Поэзия

Глава 3 По улице, по улице, свистя, заглядывая в маленькие окна, и уличные голуби летят и клювами колотятся о стёкла. Как шёпоты, как шелесты грехов, как занавес, как штора, одинаков, как посвист ножниц, музыка шагов, и улица, как белая бумага. То Гаммельн или снова Петербург, чтоб адресом опять не ошибиться и за углом почувствовать испуг, но за углом висит самоубийца. Ко мне приходит гость, ко мне приходит гость. Гость лестницы единственной на свете, гость совершённых дел и маленьких…

поесть – месть, идти – скрести! Выйдя на улицу, он зашел в ближайший магазин Молоко. Пусто. Но на прилавке лежали разные продукты. И вполне свежие, кстати. Свежие – невежи, взять – не взять? Накажут – повяжут? Неудобно было брать бесплатно. Но и на кассе никого не было. Неудобно – съедобно? Голод – холод, молот – наколот… Вадюсик решился и неуверенно взял любимый глазированный сырок в шоколаде. Ничего страшного не произошло. Сырок – порог, творог – милок,…

По пустыне снегов Я иду по пустыне одна, Не умея тепла дать людям, Не умея тепла получить От людских прогорающих судеб. Я иду по пустыне снегов, Что мерцают холодным светом, Не имея друзей и врагов На безбрежном пространстве этом. Я иду. Ветер в спину бьёт, Лижет дрожью горячее тело. И, не зная зачем, вперёд Я иду, то несмело, то смело. С головой окунувшись в пальто, Прячусь я от мороза и злобы. Пусть меня не узнает никто В этом жизненном сильном ознобе.…

«Он был влюблен (разумеется, безнадежно). И от этой поездки зависела как-то (или ему казалось, что зависела) „вся его судьба“», – так Георгий Иванов описывает перманентное состояние духа юного Мандельштама 9 . А Эмма Герштейн так вспоминает раннюю пору своего знакомства с поэтом, которое состоялось в 1928 году, за десять лет до гибели Мандельштама: Первоначально <…> наши разговоры принимали какое-то фрейдистское направление, вертелись вокруг эротики – «первое, о чем вспоминаешь, когда…

Человеческий детёныш, Себе требует обед. В животе растёт упорно, Сорок – срок недель таков, После выйдет на просторы После сладких долгих снов. Вот уже сидит на ручках, И гугучит: бе-бе-бе! Выдался такой нам случай, Что родился Человек! История Пнины и Ханы, матери пророка Шмуэля Две женщины, один мужчина, Одну звать Хана, с нею – Пнина, Была бы шведская семья, И муж обоим – Элькана. Одна – для детского рожденья, А Хана лишь для наслажденья, И между ними…

Души, познавшие тяготы странствий, Как звёзды, в небесной толпе одиноки. Для них сближение под запретом, Намечена каждой своя орбита. В душах художников, и душах поэтов Тайных небес звучат сюиты. И тысячи копий души пронзают, Тысячи игл вслед за ними вонзаются. Боль и блаженство они превращают В то, что искусством в миру называется. 27.06.2024г. «Мир в ожиданье живёт напряжённом…» Мир в ожиданье живёт напряжённом. Когда же, когда уйдёт прокажённый, Когда…

Задонщина. Воспроизводится по изданию Яна Фрчека. 1948 год [2] Благовещенский кондакарь. Конец XII – начало XIII века [3] Что было «поэзией» для жителя Древней Руси? Прежде всего, слово «стих» (древнегреческое ??????) употреблялось, когда речь шла о библейской или богослужебной поэзии, при переводе с греческого (или с еврейского через греческий) утратившей просодическую форму, сохранившей лишь воспоминание о ней. Каноны (девятичастные песнопения) и кондаки (многострофные гимны…

Пауза. Мужичок… Отец мой, правда, мужик был, а я вот в белой жилетке, желтых башмаках. Со свиным рылом в калашный ряд… Только что вот богатый, денег много, а ежели подумать и разобраться, то мужик мужиком… (Перелистывает книгу.) Читал вот книгу и ничего не понял. Читал и заснул. Пауза. Дуняша. А собаки всю ночь не спали, чуют, что хозяева едут. Лопахин. Что ты, Дуняша, такая… Дуняша. Руки трясутся. Я в обморок упаду. Лопахин. Очень уж ты нежная, Дуняша. И одеваешься,…

