Научная фантастика

Джамиль заметил, что в одной из команд не хватает игрока. Так что любому партнеру будут рады — это восстановит симметрию. Он поглядел на лица игроков: в основном старые друзья. Они сосредоточенно хмурились, однако то на одном, то на другом лице время от времени появлялась улыбка, вызванная или радостью собственного небольшого успеха, или восхищением изобретательностью соперника. Конечно, он абсолютно не в форме, но если почувствует себя просто балластом, то всегда сможет оставить игру. И все же,…

«Если», 1997 № 04 Ларри Нивен ОТ СИНГУЛЯРНОСТЕЙ Я НЕРВНИЧАЮ Возвращение домой. Бескрайняя межзвездная пустота вернула меня в исходную точку — вот она, прямо подо мной, на крыше «Иглы Рэнда». Триста этажей стеклянных окон отражают мне в лицо пламя заката, аэротакси плавно скользит к посадочной площадке. Возвращение домой. Сейчас мне полагается ощущать тепло и безопасность. Но я их не испытываю. По широкой лестнице из черного мрамора я спускаюсь…

Полковник улыбнулся. По сути дела, космическая станция «Алмаз» сейчас совсем не станция, а, скорее, автономная боевая единица, пусть и несовершенная, но уж какая есть. Дико вообще-то идти в бой на совершенно не приспособленном для этого аппарате. То, что пригодно для обороны, далеко не всегда годится для нападения. А ему предстоит именно напасть. Смешно получится, наверное. «Ну и ладно, пусть смеются, — с внезапной злостью подумал полковник. — Если этим чужакам вообще есть над чем смеяться,…

— Сэр? — решил развить наступление Брэддок. — Разрешите уточнить, верно ли я понял, что руководство операцией поручено мне, сэр? — о какой операции речь, полковник пока что не имел понятия, но показать штатскому, кто из них главный, стоило. Даже если ради этого придется перебить старшего по званию. МакКензи, конечно, простит ему эту маленькую вольность. — Подтверждаю, полковник, — согласился МакКензи. — Решающее слово всегда за вами. Однако вам необходимо будет прислушиваться к советам доктора…

И сейчас Питер кивнул: — Неплохая мысль. Я возьму с собой велосипед и оставлю на станции. — Каким поездом поедешь? — Девять пять. — Он отхлебнул чаю, глянул на часы. — Вот только допью и съезжу за молоком. Он надел шорты и майку и вышел. Холмсы жили в первом этаже старого дома высоко над городом; отдельные квартиры сдавались внаем, Питеру принадлежал гараж и солидная часть сада. Была и веранда, на которой он держал велосипеды и прицеп. Разумней бы поместить их в гараж, а машину поставить…

Все же даже такое освещение позволяло разобрать, что комната совсем невелика. За исключением койки в ней были лишь шкаф у противоположной стены и столик у стены между ними. В четвертой стене находилась дверь, и еще одна – справа от шкафа. Окон не было вовсе. Пахло затхлостью, словно здесь никто не жил уже много лет. Он наконец сел на койке (в висках и затылке сразу тяжело запульсировало), а затем встал на пол, с неудовольствием ощутив пыль и грязь под босыми ногами. Хуже того – стоило ему сделать…

Может быть именно потому, что эти офицеры линкора никогда о них не забывали, все пилоты-техноэмпаты куда чаще называли стипаторов своими тутелариусами — хранителями, но чаще просто тутти. Именно они, эти добродушные и всегда улыбающиеся тутти, прикреплённые к каждому пилоту, провожали их в бой и потом неотрывно наблюдали за его ходом, помогали, чем только могли, возглавляли спасательные экспедиции и встречали на взлетно-посадочной палубе, если пилоты возвращались домой с победой. Поэтому для пилотов-техноэмпи…

– Капитан, пожалуйста, отнеситесь со всем вниманием к тому, что я вам сейчас скажу. Пауза. Кэсс равнодушно кивнула, но насторожилась - начало было необычным, а от необычного в связи с СБ хорошего ждать не приходилось. – Я обладаю информацией… достоверной информацией о том, что среди ваших людей есть агент вражеской разведки. Кэсс не вскочила, как захотелось сначала, просто медленно-медленно поставила на пол обе ноги и выпрямила спину, сверля Эскера недобрым взглядом. – Я…

Что за звук — глубокий, жутко извергаемый вой, он разрастается на долгой, взвивающейся ноте, срываясь в свист, захлестывающий все, что было слышно прежде, идущий по пятам за охватившей все и всех дрожью, словно говоря, что где-то кто-то могучий не поддается ей. Вскоре это содроганье и вой начинаются вновь, но громче и ближе. Им вторит отдаленный грохот и скрежетанье, будто где-то там проламывается сквозь подлесок тяжкая туша. Вожак прижимает ладони к земле и чувствует ее содроганья. «Бегите! —…

Тэн обошел вокруг дома. Что-то произошло с вывеской, висевшей на столбе около подъездной дорожки: одна из цепей была снята с крюка, и табличка повисла. Тэн пересек площадку и, ступая босыми ногами по траве, еще мокрой от росы, подошел к столбу, чтобы поправить вывеску. Она была невредима видно, просто цепь соскочила с крюка. Может быть, здесь разгулялся ветер или какой-нибудь озорной мальчишка? Хотя вряд ли. Тэн был в прекрасных отношениях с ребятами, они не досаждали ему, как другим жителям поселка.…

