохого. – Как это? – удивилась я. – Смотри, – заговорщицким тоном сказала Лилит и словно бывалый разведчик стала подкрадываться к своему Идеальному папе. По пути он стащила со стола зубочистку и добравшись…

Такой яркий и слепящий… Многие, кто имел опыт клинической смерти, часто говорят о нём. Слепящий, чарующий свет, который пронизывает тебя насквозь. Этот свет невольно способствует самоанализу, раскаянию. Эта сила, эта необычайная мощь… Мощь чего-то великого и пугающего… Может быть это и есть Бог? …

Мы просидели ещё примерно четверть часа, разглядывая осеннее поле пустого стадиона. Помню, только в этот момент мне показалось странным, что такой огромный стадион пуст. Мне казалось, что самый большой стадион из всех, что я видела в жизни, не может быть настолько пустым. Особенно таким тёплым и приятным…

– Кто сказал, что смерть – это конец? Ты проверял это? Ты бывал по ту сторону жизни, в великом, бесконечном Ничто? Ты видел, что там? Он медленно покачал головой, беззвучно отвечая голосу, звенящему в самом мозгу. – Тогда как ты можешь утверждать, что там ничего нет? Кто придумал, что после смерти…

2 мая вернулся Йенс. Он сильно похудел и постарел. За все эти годы, что мы вместе, я никогда не замечала в нем возрастных изменений. Мне он казался всё таким же, как и в 20. И только теперь я вижу, как потускнел его взгляд и огрубилась кожа, вижу морщины и первые седые волосы в бороде. Он даже ростом…

– Мне нужно научиться так же, – поняла Катя, – «Глаза – зеркало души». Где-то, когда-то она услышала эти слова, но только сейчас поняла, что они означают. Она видела сны, в которых должна была вот-вот придумать что-нибудь нужное, и сладко замирала в предчувствии чудесного превращения, но даже во сне…

Фильм был долгим, часа три, наверное. Но смотреть его на «одном дыхании» было сложной миссией. Аж слишком. Много людей выбежало из зала, не дождавшись и середины истории. А те что остались до конца, уже не были уверены в том, что они умные люди. Что они люди вообще, потому же животными их назвать – животных…

ХОЛОДНО Холодно. Больно от жуткого белого света. Еле щурясь, открываю глаза. Вроде перестало слепить и холод пропал. Где я? Почему я никак ничего не могу вспомнить? Как будто бы родился здесь и сейчас, но я знаю, как меня зовут, сколько мне лет, а в памяти пустота… Сижу в длинном коридоре с белыми…

Даже припорошенный с верхушек до самого низа, окружавший дорогу лес казался Василию мрачным, почти угрожающим. «Что ты забыл здесь, городской мальчик?» – шумели ветки. Лишь изредка сквозь деревья прорывались лысые полянки, и Василий делал глубокий вдох, словно пловец, готовящийся к очередному нырку.…

Петя купил надувную женщину. Купил в магазине, а не через интернет. Отсчитывая наличность, Петя со смущённой наглостью смотрел на симпатичную продавщицу. Надувная женщина лежала в коробке, к ней прилагался насос. Петя принёс её домой и немедленно распаковал. Свежая надувная женщина пахла пластиком…

– Перепрошую, а ти в Тростянецькому санаторії ніколи не був? – Ні. – Тоді вибач, переплутала. Ти мені знайомим здаєшся. Можливо десь в місті бачилися? – Можливо. Кінчики розмови безплідно відправилися до крапель, що з новою силою почали бити у вікно. Суха відповідь зімкнула вуста Анни, а сором…