Поэзия

Пусть говорят, что я выбрала самую трудную дорогу—нет! Это не дорога, это трехмерное пространство. Выбрала? – нет! Это была необходимость—необходимость жить среди собственных страхов и пороков, это был единственный путь, потому что я уничтожила весь мой выбор, а заодно и проблему с ним связанную. Теперь у меня другая проблема—у меня нет выбора. Ночь! Ты верила в это безумие! В безумие того, что я породнюсь с тобой, в безумие того, что я смогу жить в темноте, жить, не видя ничего вокруг, жить…

– Спасибо. Такое место дорого содержать, и нецелесообразно прибираться в каждой комнате, если они пустуют, – благодарю её за завтрак в уже тёмное время суток и принимаюсь за тост. – Ох, ты права, моя милая. Но если бы каждый из мальчиков обзавёлся женой, а затем карапузами, то это место вновь бы ожило. Так было раньше, когда ещё их дед был жив. Замечательный был человек, уникальный, добрый, властный, и… мы его похоронили три года назад. Сердечный приступ, – её голос дрожит на последних словах,…

На столе снова какие-то деликатесы. Я предпочитаю морепродукты, ведь в них содержатся афродизиаки, от которых влечение только усиливается. Хорошо, что я приказал повару, который слушается меня беспрекословно, приготовить устрицы. Чтобы создать атмосферу доверия и растопить лед, я решаю немного поухаживать. Нам подают бутылку «Шардоне», я уверено открываю ее и наливаю в бокал Аманды искрящуюся жидкость. Она робко благодарит меня и отпивает маленький глоточек. О, боже! Ее пухлые губы так нежно и осторожно…

© О. Ю. Андреева, 2018 © Издательство «Алетейя» (СПб.), 2018 «В каждой луже – Венеция. Истина в каждой погоде.» О поэзии Ольги Андреевой «Пишущий стихотворение пишет его потому, что язык ему подсказывает или просто диктует следующую строчку. Начиная стихотворение, поэт, как правило, не знает, чем оно кончится, и порой оказывается очень удивлен тем, что получилось, ибо часто получается лучше, чем он предполагал, часто мысль его заходит дальше, чем он рассчитывал. Это и есть тот момент,…

– Сен эмнеге менин дептеримди уурдап аласы, сурабайт беле? – деп жини келген Кумарб аны жонго бир муштады. – Сурабаса эмне болмок эле? – Сурашы керек болчу, эгер дагы ушинтсе крс бирди, – деп дагы бир муштады. – Эмне чабасы? – мрбек Кумарбн тртп ийди. – Сени тарбиялаш керек, болбосо жанда жок тентек болуп кетти! – Сен тарбиялайт беле мени, оозуду жаап калчы! – Ата-эне болбосо биз тарбиялайбыз да, апамды болсо укпай баратасы, анан кимди угасы ыя? – деп Кумарб аны карысынан чымчып алды. –…

«Велика страна родная…» Велика страна родная, Так раскинулась она, Что и впрямь – война иная Для нее как не война. Но в любой глухой краине, Но в любой душе родной Столько связано отныне С этой, может, не войной. Пусть прибитый той зимою След ее травой порос, И прибой залива моет Корни сосен и берез, Пусть в тот край вернулись птицы, И пришло зверье в леса, И за старою границей День обычный начался, — Там… Там, в боях полубезвестных, В сосняке болот глухих, Смертью…

Я был бы не прав, утверждая, что поэт Михаил Зайцев бесконфликтен, что всю жизнь описывал природу, ища гармонию в ней. Истинный поэт всегда идёт по лезвию ножа, зачастую протестует против тех или иных проявлений окружающего мира. И мне было интересно заметить, что протестные нотки в стихах поэта с годами не исчезли, но приобрели новые оттенки и иные очертания. В стихотворении, написанном в 1976 году, просматриваются непростые отношения автора с собратьями по перу и его позиция: Отвергнутый…

Вальс – Над рекою музыка играет, Счастлив я, что вновь увидел вас, Разрешите руку, дорогая, — Мы вдвоем станцуем этот вальс. – Я вчера с майором танцевала, Он звенел колесиками шпор, Я ему все вальсы обещала, Но майора нету до сих пор. – Вы забыть сумели очень скоро, Не заметив, мимо вы прошли. Неужель вчерашнего майора В пиджаке узнать вы не могли? – Над рекою музыка играет, Счастлив я, что вновь увидел вас, Разрешите руку, дорогая, — Мы опять станцуем этот вальс. …

Моя душа Моя душа, как конь несётся И грива вьётся на ветру. Галопом мощным рассекая, Преграды сносит на скаку. По берегу, по водам мчится, «Лошадка» скачет, как летит. И сердце бешено стучится, В груди «коня» оно горит! Подует ветер с океана, И душу всё уносит в даль. На те дороги, в бесконечность, Где исчезает боль, печаль. По тем тропинкам, человека Не ступит никогда нога. А «конь» свободно пронесётся, И не запнётся никогда! День ото дня, «конь» молодеет, Огромных…

Много позже Сервис расскажет об этом времени в автобиографии «Лунный пахарь» [1] : «Каждый ящик весил около ста шестидесяти фунтов. Ящики доставляли на деревянных тележках, четыре за раз – вагонетки катили к выходу из тоннеля, где нас ожидали штукатуры. У нас было четыре тележки, и они катились по деревянным рельсам. Моя работа состояла в том, чтобы помогать одному парню грузить ящики в тележку и, затем, толкать всё это наверх, к цементникам. Там мы разгружались и возвращались за следующей партией…

