Научная фантастика

— Я согласна, если во всем этом нет… — Преступления, хотите вы сказать? Можете быть совершенно спокойны. И вам не грозит никакая ответственность… Ваши нервы в порядке? — Я здорова… Профессор Керн кивнул головой. Его сухой, острый палец впился в кнопку электрического звонка. Дверь бесшумно открылась. В полумраке комнаты, как на проявляемой фотографической пластинке, мисс Адамс увидала только белки глаз, затем постепенно проявились блики лоснящегося лица негра. Черные волосы…

Другой ли? Я спорил с самим собой, но сознание как бы раздваивалось, и спор походил на диалог двух совсем неидентичных и даже непохожих «я». Возникавшая мысль тотчас же опровергалась другой, откуда то вторгшейся или кем-то внушенной, но агрессивной и подавляющей. «И скамейка та же». «Не та. На Пушкинском зеленые, а не желтые». «И дорожки те». «Эти уже. И где гранитный бордюр?» «Какой бордюр?» «А лужайки нет». «Какой лужайки?» «У корта. Здесь был теннисный корт». «Где?» Но…

Вазочки, разумеется, сделаны из какого-то блестящего материала. Я бы даже сказал, что это золото, если бы не был уверен, что даже для Кости это слишком. Хотя… Константин носил восемь золотых перстней. Это требует определенного самопожертвования. — Ты уверен, что я смогу вам помочь? — Уверен. На все сто. Просто постарайся быть тактичным. Я их люблю, они мои земляки, но они не такие, как я. Еще не вписались в нашу жизнь. У них серьезная фирма, бизнес растет, все довольны… только проблемы с сотрудниками.…

– Вам виднее, – вслух сказал он, демонстративно разглядывая чёрные казённые портьеры на окнах. – Разумеется, – согласился господин Лемхен. – Разумеется, мне виднее. Итак, материалы противнику больше не поступают. Ни из нашей Зоны не поступают, ни из других. Сталкеры поумирали. Те, что не поумирали, упрятаны за решётку. Те, что не упрятаны, отошли от дел, а молодые, как обычно, никуда не годятся. Так? – Допустим, так, – согласился Ричард осторожно. – Допустим,…

Правда, и служивому такая оплошность не проходит даром – нельзя без нужды переводить рабочий скот. Суд вершат его же приятели и сослуживцы. Здесь это одно из главных развлечений. Наказание зависит от настроения и степени подпития коллектива. За один и тот же проступок можно заплатить жизнью и клоком шерсти со спины. Приговор обжалованию не подлежит, по крайней мере в сторону смягчения. Глас народа – глас Божий! Чтобы жесткое кольцо колодки не стирало ногу, под него обычно набивают траву или мох.…

Их потомки, организовав несколько групп, разошлись по разным направлениям в надежде найти привычные для них условия жизни, но все это не имело никакой определенной программы и подчинялось чистой случайности. На этой планете не было автоматических пилотов, способных вернуть их домой. Их корабли были на орбите без топлива и не могли лететь дальше. А для того, чтобы обосноваться в этом мире, они не имели необходимого оборудования. И некому было помочь им. Эти люди рисковали попасть в оползни и обвалы.…

Правда, и служивому такая оплошность не проходит даром – нельзя без нужды переводить рабочий скот. Суд вершат его же приятели и сослуживцы. Здесь это одно из главных развлечений. Наказание зависит от настроения и степени подпития коллектива. За один и тот же проступок можно заплатить жизнью и клоком шерсти со спины. Приговор обжалованию не подлежит, по крайней мере в сторону смягчения. Глас народа – глас Божий! Чтобы жесткое кольцо колодки не стирало ногу, под него обычно набивают траву или мох.…

Удалов уже жалел, что позвал Грубина. Он дернул соседа за полу пиджака, чтобы тот не задерживался. — И вы тоже, товарищ Удалов? — провизор обрадовался случаю отвлечься. — У вас опять неприятности? Удалов буркнул невнятное и прибавил ходу. Головой повертел, чтобы поглубже ушла в шляпу, и даже стал прихрамывать: хотел быть неузнаваемым. Грубин догнал его в два шага и сказал: — Правильно он тебе намекнул. Я давно задумываюсь, как с помощью материализма объяснить, что половина всех невезений…

– Именно. Таможенник злобно глянул на поклажу и презрительно швырнул коллеге, который поставил на ней размашистый крест, будто изгоняя притаившееся внутри зло. – Шевелитесь, шевелитесь, – торопил первый. – Спасибо. – Бедекер подхватил сумку и шагнул во мрак. * * * Кромешная тьма. Два черных треугольника – ни звезд, ничего. Из громоздких скафандров, намертво прикованных к сиденьям, астронавты видели лишь беспросветное темное небо. Перед снижением посадочный модуль развернулся, заслоняя поверхность…

Вспышка боли пронзила плечо, будто Ярмир сам получил смертельную рану. Нет, не так. Он остался без близкого друга. И без надежды. А это было хуже, чем смерть. В ушах звучал рык зверя, а в сердце росла пустота. * * * Порыв ветра пригнул стебель бессмертника к холмику могилы. Ветер дунул ещё пару раз и стих, оставив цветок в покое. Это всё, что Ярмир мог сделать для друга – похоронить и почтить его память. Да посадить на могиле бессмертник – может, приживётся. Ярмир бросил последний взгляд…

