Научная фантастика

– Кто поставил? – поинтересовался Вовчик. – Ну, кому надо, тот и поставил. Не было никакого смысла разговаривать с ними. Вовчик обозрел окрестности, которые, надо сказать, глаз не радовали, и из ближайшей мусорной кучи вытащил увесистый железный прут. Хлопцы тут же присели и напряглись. Однако Вовчик отвернулся от них и шагнул к ларьку. – Давай отсюда, – сказал он тетке, которая согнулась в окошечке. Тетка сначала не поняла: – Ты, парень, чего? Но открывать с ней дискуссию Вовчик, конечно,…

Или там все же кто-то скрывался? Он иронически хмыкнул. – Койот, говоришь? Койот зацепил ногой стул и, мерно подталкивая его, переместил на несколько сантиметров. Затем снова прильнул к трубочке оптического прицела. Дуло винтовки, угнездившееся в скосе двух планок, смотрело теперь сквозь занавески под более острым углом. Впрочем, это ничего не меняло. Круглый кусочек пространства по-прежнему заслоняла расплывчатая бурая тень: ствол старого тополя, росшего на другой стороне. Лишь в…

— Дом пустой, — доложил сержант. — Заброшен месяца два-три назад. Следов нет. — Привал, — скомандовал капитан. С удовольствием распустил лямки вещмешка. Стажер тут же растянулся на спине, бросил автомат — мальчишка. — В доме нет никаких продуктов, — сказал сержант. Он один остался стоять. Капитан поднял голову. — У нас своих достаточно, — сказал доктор. Достал из мешка банку тушенки, подкинул. — Поделиться можем. — Забрал лесник? — предположил капитан. — Я бы не делал здесь привала, —…

Но еще вчера, перед самой моей заброской, утвердили план: блокировать область воинскими частями, высадить в ключевых пунктах десантные группы и сходящимися концентрическими кругами выйти на Неустрой. От речки веяло сыростью. Ободранные жерди моста чуть подрагивали. Могучие лопухи, вздев малиновые цветы в колючках, победным потоком сбегали вниз. Под их широкими листьями, у самой воды, в тугой тишине трещали синие стрекозы. Я шевельнулся, и они исчезли. Школа находилась на пригорке – белое здание…

Его спросили: – Ты можешь подняться? Он, опираясь на руки, сел. Кружилась мутная голова, и тек по лопаткам озноб, оттого что слишком много людей. Хотя озноб был всегда – после геенны. Громоздкий человек в двубортном официальном костюме уронил на него взгляд – кожа и кости, живот, прилипающий к позвоночнику. – Доктор, он может идти? – Да, выносливый мальчик. – Тогда пусть одевается. – И повернулся всем телом к Лауре. – Я его забираю. Прямо сейчас. Лаура отклянчила рыбью челюсть:…

1 В последнее время приобрели необыкновенную популярность книги, написанные в жанре альтернативной истории. Сюжет их построен по принципу «что было бы, если?..». Что было бы, если бы Германия выиграла Вторую мировую войну? Что было бы, если бы Наполеон победил в битве при Ватерлоо? Каким стал бы мир в случае военного столкновения США и СССР?.. Большинство этих книг не выдерживает никакой критики. Созданные на ремесленном уровне, они лишь удовлетворяют внезапный коммерческий спрос. Однако, встречаются…

– Пф-р-р-р!.. Так у них во дворе выражали презрение. И было это настолько обидно после пережитого и вместе с тем, как Вика тут же почувствовала, настолько верно и справедливо, что знакомый каменный двор расплылся в водянистом тумане, в носу хлюпнуло, глаза предательски защипало, и она крикнула, будто птица, выталкивая слезы голосом: – Дураки!.. Эхо заметалось в колодце, открытом небу. – Кикимора!.. – Ой, не могу!.. – Кикимора!.. Кикимора!.. – Идиоты!.. Ей хотелось куда-нибудь…

– Все-таки, Блосс, ты здорово говоришь по-русски. Иногда я даже забываю, что ты иностранец. Никакого акцента, нормальная русская речь. И все равно, со стариками – ужасно. Когда представишь, что такой лысый холодный тебя обнимает – такой жилистый весь, наверное, с выпирающими суставами. Вот уж ни за что бы не согласилась. Ни за какие деньги… – Это потому что у тебя деньги есть. А вообще-то не такие уж они и противные. И не так уж много хотят, если говорить откровенно. – Блоссоп снова промокнул губы…

Вопрос этот до сих пор не имеет ответа. Обе наличествующие к настоящему времени монографии: Б. В. Аверин «Жанна, история» и Лариса Гарденина «Материалы к жизнеописанию Девы», несмотря на все их достоинства, страдают, к сожалению, теми же характерными недостатками. Созданные буквально по трепещущим вехам событий, по живым, посверкивающим еще каплям крови, они, тем не менее, эту кровь как будто не замечают. Оба автора, историк и литератор, вышли из университетской среды, и академическая отстраненность,…

