Научная фантастика

— Судя по знакам отличия, он хороший пилот, — сказал Серегин. — У него их полная грудь. — В чем же дело? — Хотел бы я знать, в чем дело, — сказал Серегин, скептически покачивая головой. — Опыта у него, по-видимому, достаточно. Но что-то такое есть в нем… — Это лучше, чем когда нет ничего, — прервал Говор. — Вы ознакомились с документами? Да, впрочем, Резерв не прислал бы мне кого попало. Они меня знают. — Я тоже так думаю, — сказал Серегин, не моргнув глазом. — Да кто вас не знает? — Говор…

В эфире царила подозрительная тишина… Причем на всех частотах! Уж на что у меня схема мощная, расширенная, ловящая даже переговоры Метрополии. А тут… ой, плохо. Вздохнула и открыла глаза, переключаясь на собственное зрение. Здесь, кажется, все в относительном порядке, разгерметизации нет. И все равно я умница, что таки одела защитный комбез! Потому что холодно. Вся энергия уходит на латание поломок, не до обогрева. Передняя панель мерцала фиолетовыми огнями тревоги. Да, да, раздраженно дернув лежащими…

Я проснулась потная от ужаса и, вскочив, по пояс провалилась в воду. Пить. Нет, не тут. От резких движений поднялся серый ил, превратив воду в жидкую грязь. Гул. Сухость во рту. Жжение в глазах. Страх. Сон кончился, но ощущения остались. Надо уходить. Прямо сейчас. Как можно дальше. Как можно быстрее. Ноги вязли в илистом дне, мешая бежать, я падала, вставала, на ходу откашливаясь от попавшей в лёгкие воды. Вокруг мелькали черно-белые расплывчатые пятна. Иногда по лицу и телу хлестали ветки, цеплялись…

Он спокойно относился к этой отнюдь не неприятной рутине вымогательства. Голова его была занята утренней тренировкой в поло, где он чуть было не опозорился. — Добрый день, мистер Орсино, рад снопа видеть вас. Не желаете ли кружечку холодного пивка, пока я подготовлю деньги? — Нет, но все равно спасибо, мистер Лефко, ведь вы знаете, что я сейчас тренируюсь. Если хотите, я мог бы и вас туда пристроить. Семь сообщений, не так ли, по 10 долларов за каждое? — Все точно, мистер Орсино, и как только…

И все же уничтожение рукописи явилось как бы переломным пунктом в творческой биографии писателя, заставившим его основательно призадуматься. Призвав на суд безмолвных тайных дум все написанное ранее, пришел Елизар Пупко к суждению о себе строгому и беспристрастному. По этому суждению был он писателем хотя и одаренным, но не достигшим еще своего оптимума. Здесь следует отметить, что мудреное слово “оптимум” было заимствовано им у своего приятеля критика Семена Панибратского, хотя тот обычно употреблял…

В альтернативном варианте можно ожидать, что колониальная политика европейских держав и особенно территориальная экспансия России в конце восемнадцатого — середине девятнадцатого века имели бы более скромный размах и вызывали меньше конфликтов. Мир был бы более мирным. Несомненно, Европа не вступилась бы так дружно за египетского хедива в споре о святых местах , не навязывай ему Россия Суэцкую концессию, и Пелопоннесская война 1851–1854 годов, происходи она ближе к базам снабжения российских вооруженных…

— Это конец эпохи, а, может быть, и просто конец, — сказал император. — Вообще-то, теперь мне следовало бы упразднить собственную должность, не так ли? Совет Кредиторов собрался в каюте Ицки Цаваны, личного колдуна императора. По старому обычаю, в императорской каюте серьезные дела не обсуждались. Каюта Цаваны была невелика, а мебели в ней вообще не было. Рассаживались кто на чём. Сам Денгард успел занять место в углу, на какой-то древней святыне в виде грубо обтёсанного деревянного ствола с неразборчивыми…

– Эй, Трик!- сурово заявляю, уставившись ему в глаза, – Неужели ты думаешь, что я способен вместо одного невиновного казнить другого?! – Значит, ты веришь, что это не я убил учителя? – поднимает он на меня свои честные глаза. – А если бы не верил, зачем бы я тебя спасал? – Но ведь я сам видел, как ему отрезало голову! – не сдается Трик. – А это все видели, – хмыкаю удовлетворенно, – но, тем не менее, это просто трюк! Объяснять ему, что это не трюк, а обычная компьютерная программка, я не…

Семен хмыкнул, сорвал с растущей возле свинарника груши полузрелый плод, попробовал на зуб. Скривился: — Кислятина. А говорили, после ядерного взрыва зима будет. — Сеня, — жена чуть отстранилась и заглянула ему в глаза, — что делать-то? — Пойду срублю какую-нибудь елочку, украсим чем получится. Отметим, значит. Люба опять спрятала у него лицо на груди и тихо засмеялась. — Ты чего? — Да я не про Новый год, — ответила женщина, улыбаясь. — Я про вообще. Прежде чем ответить, Семен долго молчал.…

– И что вы думаете? – Ничего. – Потерялись, – бормотал Лаудер. – Сгинули бесследно, будто нас никогда и не существовало. Еще одна строка в списке пропавших кораблей. Память, что блекнет с годами, пока наконец не улетучивается окончательно. – Из ничего можно получить только ничего, – сказал капитан Вандервеен. – Кто это там бредит? – Лаудер. – А кто еще может быть? – прокричал Лаудер в динамик. – Здесь только мы трое, и больше – никого. Плечом к плечу – и в кошмарном одиночестве. Всего – трое.…