все пиво отравлено а кап. пошел ко дну вместе со штурманом и коком и парус у нас хватать некому а Н. – вест рвал полотнища как ногти с ног и шкивал нас как ненормальный рупор надсаживался а между тем в углу какой-то гаденыш имел пьяную потаскуху (мою жену) пыхтел и пыхтел как ни в чем не бывало а кошка все глядела на меня и лазила по кладовке средь громыхавших блюд расписанных цветками и лозами пока я не решил что с меня хватит не взял тварь эту и не вышвырнул ее за борт. …

2 Роман слагаю о Поэте, Всё потому, что сам поэт. Для нас, поэтов, в целом свете Важнее темы просто нет. Пускай себя мы сами славим, Но место юмору оставим, И посмеёмся над собой Гораздо лучше, чем другой. Так иронично начинаю Я описание своё. Простых поэтов бытиё В стихах невольно вспоминаю. Прими читатель этот труд Среди словесных разных руд! 3 Я расскажу вам о Поэте, Его Владимиром зовут. Таких имён на белом свете Хоть пруд пруди, увидим тут. Кто он? Бояринов?…

А дальше все по расписанию Вселенскому покатилось: ночь сменяла день, день за ночью спешил, Луна на месте, как прежде, во всех своих фазах замечена была. Времена года не попутались никак, все, как раньше, как испокон века. Дожди льют, ветры дуют, солнце светит, бабы рожают… А думы те, да рассуждения всякие над изумрудной гладью так и висят, коробятся. Иногда движение тихое имеют, иногда цвет и очертание меняют. Но там они, там, точно – все знают об этом! Так и будет навек теперь… В болото-то… никто…

мешала… Каждую из них! Теперь же – с болью, неприязнью… Ты думаешь, как о своих! Ведь с колокольни всем виднее. Виднее… Только лишь себя! Но все пройдет, наступит время - когда посмотрят на тебя. Судьба уравнивает шансы, введет в игру ведь и тебя… И с дьяволом ты снова в танце, но ненавидишь в них – себя!». Сварка «Неужто в детстве не учили? На сварку не смотри – ослепнешь!». Как раз вот этому – учили. Но не тому, что все – враждебно! «Ты мазохистка, понимаешь?…

Можно написать прекрасней, Не хватило знания, Назову стих полубасней И найду признание. Не гнетёт меня сомненье, Полубасни час грядёт, В ней к хорошему стремленье, Она горе отведёт. Путь недобрый, нет опасней, Повстречает впереди, Сойти можно с полубасней Вновь со скользкого пути. Полубасня – басня, вроде, Хоть диалога в ней нет, Речь лишь только о природе, Но душе являет свет. 9.01.2008 НАЗИДАНИЕ БАСНЕЙ Хоть только сказка, но какое назиданье! …

Дай бог, чтобы во всей вселенной Воскресли мир и тишина, Чтоб в Академии почтенной Воскресли члены ото сна; Чтобы в душах воскресала песня правды, красоты, Чтобы в людях созревала мысль для блага ткать мосты, Чтоб прощали зло незнанья и ушли от тьмы черты, Чтоб творили для познанья единения порт ы , Не суди, творец прекрасный, бедных тех, кто в сон склонил Стан холодный и несчастный, взор, где слабые огни, Кто идёт дорогой мора, для кого лишь трупы люд: Всепрощеньем…

Когда затихнет внешний голос мира, Погаснет солнца луч и вспыхнет сила, Внутри, что делает меня другой, Та, что с любовью дарит радость и покой. В Душе она зажжет цветные свечи, Осветит путь и, сделав шаг навстречу, Протянет свою руку, и вновь застыну от испуга, Вновь сложно сделать первый шаг, до силы дотянуться, Опять боюсь к себе, другой, я прикоснуться, И тоже руку протянуть, страх сковывает: «Твой ли это путь?.. А не боишься не туда свернуть, чужим объятиям доверяя?..»…

Стократно множась в человеке. И в этом лабиринте некий Мы ищем смысл. Находим страх. Мир – сновидений вереница. Стихии, звёзды, ход времён Со мной растают – зыбкий сон, — Чтоб вновь кому-нибудь присниться. Так, сна не перейдя границу, Творит миры Архитектон, И, сном во сне заворожён, Никак не может пробудиться. «Во мне чужая жизнь живёт» Во мне чужая жизнь живёт И помнит – памятью моей — Прохладу галилейских вод Под тяжестью босых ступней, Раскидистую тень…

Татьяна Батурина – с любовью Отец и матерь Поэма Дома Буквы Я смотрю и вижу:             буквенная новь! Буквой изогнулась девушкина бровь, Буковки-лопатки, буковка-крыльцо, Вделана в калитку буковка-кольцо. Целые корзины буквенных забот Набирает бабка, роя огород. Я вхожу в калитку, буквы-малыши, Как везде на свете, строят гаражи, Говорят округло: – Мамы дома нет, – И мусолят губы буквами конфет. Азбука их жизни! Радостно смотрю: Зреют, словно в сказке, буквы…

В глубине души-то они уже готовы и к братанию, недавние смертельные противники. Но страх сковывает. Страх своих же! Страна действительно ощетинена – пулеметами, пушками, ракетами. Души скручены страхом и ненавистью. Кто решится в этой ситуации выйти перед строем с белым платочком, не рискуя, что его прошьют пулями! Крутой правдолюбец, который вострубит «Жить не по лжи!» и проклянет колючую проволоку? Нет, он не высунется до 1962 года! Ему головы не дадут поднять, рта раскрыть! Может, вчерашний…