Научная фантастика

Ничего не попишешь, именно таков девиз нынешнего, заключительного цикла испытаний: аварийные условия. Именно они составляют суть решающего многотрудного экзамена Тобора, который теперь проходит. Первая часть испытаний на исходе, и скоро будет объявлен перерыв для отдыха. Тобор, конечно, не ведает усталости, он мог бы пройти весь трехсуточный цикл без перерыва. Тобор, но не люди… Экзаменаторы буквально с ног валятся от усталости. Ученые-испытатели, собравшиеся в сферозале, знают: метеоритная полоса,…

Предхаотические ученые предполагали, что имеют дело с портящим бумагу микробом, и много времени потратили на безрезультатные поиски оного. Трудно отказать в справедливости горькому замечанию Гистогностера Четвертого Тавридического, что они принесли бы гораздо больше пользы человечеству, если бы это потраченное напрасно время посвятили хотя бы запечатлению распадающихся познаний в камне. Поздний неоген, период непосредственно катастрофы, не знал еще ни гранитроники, ни киберконономики, ни синтафизики.…

И в результате стал героем. Последовал шумный успех. Капитан представил его к «Звездному кресту». Тут Питер поморщился. «Знаешь, Редер, – подумал он, – порой ты явно не по делу переживаешь». С другой стороны, существовало скверное подводное течение, которое заставляло Питера неуютно ерзать на стуле, как бы он себя ни ободрял. Кому-то в этой зале чертовски повезет выйти отсюда всего-навсего с выговором. В этом он был абсолютно уверен. И не последней причиной для этой уверенности было то, с каким…

"Ну вот, начинается", - подумала я и отвернулась, собираясь вставать. - Вы меня неправильно поняли, - в его голосе проскользнула смешинка. Я вас никуда пока не приглашаю. Настоящее французское шампанское из винограда урожая 2000 года. Здесь и сейчас. Я оглянулась. В тяжелых запотевших бокалах резного хрусталя искрилось вино. Один бокал он протянул мне. Мы чокнулись. Нежный звон растаял между нами. - За что пьем? - осведомилась я, стараясь держать себя в руках. - За нашу встречу,…

— Что за трудность? — Да вроде бы мелочь, ерунда. А из-за нее книга стоит. — Тьфу, черт! Что ты ходишь вокруг да около? Я. конечно, не писатель, но что касается преодоления разного рода трудностей, кому хочешь сто очков вперед дам. Давай еще по одной, и рассказывай. Они выпили, и хозяин дачи поведал другу Жоре о своем творческом затыке. Как оказалось, новая книга встала из-за того, что писатель Юрий Десятник никак не мог найти для своих героев имена и фамилии. — Понимаешь, — с жаром объяснял…

“Мне двадцать восемь лет, – думал Миша. – В этом возрасте люди пишут гениальные книги, становятся редакторами крупных газет и президентами богатых фирм. Или не становятся. Как я. Что у меня есть? Двухкомнатная квартира, жена, двое детей, вечное безденежье да сотня статей, которые давно всеми забыты… А Лермонтова в моем возрасте вообще уже убили! Эх, пойти коньячка выпить, что ли?” В распивочной “У Томы”, расположенном рядом с редакцией, было, как всегда, шумно и дымно. Он взял свои всегдашние семьдесят…

Чёрт-те что, в обшем. Но – прочь сомнения. Не отказываться же, в самом деле, от места из-за подобных пустяков! Такое начальство не простило бы и правильно бы сделало – если каждый начнёт носом крутить… Нет, тогда уж лучше сразу бросать службу и опять подыскивать себе место ирригатора… бр-р! Вениамин Александрович аж плечами передёрнул, отбрасывая от себя пораженческие настроения, и уверенно ступил на широченное крыльцо старинного – шестнадцатого века постройки! – здания, в котором с незапамятных…

– Да, ситуация странная, – согласился я. – Вы не волнуйтесь, Фрол Евгеньевич, я разберусь. Вертолет завис над посадочной полосой и стал снижаться. – А разве вы не высадите меня у поселка? – удивился я. – Стреляют. – Не понял. – Запретили мне там высаживаться. Я здесь все оставляю. Продукты. Вещи. В общем, все, что им нужно. В здании аэропорта. – А как же вы общаетесь? – По рации, – пилот ткнул в приборную панель, – и через записочки. – Он рассмеялся: – Геологи ваши московские совсем…

Грабитель воззрился на меня с таким видом, будто только что увидел. – Я не понял, – снова сказал он. – Где он? – Не знаю. Вероятно, убежал. Мой собеседник поспешно отдернул руки, отряхнул их, будто внезапно осознал, что имеет дело с прокаженным. – Ты кто такой? – спросил он, тупо глядя на меня маленькими черными глазками. – В каком смысле? Вас имя и отчество интересует? – Черт! – Грабитель сплюнул и ломанулся прочь через кусты, – ему явно было некомфортно со мной наедине, – а я щелкнул…

Бросив угрюмый взгляд на соседей возле ванной (они продолжали ругаться) Анатолий скрылся в комнате. Пружинная кровать и маленький шкафчик едва помещались между тесных стен. Анатолий накинул пальто, надел ботинки (при входе в квартиру лучше не оставлять – обязательно сопрут), и вышел. – Во, берите пример с Толика! – крикнул Павловский. – Ему вообще ванная не нужна! Лифт, как это обычно бывает, не работал, пришлось идти по лестнице. На ступенях спали бездомные. Перешагивая через множество распростертых…

