Научная фантастика

Комсомольцы — а все кружковцы были таковыми — озадаченно переглядывались. Ладно бы, для общего, так сказать, сведения, а то — изучать. Профессор с усмешкой наблюдал за реакцией студентов. — А что вас, собственно, смущает? — наконец спросил он. — Именно вас, медиков? — Но это же шарлатанство, Юрий Митрофанович! — воскликнула Юля Левантович, профорг курса. — как можно по линиям руки что-то достоверно определять? — Да, — с ехидцей в голосе согласился Мирицкий, — иное дело терапия, наука точная.…

Предметом оказалась человеческая рука, неподвижная и измазанная красным. Оглядевшись по сторонам, Охотник подождал ещё несколько секунд и, удостоверившись, что никого поблизости нет, перелез через ствол поваленной ели и крадучись вышел на вырубку, осторожно ступая с камня на пень, с пня на мшистую кочку, стараясь не оставлять следов на земле. Пикап утопал колёсами в рыхлой земле, недавно взрытой бульдозером, но с этой проблемой Охотнику предстояло разобраться позже. Сейчас он тщательно просчитывал…

Я не был исключением. Когда я бил по мячу, я не думал, что если он пролетит мимо ворот, то может угодить в соседское окно. А я промахнулся мимо ворот. И окно было разбито. Мы бросились бежать. Это рефлекс любого существа – бежать, когда что-то угрожает или хотя бы может угрожать его безопасности. Ответственность за свои действия – это выдумка цивилизации. Инстинкт самосохранения же заложен природой. Но мы не убежали. Нас остановил дворник. Остановил и вернул назад к окну, из которого уже высунулась…

Теперь — о шрифте. Текст, относящийся к советам по уходу за домашними животными ил и комментариям к фотографиям соблазнительных красавиц, кстати, столь же скудным, как и их одеяния, напечатан обычным газетным шрифтом. Другой же, тот самый, который так привлек мое внимание, набран шрифтом, значительно отличающимся от стандартного. Сразу бросается в глаза некая непривычная излишняя округлость букв, а также их странные пропорции, Да, конечно, сейчас, в эпоху компьютера, любой текст можно напечатать…

Он замолкает и выжидательно смотрит на меня, видимо, пытаясь определить, как я воспринимаю его слова. А никак… Я молчу. На лице у меня слегка скучающее и преисполненное глубокого терпения выражение. Я выработал его еще лет пятнадцать назад, частенько применял за последующие годы и теперь уверен на сто процентов, что оно меня не подведет. Вообще наш разговор несколько напоминает фехтование. Укол, парирование, укол, обманное движение… Как обычно, как всегда… Хотя в данном случае небольшое отличие…

"Введи также в ковчег из всех животных и от всякой плоти по паре, чтоб они остались с тобою в живых: мужеского пола и женского пусть они будут" (Быт. 6:19) Они сидели в полумраке подземелья и смотрели друг на друга, разделенные незримой стеной. Неделю спустя после того дня, когда цивилизация окончила жизнь самоубийством. - Солнышко, хватит. Я погорячился. Ну, прости меня, пожалуйста, - Максим попробовал обнять ее за плечо, но она дернулась и отсела на другой конец койки. Двадцать…

— Вероятно. И даже проявляет нетерпение… — Всё время смотрит на Экстер-стрит. — Возможно, оттуда тот, другой, и приедет. — А кто этот «другой»… или «другая»?.. — Он, честное слово, недурен собой. — Тогда свидание? — Да… Свидание, но не в том смысле, в каком вы полагаете. — Почему же? — Да потому, что вот уже три или даже четыре раза, как незнакомец останавливался перед дверью мистера Джона Прота. — И поскольку мистер Джон Прот — мировой судья Уэйстона… — Значит, этого малого вызвали…

В узком месте речки, у высокой плотины, стояло небольшое красивое здание электростанции-автомата, Как же про нее забыли? Станция, правда, работала уже года три, и к ней привыкли, но ведь это тоже было новое и заслуживало показа! Коля посмотрел с некоторым сожалением на заклеенный фотографиями лист, но он был настоящий редактор и не остановился перед переделкой. Быстро сбегав в дом за фотоаппаратом, Коля нацелил его прямо на гидростанцию, стараясь, чтобы она получилась «в пейзаже», покрасивее. …

Нельзя сказать, что распад их семьи был неожиданным. К этому все шло, все признаки были налицо. Он был готов, что им придется расстаться, если не прямо сейчас, так через пару–тройку лет, он давно отбросил надежду, что их любовь будет длиться до гроба, как в сказках. Но он всегда считал, что они сумеют расстаться цивилизованно, без битья посуды, что они сумеют «остаться друзьями», так это называется в любовных романах. Конечно, будут обиды, будет душевная боль, но они взрослые люди, интеллигентные,…

- Мутанты, - пробормотал он, нахмурившись. - Стремятся подтвердить дарвиновские теории изоляции. Надо будет взять парочку образцов для Хэлбертона. - Baxul - нервно напомнил Колу. - Мы назад теперь идти? - Еще что! - взорвался Карвер. - Мы только что сюда попали! Ты что думаешь - мы проехали весь путь от Маккуэри, только чтобы зачерпнуть горсть песка с берега? Мы здесь останемся на день-два, чтобы я имел возможность понаблюдать за здешними животными. Да в чем дело-то? - Деревья, вахи,…