– Это нелогично, – заметил он, выслушав путаные объяснения. Учитель, кличка которого была – Мариотт, немного всклокоченный, тощий, будто из дощечек и палочек, застыл, сжав в пальцах кусочек мела. – Таковы законы природы… – Значит, это неправильные законы, – не согласился он. Мариотт только мигнул. Впрочем, через несколько дней, попросив его немного задержаться после уроков, усадив за переднюю парту и, сам, как журавль, прохаживаясь на длинных ногах вдоль доски, напряженным голосом объяснил,…

Новаго смотрел на черную воду, на которой уже появился тонкий ледяной узор. Мандель поглядел на часы. – Восемнадцать двадцать. В полночь мы будем там. – В полночь, – сказал Новаго с сомнением. – Вот именно в полночь. «Осталось километров тридцать, – подумал он. – Из них километров двадцать придется идти в темноте. Правда, у них есть инфракрасные очки, но все равно дело дрянь. Надо же такому случиться… На краулере мы были бы там засветло. Может быть, вернуться на базу и взять другой краулер?…

1 С этой высоты лес был как пышная пятнистая пена; как огромная, на весь мир, рыхлая губка; как животное, которое затаилось когда-то в ожидании, а потом заснуло и поросло грубым мохом. Как бесформенная маска, скрывающая лицо, которое никто еще никогда не видел. Леонид Андреевич сбросил шлепанцы и сел, свесив босые ноги в пропасть. Ему показалось, что пятки сразу стали влажными, словно он и в самом деле погрузил их в теплый лиловатый туман, скопившийся в тени под утесом. Он достал из кармана…

Этот субконтрактор немедленно обхватил ее, поднял вверх в центр своих организмов, вначале ощупав ее своими разнообразными организмами манипуляции, а потом осторожно постигая ее тем, что походило на мох. Сообщества — это не растения, но легче думать о них в таких терминах, потому что большую часть времени большинство их выглядят, как растения. Закутанная в сообщество, она совсем ничего не видела. Она закрыла глаза, чтобы избежать расстройства от попыток увидеть или вообразить, что она что-то видит.…

– Чепуха, Дикки, – ответила она почти машинально. – Я никогда не слышала ни о чем подобном. – Тогда попробуй сама. Миссис Хэншо несколько раз попыталась ввести код. Странно – школьная Дверь должна быть настроена на постоянный прием. Она поэкспериментировала с другими координатами. Двери ее друзей могли быть заперты программами запрета, но, по крайней мере, пришел бы сигнал отказа, и тогда бы у нее появилось объяснение. Однако ничего не происходило. Несмотря на ее манипуляции Дверь оставалась…

– Я крайняя, что ли? – засопротивлялась соседка. – А если бы он приставать начал? – Да как бы он стал приставать с сердечным приступом, – сказала врачиха и покраснела, потому что вспомнила кое-чего... – Прошел бы у него приступ, так он бы и пристал на радостях, – возразила женщина и тоже что-то вспомнила. Врачиха прикинула, что хотя все ясно, неплохо бы вызвать милицию. Они пришли вдвоем, лейтенант и сержант, вялые, как мокрые простыни на веревке. Тяжело походили по комнате, заглянули в…

– Где? – Уже прошел. – Он тебя заметил? – Думаю, нет. Улф облегченно вздохнул, подошел к выходу, прислушался и только после этого рискнул выглянуть. Солнце уже взошло над горизонтом, придав безоблачному голубому небу чуть белесоватый оттенок. Из темноты послышался голос Вайга, старшего брата: – Что там? – Охотятся. Они… – отозвался Найл. Вайг все понял без лишних слов. Пауки-смертоносцы то и дело устраивали облавы на горстку людей, большей частью хоронящихся под землей. Сколько люди…

В непосредственной близости от башни воздух все еще попахивал порохом. Земля под ногами в том месте, где сегодня спешно подсыпали грунт, была мягкой и податливой. Найл медленно тронулся вокруг подножия башни, неотрывно всматриваясь в молочно-белую поверхность. Вблизи свечение даже перекрывало лунный свет, словно действительно сочилось изнутри. А тело постепенно наводнялось странным, крепнущим предчувствием. Трубка ощутимо покалывала повлажневшую ладонь, словно выстреливая крохотные округлые…

– Что с Одиной? – осведомился он у Доггинза. – Схоронили нынче утром. – Нынче утром? – Да. Ты здесь лежишь без чувств вот уж два дня. У тебя был жар. Симеон достал из сумки склянку с бурой жидкостью. – Открой рот. Найл повиновался и почувствовал, как на язык ему упало несколько капель прохладной жидкости. – Будет жечь. Закрой глаза и старайся не сглатывать. Растекшись по рту, жидкость словно воспламенилась. Вот она дошла до глотки, и боль стала невыносимой. Найл зажмурился и уперся…

Найл сделал шаг к лестнице, и тут подумал, что уж коли он спит, то можно заодно и полетать. Он поднял руки и тихонько снялся с пола, направляясь вверх через балюстраду, где стояла мать. Пролетев второй пролет ступеней, Найл легко снизился на пол у себя перед дверью. Внутри он застал Джариту, накрывающую стол к завтраку; она была так занята, что даже его не заметила. Найл открыл дверь в спальню и вошел; себя он, как и ожидал, застал в постели, левой рукой на покрывале, а правой под подушкой. Найл…