Я стоял на коленях задом наперед на слишком большом для меня стуле, наблюдая за людским потоком. Мне нравилось наблюдать за людьми – за их внешностью, прическами, одеждой, выражением лица; настолько захватывающим казалось мне их тогдашнее разнообразие . – Дэвид, повернись, пожалуйста, – тихо сказал отец. Я никогда не слышал, чтобы он повышал голос, не считая одного раза – на похоронах матери. До сих пор содрогаюсь, вспоминая, как он тогда страдал. Я угрюмо повернулся. Мы находились…

За размышлениями Вера на время отвлеклась и чуть не забыла, что ее решения ждут. Очнувшись от дум, она вскинула глаза на виртуальную собеседницу. - Простите, я несколько отвлеклась, Так что вы там говорили о Центре подготовки? Подготовки к чему? - Для зачисления в отряд виртуальных космонавтов, Вера Георгиевна. С вами и другими претендентами будет проведено собеседование на предмет зачисления в этот отряд. - Куда??? Каких еще космонавтов, да еще и виртуальных? Вы о чем? -…

Выйдя из каюты, он отправился в комиссариат, так и не зайдя в диспетчерскую. «Потом отмечусь», — подумал он, на самом деле не очень заботясь о том, зайдет ли туда позже. Он направился вниз по оси и присоединился к общему потоку. Космическая станция, даже такая огромная как «Дженерал Моторс» — или Готэм, как ее называли те, кто считал ее домом, — начинала приедаться. Он мельком окинул взглядом своих коллег, студентов-кадетов, и вспомнил, что находится в окружении самых ярких умов планеты. Но сегодня…

Спеленав своего подопечного по рукам и ногам и привязав к кровати, я заклеил ему рот упаковочной лентой и критически оглядел проделанную работу. Все сделано наспех, но вполне надежно, до завтрашнего утра он никуда отсюда не денется. А большего мне и не надо — пока его найдут да пока он заявит о краже документов, меня уже здесь не будет. Я оглядел себя в зеркале, причесался — вполне сносный вид, типичный респектабельный джентльмен. — Ну что ж, Ян Роллинг, пора в путь. — Подмигнув отражению в зеркале,…

Или мне показалось что упрямо? Дальше-то прозвучало вполне индифферентно: – Переместить? – Ладно, – махнул я рукой и осторожно потрогал поверхность воды. Температура – в самый раз. Возможно, чуть прохладнее обычной утренней ванны, но в самый раз для моего легкого похмелья после вчерашней презентации нашего пятого альбома. Я скользнул в ванну, окунулся с головой, вынырнул, с наслаждением профыркался и тут вспомнил: – Мне ведь еще надо зубы почистить! Тащи тогда сюда же щетку, пасту и зеркало.…

— Вот так-то, заяц, — сообщила Чарли грустным шепотом солнечному гостю, добравшемуся уже со своей инспекцией до продолговатой вмятинки от сучка прямо над ее головой. Облюбованная зайцем вмятинка, будто в ответ на злые мысли Чарли, зыркнула на нее сверху пронзительно и с укором, наподобие всевидящего ока. Ока?.. А что ж, очень даже может быть. Чарли на всякий случай подмигнула «оку». Мол, подглядываем? Ну-ну. Заяц вдруг резко, словно в испуге, отскочил от «ока», пометался по потолку и так же внезапно…

— Откуда он взялся? — Он подъехал по Эксетер-стрит. — С какой стороны? — Говорят, что со стороны предместья Уилкокс. — Вот уж добрых полчаса, как его лошадь все кружит по площади. — Он безусловно кого-то ждет! — Весьма возможно. И даже с нетерпением! — Он все время поглядывает в сторону Эксетер-стрит! — Оттуда, верно, и должен прибыть тот, кого он ждет. — Но кто именно? «Он» или «она»? — Хе-хе-хе! Он, право же, недурен. — Значит, свидание? — Да… Но не такое, как вы полагаете.…

"Жизнь, прожить не поле, перейти!" И у каждого это поле своё. А что на том конце ждёт? Недаром в писании сказано: "Не суди и не судим будешь!" Ведь самым большим грехом считается гордыня. Это истина от Бога! Сегодня в нашей жизни он занимает всё больше места в быту и в культуре. А в душе? Это вопрос может поставить себе и ответить на него только каждый человек. Лично! Я расскажу Вам историю жизни человека. Его жизнь сложилась из разных моментов хороших и плохих. Как и любая…

До появления Пола Ди Филиппо самым известным писателем в его родном городе Провиденс был Г. Ф. Лавкрафт. Место жительства многое объясняет в творчестве Пола. Творчество Лавкрафта серьезно и безвозвратно сумасбродное, но если вы почитаете личную переписку Лавкрафта или тексты, которые он писал для своих фэнзинов, то вскоре поймете, что для профессионального писателя-фантаста Лавкрафт был на удивление уравновешенным и рассудочным янки. Проблема мистера Лавкрафта заключалась в том, что его семья помешалась…

Контракт — результат наших общих долгих раздумий. Я должен спросить: есть среди вас те, кто решил отказаться подписывать его? Торгвальд подчеркнуто медленно обвел взглядом зал. Люди молчали. …С младенчества он жил в крохотном, укрытом от мира далекими северными лесами храме, чьи немногочисленные обитатели считали себя наследниками Ордена Иллюминатов, и его податливый, как комок сырой глины, разум вылеплялся, подчиняясь, будто пальцам гончара, речам настоятеля Игнатия. Годами тот разворачивал…