Научная фантастика

Ободренные такой перспективой, мы направили туда группу из трех человек, которые должны были в тот же день по получении предварительных, но уже более точных результатов замеров и анализов возвратиться на земную базу. Поскольку полет мыслелета в оба конца происходит практически мгновенно, учитывая время на подготовку к выходу из корабля, предварительную адаптацию, отдых и памятные снимки, мы подсчитали, что на исследовательские работы остается целых четыре часа, а этого вполне достаточно. Мы…

— А… А что мне надо делать? — спросил Максим, чувствуя себя мальком, в поисках приключений сбежавшим из интерната в мир взрослых людей и растерявшимся, когда эти приключения обступили его со всех сторон. — С чего начать? — С самого начала, — пояснил Странник: сухо и без тени насмешки. * * * — Папа? Это Умник. — Слушаю тебя. Говори, если тебе есть что сказать. — Папа, это Странник. — Что Странник? — Это его рук дело. Он взорвал Центр! Есть у него один человек или, вернее, мутант, невосприимчивый…

Луммокс знал, что подрядчик ошибался, но мнения Луммокса никто не спрашивал, и он оставил это мнение при себе. Джон Томас тоже никогда не высказывался по этому поводу, но, похоже, что он подозревал правду; во всяком случае, он подчеркнуто приказал Луммоксу не болтаться возле загородки. Луммокс послушался. Он, конечно, попробовал изгородь, но деревянные брусья были отвратительны на вкус, и он оставил их в покое. Но за естественный ход вещей он не отвечал. Как-то, месяца три назад, он заметил,…

… он мчался по узким коридорам подземного "муравейника", размахивая зажатой в руке добычей. В его неживой груди зарождалось странное чувство, а лицо постепенно приобрело непонятное, противоестественное выражение. Будь он человеком, то, возможно, назвал бы это чувство гордостью, а выражение лица — улыбкой, но он человеком не был и не знал, какое определение дать этому новому ощущению. Это, пожалуй, беспокоило его, но не очень — ведь задачей первой степени важности на данный момент было показать всем,…

— Да, да, конечно. Давай послушаем этого… гостя. Алиса забилась в свой угол и сидела тихо, как мышка. Она знала: сейчас отец обернется и скажет — иди-ка погуляй, ребенок… — Доброго здорофья, господин Гусефф! — заговорил незнакомый голос со странным акцентом. — Я так рад, что успел! Меня зофут Кейр ан’Аранта, я прибыл со срочным поручением к фамм! Код фажности дефять-три-альфа… — Я слушаю, — после небольшой паузы отозвался Гусев. — В чем состоит это срочное поручение? — О-о, ничего особенного!…

Проводник недоверчиво хмыкнул: банкноты, о которых Грегор говорил все две недели, были чем-то абстрактным, равно как и пресловутый Институт. Они включили фонари и принялись обследовать святилище. Профессор обнаружил на полу мозаику и замер, разглядывая её, а Карел двинулся дальше, полагаясь на интуицию. — Какая прелесть… — бормотал Грегор. Его шепот отдавался эхом под сводами зала, и это нервировало проводника — он не чувствовал ловушек, но это не означало, что их не было. — Это корабли… чудо,…

Обсчет массива давно закончился, синяя лямбда хаскеля мигала в углу дисплея, наверно, час, прежде чем попалась мне на глаза. Выходит, час занимался посторонними делами. Именно тут мне в голову пришла совершенно безумная идея – перегнать массив замеров в аудиотрек. Зачем? Что я рассчитывал услышать, кроме белого шума с нормальным распределением и скрежета нашего дурацкого веретена? Разве что похвастаться на форуме, что использовал для аранжировки не сэмплы из саунд-библиотек, а звуки космоса, полученные…

Вот, уважаемые джентльмены, примерные вопросы, на которые в подавляющем большинстве отвечают «да» люди со скрытыми подрывными наклонностями. А вот другой тип вопросов: «Что такое атомная бомба?» Лойяльные граждане отвечают, что атомная бомба — это средство защиты западной цивилизации. Но о человеке, который отвечает, что атомная бомба является средством массового уничтожения, мы можем сказать, что он вынашивает тайную мысль о свержении нашего правительства. Чтобы уточнить это, наша машина задает…

И все-таки начало каждого рабочего дня было для него персональным катаклизмом. А вы попробуйте ежедневно вставать в четыре утра, и мы посмотрим, как вы почувствуете себя уже через месяц. Утро для Виндхэма начиналось так. Ровно в 4 часа 00 минут раздавался резкий звонок старомодного большого будильника, который он пунктуально заводил по вечерам (Виндхэм не мог переносить звуки радио, не опорожнив первую кружку кофе). Просыпался он мгновенно, чтобы сразу же прихлопнуть звонок, не желая будить сладко…

— Ладно, ладно! Сколько мы получили от «Скайбласт Фрэйт энд Энтиподиз Трансуэйз»? Стронг ответил. — А ведь мы чуть не подрались, когда я уговаривал тебя купить патент на дюзы. Ты называл ракеты людской придурью. — Тут нам просто повезло, — возразил Стронг. — Не мог же ты предвидеть забастовку на австралийских урановых рудниках. Иначе «Скайбласт» принес бы нам одни убытки. То же и с «Нью Уорлд Хоумз»: если бы родтауны не дали нам рынок, мы бы остались с носом. — И то, и другое — ерунда. Быстрая…

