Научная фантастика

Книги вряд ли пишутся для единственного читателя, они пишутся для каждого, кто пожелает войти в удивительный контакт с автором, контакт, который принято называть чтением. Сам процесс проникновения посредством сменяющихся слов и предложений в духовное единство героя, читателя и автора всегда поражал меня своей крайней загадочностью. В романе или повести что-то происходило с другими, непохожими на меня людьми, но почему-то всегда интимно касалось лично меня, словно люди, изображенные в книге, были…

Между тем близилось время, когда, узнав то, что надлежало узнать, они должны были покинуть эту планету, оставив ее обитателей играть в свои наивные игры, пока не наступит тот неотвратимый день и неизбежный миг, который должен быть последним, То, что осталось им еще узнать, были лишь детали, нюансы и последние штрихи, чтобы осуществить решение, которое уже созрело и было принято. И хотя они не вели между собой переписки, не звонили по телефону и не посылали телеграмм, каждый из троих знал, что делает…

Конан давно привык к спартанской жизни на дикой природе. Хотя ему довелось испробовать вялую роскошь цивилизованной жизни в половине окруженных стенами, сверкающих городов мира, он не скучал по ним. Он продолжал идти к далекому горизонту, скрытому теперь темно-багровой дымкой. За его спиной лежали непроходимые джунгли черных стран, граничащих с Кушем, где фантастические орхидеи горели в мрачной темно-зеленой листве, где свирепые черные племена вели опасную жизнь, прорубая места для поселений в…

Есть даже карикатура в журнале: исследователи Южного полюса придерживают шапки на головах, чтобы те не свалились на Землю... Освоение нового мира шло весело. Егоров не боялся карикатур. Его будут рисовать сидящим на лунном шаре верхом и поглядывающим на Землю вниз. Это все-таки лучше. - Светлана, - сказал он, проходя через столовую, - радируйте Сергею Ивановичу, что мы вселились благополучно. Начинаем работу. - Хорошо, - кивнула девушка. - Передам. В кабинете Егоров расстелил на столе…

- Рустан! Салка! - позвал Борис. - Ко мне! Вожаки отделились, пошли; за ними потянулись другие, зализывая окровавленные пасти. - Что вы нашли? Какую мерзость? - с отвращением спрашивал Борис. Сытые звери повизгивали, чувствуя, что в голосе людей нет угрозы, делали попытки потереться мордами об унты Бориса и Василия. Те отступили: собачьи пасти были в крови до самых глаз, облеплены бурой шерстью; кругом валялись куски кожи, спутанные мотки желтой, с чернотой, гривы. Одолевая брезгливость,…

Однажды он обратился к смотрительнице с вопросом: - Что вы чувствуете? Старушка с недоумением подняла на него глаза. - Здесь, в этом доме? - уточнил долговязый. - Чувствую музыку, - ответила смотрительница. Ответ, кажется, удовлетворил посетителя. Зато он заставил смотрительницу задуматься. Правильно ли она ответила чувствую? Музыку слушают, создают. Но чувствовать... Это ведь не тепло и не холод. 185Однако смотрительница чувствовала ее и пришла к выводу, что ответила человеку правильно.…

Стоим напротив закрывшегося люка, смотрим на шар. Светит солнце, синеет небо. Ветер несет в руке двух бабочек. В небе жаворонки. И все. Это запоминается до мельчайших деталей: бабочки опустились на одуванчик, он дрогнул и наклонился... - Двадцать секунд, - говорит Аполлинарий Павлович - часы его сверены с часами Стася. Бабочки вспорхнули - одуванчик распрямился. - Пятнадцать секунд. Все смотрят на шар. - Пять... Чего мы ждем? Шар исчезнет? Так должно быть по теории. - Ноль!…

Все свободные от добывания пищи часы они отдавали любимому делу: Спиридонов писал очередной философский трактат, Калнынь и Павлов часами ожесточенно спорили над шахматной доской, создавая математический аналог "эвристического шахматного анализатора", а Кирабаев ничего не хотел знать кроме поэзии, и его стихи - удивительный синтез средневековой арабской лирики и европейского символизма - вызывали неизменное восхищение. Так прошло десять лет, потом еще десять, появились болезни, накапливалась усталость.…

Гарри не мог сказать, почему эти, сами по себе безобидные, движения до такой степени вселяли в него панику. В этом ведь не было ничего необыкновенного. Нина очень следила за своей внешностью, и в конце концов делала она это только для него. От коллег по работе Гарри часто слышал в отношении своей супруги слова зависти, его в открытую называли счастливчиком. А он день ото дня становился все меньше. Всякий раз, когда ему приходилось выносить на себе муки этого коварного ритуала, он чувствовал, что…

Господин Оппенгейм опустился в кресло и тяжело задумался. Нарушение Закона о Субботе грозило серьёзными неприятностями. С тех пор, как в проклятом тридцать третьем году к власти в стране пришли сумасшедшие хасидим с этим полукровкой Гитлером во главе, "еврейские законы" (так обычно назывались Положения об Избранном Народе) становились всё строже и строже. Но Имперский Закон о Субботе был введён одним из первых, и соблюдался особенно тщательно. Всё началось с жуткой "хрустальной ночи", когда "возмущённая…