— Ваня, это ты заявление писал подполковнику, что солнца ее хватает? Куницын — южанин, черноморец. — Сегодня вечером пойдешь на пляж. — Как в Сочи — и девушки с зонтиками. Специально картинку привезли. Входит в комплект… Куницын усмехается — день начинается как надо. Пройдет немного времени, и эти ребята сядут в кабины своих машин неузнаваемо строгие, сосредоточенные, собравшие воедино всю энергию, а сейчас, по узаконенной летным братством традиции, они как бы проверяют моральную зарядку каждого.…

За пятьдесят один год работы Андерсон опубликовал более ста книг (в разных областях, потому что он писал не только НФ, но еще фэнтези, исторические романы и детективы), продал сотни коротких рассказов на всех возможных рынках, получил семь премий «Хьюго», три «Небьюлы» и мемориальную премию Толкина. В 1998 году он был удостоен почетного титула «Великий Мастер Небьюлы» за общие достижения в области НФ. Среди других книг Андерсона можно назвать «Время ноль», «Восход Ориона», «Сломанный меч», «Лодка…

Может быть, лучшая книга Пайпера — это «Маленький пушистик», но наиболее увлекательным и наиболее для меня любимым является роман в духе альтернативной истории «Властелин Калвин из иного Когда», связанный с предлагаемым рассказом «Бог пороха», плюс два сиквела, напечатанных на страницах «Эстаундинг» в шестьдесят пятом, уже после смерти Пайпера. И здесь снова Пайпер опередил время, опубликовав роман из альтернативной историй задолго до того, как этот жанр вошел в моду. Хотя это не был первый роман…

Еще долго атланты не осмеливались открыть дверь, и когда, наконец, послали лазутчика, ему жали руку, хлопали его по спине, как человека, совершающего доблестный поступок. Он сообщил, что опасность миновала, и скоро общество опять ликовало, и странное посещение было забыто. Мы лишь поняли, что слово «Пракса», которое повторяли с разными оттенками ужаса, было именем этого существа. Единственным человеком, извлекшим настоящую радость из происшествия, был профессор Маракот, которого едва удалось удержать…

Состояние брата, вот что беспокоило Ланса по-настоящему. Арт был бледен и плохо понимал, что происходит вокруг. Ланс усадил его на свою куртку, прислонив спиной к стволу дерева. - Сейчас вернется Нимвэй, и пойдем дальше, - сказал он Феликсу, - Пока доберемся до верхней границы тумана, помощь уже будет нас ждать. - Уж скорей бы, - дракон с тревогой бросил взгляд в ту сторону, куда ушла девушка с почтовой мышью, и вдруг боязливо вздрогнул, - Ты слышал? - Что? - Ланс прислушался и огляделся. …

— Чушь! — граф раздраженно поводит головой. — Мы просвещенные люди и добрые католики. Зачем нам ввязываться в эту свару, что длится уже не первый десяток лет? Может быть, в одной из моих деревень и живут несколько этих, как там они их называют «совершенных», но это дело моих крестьян, а не мое. — Боюсь, мой господин, что рыцари из Иль-де-Франс придерживаются иного мнения. Они раздражены убийством легата Пьера Кастельно и винят во всем графа Раймонда Тулузского. Кроме того, их, вне всяких сомнений,…

— Так его! — злорадно прокаркала ворона и сплюнула в котелок с остатками ужина. — Стерва! — выругался я и замахнулся на рыжую каналью. Гул все нарастал. Над горизонтом появилась стая птеродактилей. У берега забурлило, и из воды показалась голова Несси. Чудовище сладко зевнуло во всю огромную пасть, чихнуло и исчезло. Справа зарокотал мощный мотор. Я обернулся и аж присел. Прямо по воде несся немецкий «тигр», он открыл беглый огонь по птеродактилям. На броне танка сидело несколько автоматчиков…

…Хочешь, расскажу одну историю? Мне кажется, она кое-что расставит по местам в твоей голове. Так слушай: один из Пресветлых обладал даром воистину необычным — он мог останавливать сердцебиение и дыхание, но при этом оставался живой, хоть и недвижимый, и мог слышать все, что происходило вокруг. В детстве он вовсю использовал этот свой дар, чтобы поиздеваться над наставниками, но в конце концов в учителя ему определили достаточно мудрого человека — и тот объяснил молодому Пресветлому, что к чему.…

— Ну и холодище, — сердито пробормотал он, зябко поеживаясь и оглядываясь. Свет Луны выхватил из темноты его продолговатое лицо с резко обозначенными скулами и слегка раскосыми глазами. Это был Ли Сяо-ши, старший научный сотрудник обсерватории. Молодой китайский астроном и астрофизик, получивший образование в Московском государственном университете, уже третий год работал здесь. Он искренне считал, что нигде в мире нет лучших условий для наблюдений над небесными телами и углубления своих знаний,…

У входа во дворец Владыки был выстроен почетный караул. Музыка заиграла гимн, когда космонавты появились у портала. Гостей немедленно проводили в зал Совета Мудрейших — большую круглую комнату метров двадцати пяти в поперечнике. Сводчатый потолок опирался на пять колонн. Дневной свет проникал через круглые окна, расположенные под самым потолком. Овальные матовые плафоны заливали помещение голубоватым сиянием. В центре зала на каменном постаменте возвышался огромный глобус Марса, вокруг…