— Да неужто? Но дело не только в сердце; в вашем возрасте кости становятся слишком хрупкими. Настолько хрупкими, что могут не выдержать стартовой перегрузки. — Простите, сэр, — добавил капитан, — но Ярмарочная Ассоциация держит здесь врача специально для того, чтобы я не брал с собой никого, кто не выдержит старта. — Я так и думал, — плечи старика задрожали. — Простите, сэр… — Макинтайр пошел к ракете, но Гарриман догнал его. — Постойте, капитан… — Да? — Может, вы и ваш… бортинженер пообедаете…

Он, видите ли, заснул на работе. Как вам это понравится, человек уже не может поспать, если ему приспичило. Начальница, Жанна Эммануиловна, потомственная интеллигентка-шляпу-надела, причем немка, застукала его за этим занятием, уволокла в свой кабинет и оттрендюрила так, как никакой старшина-язвенник никогда не оттрендюривал после обеда провинившихся новобранцев (и что самое обидное, ни одного ненормативного слова). У них и прежде были взаимоострые отношения, потому что как Глухоухов не очень любил…

— Сейчас коснемся Солнца. Глаза членов команды сверкнули, как расплавленное золото. — Две тысячи восемьсот градусов! Странно, что неживой металлический голос механического термометра может звучать так взволнованно! — Который час? — спросил кто — то, и все невольно улыбнулись. Ибо здесь существовало лишь Солнце и еще раз Солнце. Солнце было горизонтом и всеми странами света. Оно сжигало минуты и секунды, песочные часы и будильники; в нем сгорало время и вечность. Оно жгло веки и клеточную…

Чтобы не оставаться наедине с собой, по выходным Георгина стала ходить гулять. Шла туда, где больше людей, или садилась на электричку и ехала куда-нибудь в надежде, что новые впечатления вытеснят собственные мысли. Так однажды она оказалась в каком-то провинциальном городке, где что-то праздновали. На центральной площади шла ярмарка, было шумно и весело. Воздушные шары, огромные леденцы, цыганка-гадалка, карусель, счастливые билетики… Внезапно взгляд зацепился за прилавок с керамическими фигурками,…

А теперь стало происходить чёрти что! На днях она прошла интервью в адвокатской фирме братьев Беккеров в старинном особняке возле Центрального парка. Фирма расположилась на первом этаже четырёхэтажного здания. Оно было зажато среди таких же, вычурных и украшенных лепниной и колоннами, и представляло историческую ценность. Луиза была донельзя официальна, корректна и безукоризненно одета в тёмно-серый брючный костюм, почти незаметный макияж и туфли на устойчивом каблуке, как бы отвергая всякие мысли…

25- й том Библиотеки составлен большей частью из фантастических рассказов. Здесь нет новых имен. На этих страницах представлены те, кто имел в Библиотеке свой авторский том, — И. Ефремов, Станислав Лем, Рей Брэдбери, А. Азимов, А. и Б. Стругацкие, К. Саймак, Абэ Кобо, Р. Шекли, П. Буль. Знакомые, известные авторы, их творческие особенности широко обсуждались в предыдущих изданиях. И в трудном жанре рассказа они не изменили ни своему таланту, ни мастерству. И своей главной авторской сверхзадаче…

Маленькое ослепительно белое солнце, спустившееся на небе, отбрасывало в открывшийся проем зонда сумрачную тень. В тени что-то шевелилось. Дети смотрели, затаив дыхание. АБЕЛ чуть задержалась на выходе, затем выкатилась, используя плиту термозащиты, как сходни. АБЕЛ выглядела замысловатым переплетением всякой всячины из металла и пластика, смонтированным на низкой платформе, которая была подвешена между шестью шинобаллонами. Добравшись до песка, марсоход замер, будто заколебался от неуверенности,…

Ольга краем глаза заметила Дмитрия, усмехнулась и заняла тренажер напротив. Смотреть на нее не хотелось, поэтому юноша максимально сократил программу тренировки, надеясь днем наверстать упущенное. В столовой пахло курятиной. Источник запаха Дмитрий определить не смог. Четверг — рыбный день, сегодня курицей пахнуть не должно. Конечно, Дмитрий мог спросить об этом кого-нибудь из поваров. Но работники кухни были особой кастой — они пробуждались вместе с акушерами и проживали каждый день на час больше.…

У диктора был расслабленный, сонный голос, и он старательно отсчитывал: «Сорок восемь, сорок девять, сорок! Сорок один, сорок два, сорок три, сорок четыре, сорок пять, сорок шесть, сорок семь, сорок восемь, сорок девять, сорок! Сорок один…» Я слушал этот голос уж не знаю сколько времени. До пятидесяти он так и не добрался. Кофе тем временем закипел, и я налил себе чашку, а сам тем временем вертел ручку настройки. На некоторых волнах — как я потом узнал, в основном это были станции из Джерси — все…

Людей охватило уныние, но командир отряда, капитан Дэврез, решительно приказал двигаться дальше. Наш начальник экспедиции представлял собой ту категорию людей, для которых на первом месте всегда стоял долг. Фанатически преданный науке исследователь, обладавший, казалось бы, неиссякаемой энергией, он способен был преодолевать любые трудности, борясь до конца, и требовал подобных качеств от своих подчиненных. Он твердо верил, что невыполнимых задач не существует и только смерть может помешать достижению…