Разум простого человечка, такого, каким раньше был и я, всегда поражает глобальность божественного замысла, его размах в сотворении бесконечной Вселенной, ее бессмертие, многообразие, сплетающиеся воедино в ее удивительной природе порядок и хаотичность. Какая пугающая тьма стоит за всем, что связано с загадками Вселенной, какой новой бедой обернутся новые научные откровения, грозя в одночасье прервать хрупкую искорку человеческого бытия. Осознать то, что осознал я – значит перейти к иному уровню…

Цвет, блеск и светоносная прозрачность камня резко выделялись среди пасмурной строгости зала и бледных красок осеннего неба. Девушка услышала шумный вздох своего спутника, увидела его затуманенный воспоминанием взгляд. – Таким бывает море на юге в ясную погоду, в полдневные часы, – медленно сказал молодой моряк. Непреклонная уверенность очевидца прозвучала в его словах. – Я не видела этого, – откликнулась девушка, – только чувствую в этом камне какую-то глубину, свет или радость, не могу сказать,…

Как всегда, выход из тупика нашелся раньше, чем думали, и в неожиданном направлении. Изобрели способ переноса водяных молекул в потоках заряженных частиц. Создавалось нечто вроде ураганного ветра, поднимавшегося исполинской дугой в стратосферу и переносившего любые количества воды. А здесь, на ледяном щите антарктического материка, небольшая термоядерная станция давала кубические километры пресной воды. Совет экономики планеты торжествовал, что отказался в свое время от проекта растопления антарктических…

Я тоже помню тот день. Его сухенькая фигурка в неизменном поношенном плаще ворвалась в мой кабинет, подобно стреле. Дверь громыхнула о стену, и он запрыгал с ноги на ногу перед моим столом: – Идем, быстро! Я нашел душу наших предков! Он заметался, как ласточка, сделав несколько ложных выпадов к двери, хлопая себя по карманам, и тут вдруг заметил, что я даже не встал. – Поднимайся на ноги и идем со мной! – приказал он. – Это слишком долго ждало нас! – Сядьте, – сказал я ему. – У меня через…

Книга заметно выиграет, если поскорее убить главного героя и вывести на первый план этого библиотекаря, которого пока держат на вторых ролях. Он мне нравится больше, и у него нет амнезии, как у того другого малого. Пожалуй, переключу всю мифологию на него, хотя он никакой не принц или там полубог. Все равно он не заметит. Викинги взывают ко мне. Думаю, это потому, что им нравится Локи. Честно сказать, во мне появилось чуть-чуть сентиментальности. Я домашний компьютер – «Локи-7281». Мой номер – не…

В общем, узнав о намерении красоток посетить Тхимпхур, Алекс мгновенно принял решение тоже удостоить своим присутствием этот красавец-город, раскинувшийся на берегу Атлантического океана. Как Глостер ни старался образумить своего командира, ничего не вышло. Невеликие просторы Ирландии, виски и овцы не шли ни в какое сравнение со знойными красавицами на берегу бескрайнего Атлантического океана. Сразу после приземления Красс постарался быстрее спровадить Глостера в родную Ирландию к его старикам.…

– Так всегда и бывает, новое порождает неуверенность, шокирует, вызывает страх… Но это не так плохо, как кажется. Ты же пользовался анабиозом, в гибернатор ложишься как в обычную постель… А еще недавно человек не мог ответить на вопрос живет ли гибернированный человек… Глубокий сон тоже можно считать «временной смертью», и тем не менее мы каждый день спокойно и безбоязненно засыпаем. Никому и в голову не приходит опасаться этого состояния. Методика, использованная для поселенцев перевозимых на Дарию,…

Этот вопрос на некоторое время выбил меня из колеи. – Да… но… Откуда ты знаешь эту планету? Я как раз с нее! – Невозможно, – старичок пристально смотрел на меня. – С Земли? Ты же совсем белый! – Там, на Земле, белых много. А еще есть черные, желтые… – А зеленых у вас много? – Зеленых? Нет, зеленых вообще нет. – Гм… А я думал, что… Абориген вдруг остановился и на минуту задумался. – Может я перепутал? К старости память начинает отказывать. Но я бы дал голову на отсечение, что это от вас, с…

– Ты споришь с _н_а_м_и_, или с самим собой – ехидно отозвался Оак, – если с нами, то ты не последователен! – Ты спрашиваешь о смысле существования Нашего Мира? – вмешался Эсо. – Сначала надо найти причины его возникновения! Уже давным-давно я доказал, что Наш Мир возник из сгущения Великой Пустоты, равно как и остальные миры! Сначала возникли стены Нашего Мира, потом все, что в нем существует и наконец – Большой Регенератор. Из последнего вышли Существа… С тех пор в Нашем Мире возникла та великолепная…

Он постоял попыхивая трубкой, глядя на полотно дороги, потом медленно спустился по крутым ступенькам вниз. Проходя мимо барака, он заглянул внутрь. На подстилке в углу лежала Гамма. Она тяжело дышала. Когда он присел рядом, она с трудом подняла голову и приветливо махнула хвостом. Он потрепал ее по загривку и осмотрел раздутый живот. В соседнем боксе лежала Альфа с тремя несколькодневными щенками. Она наблюдала, как он берет каждого из них и осматривает, но не издала ни звука. Щенки выглядели здоровыми.…