– Ничего, ничего, – фальшиво сказала женщина. – Эти пробки повсюду. Мы специально выехали на час раньше, чтобы не опоздать. Артём сморщился, но ничего не сказал. В конце концов, он был виноват сам. – Прошу, проходите… Обосновавшись в кресле, он почувствовал себя увереннее. Все было неправильно – частный детектив должен встречать клиентов сидя в кресле, перед заваленным бумагами столом. Деловитая секретарша должна подавать кофе, а хозяин кабинета молча выслушивать лепет клиентов, иронически…

Сидя в камере предварительного заключения при Управлении, Головин раз за разом прокручивал череду молниеносно разворачивающихся событий, и с каждый разом убеждался все тверже — их ждали. Сжимая кольцо, бойцы уже почти подошли к поляне, когда все и началось. Пожар возник всюду одновременно, стали валиться деревья и вспучилась пригорками, точно нарывами, земля вокруг поляны, трясущаяся, как в лихорадке. Пожар был такой интенсивности, что от жара лопались кевларовые бронежилеты. Людям не оставалось…

— Прости. — Это моя вина, — ответил Валлерой. Клид — сайм, внешне он неотличим от джена Валлероя, если не считать тонких, прочных, как сталь, сильных щупальцев. Но это отличие одной из разновидностей человечества говорило о целом мире внутренних различий, таких, как чувства саймов, одно из которых позволяет им воспринимать энергетические поля жизни. Клид вздохнул. — Давай не спорить. Мы здесь, чтобы встретиться с ней. Из цыганского фургона за их спиной показался третий…

Вспомним, для примера, бешеный успех пошлейшего Пинкертона, пришедшего на смену остроумному, изящному и талантливому Шерлоку. Библиотека «Синего Журнала» поставила себе целью дать своим читателям в хороших переводах лучшие и неизвестные русской публике образцы литературы из области таинственных и неизведанных миров и необыкновенных событий, ряд романов, фабула которых, помимо своей увлекательности, обладает всеми достоинствами художественных произведений. Надеемся, что наши читатели с одобрением…

Алексей приподнимается в подушках, опираясь локтями, садится. Поправляет узорную тафью, в которой даже спит с не очень давних пор. На низкий лакированный столик хорошей китайской работы — императорские драконы, трёхногие фениксы — водружён такой же чёрный керамический кофейник и две чашечки с иероглифами. Подрумяненные печеньица сложены горкой на белом блюде. Жена присаживается сбоку, наливает обе чашечки, берёт одну под донце, как пиалу: пальцы длинные, тоже словно покрытые лаком, как столик и коротко…

Сверкнувший во мраке и опаливший пол заряд бластера, вылетевший из только что покинутой комнаты, подсказал решение: мужчина выбрал коридор, хотя и этот путь таил непредсказуемые опасности. Стоило ему двинуться вперед, как перед ним начали возникать различные преграды. Сначала на полу вдруг выросла груда ящиков, полностью перегородив дорогу. Не сумев их обойти, мужчина начал взбираться наверх. И в это время его коснулись узкие лучи света, похожие на вспышки бластера. Мужчина понял предупреждение:…

* * * 27 ноября 1969 года почтальон вручил мне толстый конверт, рваный и запачканный, с удивительным количеством разнообразных штемпелей и с сайгонской маркой. Моя замечательная жена Ноэль уже привыкла к тому, что мне часто присылают рукописи непризнанные авторы, они желают узнать мое мнение о пригодности их излияний к изданию, а также хотят, чтобы я помог им найти издателя. Поэтому она без комментариев смотрела, как я вскрываю упаковку и бросаю ее на пол гостиной, чтобы ею смог поиграть наш пес.…

— Мистер Тридден, бегите в трамвайное депо! И вскоре по узким руслам мощеных улиц поплывет трамвай, рассыпая вокруг жаркие синие искры. — Джон Хаф, Чарли Вудмен, вы готовы? — шепнул Дуглас улице Детей. — Готовы? — спросил он у бейсбольных мячей, что мокли на росистых лужайках, у пустых веревочных качелей, что, скучая, свисали с деревьев. — Мам, пап, Том, проснитесь! Тихонько прозвенели будильники. Гулко пробили часы на здании суда. Точно сеть, заброшенная его рукой, с деревьев взметнулись птицы…

Была бутылка розового «вин-де-масэ», был крепкий кофе со сливовым вареньем, гитара тихонько звенела, и двое творцов, подлинных поэтов, двое кровных друзей, почти братьев, осторожно и с чувством выводили: На штурвале застыла рука, Мачты срезал седой туман, Тяжело на душе моряка, Впереди только ветер и тьма… Тяжело на душе моряка, Впереди только ветер и тьма… (Стихи коллективного автора: Красногоров плюс Киконин, музыка — его же.) Почему-то Станиславу вспомнилось, что он…

Мне пятьдесят шесть лет, но я никогда не был в партизанах, и под танковую атаку мне попасть тоже не довелось. А ведь, строго говоря, я должен был погибнуть на Курской дуге. Все наше училище погибло там, остались только: Рафка Резанов без обеих ног, Вася Кузнецов из пулеметного батальона и я, минометчик. Нас с Кузнецовым за неделю до выпуска откомандировали в Куйбышев в ВИП. Видно, тот, кому надлежало ведать моей судьбой, был тогда еще полон энтузиазма по моему поводу, и ему хотелось посмотреть,…