Из-за деревьев послышался плач - до боли знакомые детские нюни с хлюпаньем. Он обернулся и от удивления чуть не выпустил поводок: в роще стояла и держалась за живот девочка, ну до того смахивающая на Нюрку, что он спервоначалу чуть было не обознался. - Дядя, дядя, - захныкала девочка, - дядя. Тут он успокоился - голос был противный, писклявый, но на Нюркин совсем не похож. - Чего тебе? - спросил он без интереса. Сейчас она скажет, что потеряла какую-нибудь детскую дрянь, какой-нибудь совочек:…

Жуткий, тяжелый рёв откуда-то из-под земли прервал его разглагольствования. - Это резервные охладители, - сказал Первосвященник неожиданно спокойно. - Огонь проснулся. Огонь висел в пустоте, удерживаемый Силой. Каждое мгновение он вспыхивал, сжимался, бросался на невидимые стены, извивался, угасал и вспыхивал снова. Силы, удерживающие Огонь в пустоте, были велики, но он был сильнее, и мог их одолеть. Или угаснуть. Он был живой, и он ненавидел жизнь. И он был голоден. Голод и удерживал его.…

Нет, спасибо, не надо мне такого счастья. Хотя, честно говоря, сейчас-то я с кем путаюсь? Со светленькой. Правда, неинициированной. Хорошая такая девочка. Привязался я к ней. Можно сказать, любовь. Эх, если я и впрямь пойду на повышение, тогда у меня этих фифочек будет квантум сатис. Если только продержусь. Ну и хорошие отметки в личном деле тоже не помешают. Вот сейчас мне надо заработать себе плюсик. Маленький плюсик, совсем маленький, но курочка по зёрнышку клюёт. Так, Петя сработал.…

- Что вы сделали с этими деньгами? - спросила психолог, подпуская в голос толику профессионального сочувствия. Кралевский перебрал в уме несколько вариантов ответа. Остановился на самом простом. - Не помню, - пробурчал он. - Лжёте, - женщина добавила в голос профессиональной твёрдости. - И лжёте неумело. Вы же прекрасно знаете, что все финансовые операции фиксируются в вашем досье. Прежде чем вы сюда пришли, я его посмотрела. Деньги были потрачены в баре "Кассиопея". Они ушли на оплату заказа…

- Ладно, - сказал я, - не оправдывайся. Нам он не помешает. И верно. Гарин не стеснял своим присутствием. Он слушал молодежь, не вмешиваясь в общий разговор, и, как истинный джентльмен, ухаживал за очаровательными соседками по столу - молоденькими учительницами: Ниной "русакОм", и Кирой - "физичкой", к которой, по секрету скажу, я был неравнодушен... Так вот, все ахают, охают по поводу прослушанной пластинки, как вдруг Нина спохватилась: - Позвольте, Блок-то умер в 1921 году! - Ну…

Прошло две недели. Как-то профессор заглянул к нему после обычного обхода. Усевшись в кресло возле кровати больного, он попытался вызвать его на разговор. - Я пришел пожурить вас... - Ваше право,- вяло ответил космонавт, продолжая разглядывать потолок.- Вы хотите сказать, что вернули мне жизнь, что я должен быть признателен н так далее и тому подобное... - Не пытайтесь обидеть меня,- добродушно возразил профессор, удобнее устраиваясь в кресле. - А меня меньше всего интересует, обидитесь ли…

Он еще раз прогнал в памяти весь вчерашний разговор. Слезы на ее глазах, состояние близкое к истерике. Она не понимает, что с ней происходит, она не знает, что ей делать. Нечто диктует ей свою волю, но она не может понять, что это нечто не извне, оно находится внутри ее. Как изгнать чужака? Ведь если в Городе он Вершитель, то здесь в настоящем, лишь Созерцатель, Страж границы. - Ты должен увести его. Он погибнет, если останется со мной... я "коронованная ведьма" и мое предназначение обращать…

Шел, стараясь на миг прижаться к чужому плечу, слегка задеть чью-то талию, коснуться случайной руки. Этого было достаточно, чтобы вообразить себя любым из тех, кто составлял толпу. Впечатление, что все движутся в одном ритме, было обманчивым: кто стремительно летел, толкаясь и отскакивая от людей, кто еле плелся, многие шли деловым, быстрым шагом, то и дело меняя галоп на умеренную рысь, и каждый нес в себе собственную заботу, к которой ему не составляло особого труда приобщиться. Важно было не переборщить,…

– Только что на той стороне улицы остановилась машина. Какой она марки? – Понимаете, я плохо разбираюсь в машинах… – она продолжает мысленно умолять меня, все еще надеясь, что я ей подыграю – как невольно подыгрывали те, кому она недавно устраивала не совсем бесплатные представления. Но нет уж – не на того напала! – Хорошо. Заметьте – я на вашей стороне, я пытаюсь вам помочь. Допустим, марку вы не знаете, но цвет-то вы можете определить? Секунд десять она стоит неподвижно. – Мне сейчас…

— А меня Клиффорд, — ответил он, — Клиффорд Фаррел. Она сняла мокрые туфли и чулки. Положив шест, он сел рядом с ней. — Я уже было начал подумывать, что на этой Реке я один-одинешенек. Свежий встречный ветерок дул на Реке, и она подставила ему лицо, будто надеясь, что волосы начнут развеваться. Ветерок старался вовсю, но сумел только слегка взъерошить маленькие завитки, спадавшие на матовый лоб. — Я тоже так думала. — По моим предположениям, эта Река являлась лишь плодом моего воображения, —…