В конце концов, это ведь его дайм. Джонни взял другую чашечку и стал дожидаться своей очереди. Тут в толпу яростно ворвался сердитый мужчина в белом халате, и Джонни услышал, как он что-то выкрикивает. Вскоре толпа стала рассасываться. Струйка оборвалась. Мужчина в белом халате взял самую первую чашечку Джонни, опорожнил ее, поставил на тележку с грязной посудой и ушел. Очевидно, Бог не благоволил и к тому, чтобы Джонни выпил хоть немного кофе. Джонни просвистел несколько задумчивых тактов из…

— Давай, напечатай что-нибудь. Худощавое лицо Уилла растянулось в широкой улыбке. У Уилла всегда имелся некий проект, и каждый был сногсшибательным. К сожалению, Макс знал, что и этот может в конечном счете оказаться не более чем игрушкой. Мистер Моррисон, препод по углубленному программированию, объяснял, что понятие «искусственный интеллект» — досадное искажение термина либо намеренно неверное его употребление. После шестидесяти лет работы в области с этим наименованием и неимоверного количества…

Девушку заметил всего лишь один, но теперь его уже нет с нами. Где гарантия, что в каждом из грузовиков есть девушка — связанная, с заклеенным ртом? Мы видели одну — и только. Многие из нас прекрасно понимают: это оправдание обычной трусости. Старая история. Мы знаем, что число возможностей бесконечно, однако наше общее существование колеблется вокруг многомерного распределения вероятностей. Если мы видели девушку в одной вселенной, то с определенной вероятностью она существует в бесконечном множестве…

Какими мелочными казались теперь все мои каждодневные страхи, сиюминутная ненависть и мелкие привязанности, скучные надежды и глупые огорчения. Я хотел бы родиться заново из шума волн, но даже вглядываясь в феерический закат и даже во сне помнил, что я - калека. Отчего-то все они: и рыбаки, и горничные, и даже сутулый бармен "Креветки" Силенцио - считали меня писателем. Поначалу это казалось забавным, после начало раздражать. Но тщетно было уверять их, что я в жизни не сочинял ничего сложнее оправданий,…

Рымов добросовестно выудил и переправил ему пару статей на тему сна оцифрованных. Забавный тип. Можно подумать, ему есть как убить лишнее время. Наконец, на бурой филенке осталась одна бумажка. Требование личной встречи: очередной истерик решил поскандалить. И лицо у мужика соответствующее - узкое, с впалыми щеками, с глубоко вдавленными глазницами. Будет брызгать слюной и жаловаться на... да на что угодно. Например, на увеличение информационного трафика, раз работает со статистикой. Рымов…

– Да, я смертельно устала! Я человек, а не муха, можешь ты это понять, сумасшедший летун? Я хочу чувствовать все свои 44 килограмма на земле, а не болтаться под потолком, как пузыри! Она срывалась не в первый раз за пятнадцать лет их совместных выступлений и за шесть - супружества. Повод был одним и тем же, а причин становилось все больше. Ни одной золотой медали за последние годы, участившиеся отказы оборудования, все больший риск. Все меньше спорта, все больше шоу, искусственно заниженные оценки...…

Рысевич тяжко вздохнул и скомкал эскиз. – "Слезам" много голосов не дадут. Сильно на любителя. – Блин, ну что ты чужие голоса считаешь, а? - удрученно сказал Вовка, и вдруг разом подхватился и заорал, - Блин, понял? Блин! Длинное лицо штатного гения вытянулось еще больше. – За блины давно никто слоты не получал. Понял? Думай! Рысевич с готовностью кивнул и испарился. *** – Папка, ты мне обещал в дневнике расписаться. На пороге конторы возникла третьеклассница Маша - дочка Грифа,…

– Тут все ясно: семья разделилась, - радостно сообщает он. - Вон, видите, появилось еще две царицы: здесь и здесь. Я так думаю, что какой-то внешний фактор сработал, потому что у семьи всегда несколько потенциальных цариц... Он тычет в лицо прорабу гибкий экран, на котором в безумии проволочных схем ярко горят три желтые точки. – Плевать на цариц! - рычит тот. - Что они строят, ты мне скажи! – Так в этом и дело, - восторженно восклицает зоолог. - Программы у них одинаковые, а исходные центры…

Со своей белой, очень гладкой кожей, с неподвижным скуластым лицом, она была безупречна, как персонаж три-ди. Тонкая черная прядь падала на высокий лоб, но даже эта небрежность выглядела завершающим мазком шедевра. И какое дело, казалось бы, инженеру-контрактнику до супружеских отношений хозяев базы. А вот поди ж ты, зацепило. И он ловил себя на том, что выискивает в ее взглядах, жестах, в словах доказательства привязанности к мужу. И не находит. Она была холодна, словно снежная королева, и…

Агрегат связи противно засвистел песенку про Новый год. – Подойдите кто-нибудь! - издалека крикнул Чавчаридзе. Ларионов оставил бутылку и, пританцовывая, двинулся к передатчику. Одутловатая физиономия диспетчера Станюкова в окошке дальней связи плыла и дергалась. – Мужики, вы как там? – Да всё путем вроде. Ждем-с. – А-а, - диспетчер облизал губы толстым нездоровым языком. - А тут это... ну как бы... Он торопливо зыркнул по сторонам, словно боясь, что его подслушают. Ларионов насторожился.…