Бертольд. Золота мне не нужно, я ищу одной истины. Мартын. А мне чорт ли в истине, мне нужно золото. Бертольд. Так ты не хочешь поверить мне еще? Мартын. Не могу и не хочу. Бертольд. Так прощай же, сосед. Мартын. Прощай. Бертольд. Пойду к барону Раулю, авось даст он мне денег. Мартын. Барон Рауль? да где взять ему денег? Вассалы его разорены. – А, славу богу, нынче по большим дорогам не так-то легко наживаться. Бертольд. Я думаю,…

Первая ведьма Где нам сойтись? Вторая ведьма На пустыре. Третья ведьма Макбет там будет к той поре Первая ведьма Мурлычет кот, зовет. Иду! Третья ведьма Зов жабы [3] слышу я в пруду. 3 Согласно поверьям той эпохи, черный кот и жаба были неизменными спутниками ведьм: под обликом этих животных якобы скрывались бесы. Все вместе Зло есть добро, добро есть зло. Летим, вскочив на помело! Исчезают Сцена 2 Лагерь близ Форреса…

Примечание Первое возвращение На землю саван тягостный возложен, Торжественно гудят колокола, И снова дух смятен и потревожен Истомной скукой Царского Села. Пять лет прошло. Здесь все мертво и немо, Как будто мира наступил конец. Как навсегда исчерпанная тема, В смертельном сне покоится дворец. 1910 Примечание Любовь То змейкой, свернувшись клубком, У самого сердца колдует, То целые дни голубком На белом окошке воркует, То в инее ярком блеснет, Почудится…

«Я отодвинул ржавые засовы…» Перевод В. Зоргенфрея Я отодвинул ржавые засовы У врат, ведущих в смутный мир видений, Сорвал печати с огненно-багровой, Волшебной книги страсти и томлений; И то, что в ней прочел я, вечно новой, Отобразил я в строках песнопений. Пройдут века, забудет мир поэта, — Останется нетленной песня эта. «Излейся, сердце больное…» Перевод В. Зоргенфрея Излейся, сердце больное, Томленье пылкой души, Той песней, что давно я Таю от мира в тиши! …

Медитация 3 «– Рохл, пока мы еще маленькие, не стоит нам рассказывать никому наших секретов. Люди нам не поверят. Они решат, что мы все выдумали. Но когда мы вырастем, мы все расскажем. В Библии написано: «Г-сподь смотрит не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лицо, а Г-сподь смотрит в сердце». – Это кто сказал? – Пророк Самуил.» Исаак Башевис Зингер «Из Люблинских рассказов» Дети таят от взрослых вечные секреты — Ибо те смотрят на лицо – Бог – в сердце – им —…

Спенсеровская строфа, как это доказывает творчество одного из наших наиболее чтимых поэтов, допускает самое разнообразное содержание. Д-р Беатти говорит по этому поводу следующее: – «Недавно я начал писать поэму в стиле Спенсера и его размером, и собираюсь дать в ней полную волю своим настроениям, быть или комичным или восторженным, переходить от спокойно описательного тона к чувствительному, от нежного к сатирическому – как вздумается, потому что, если я не ошибаюсь, избранный мною размер одинаково…

– Ты у меня сейчас договоришься, вошь блатная, попомни мое слово Охримов, останешься живым, самолично отправлю в особый отдел, поедешь снова в лагерь, – стращал Косицын. – Кто нас попугивает – на того мы закладываем, – пробурчал недовольно Охримов. – Что?! Да, я тебя сейчас без суда и следствия… – командир штрафроты расстегнул кобуру. – Товарищ командир, а ведь Сергеев дело говорит, – между лейтенантом Косицыным и Охримовым встал боец Борисов из разведотделения, – разрешите мне с двумя бойцами…

Телефон, брошенный на тумбочке в беззвучном режиме, показывал Роману двенадцать пропущенных, из которых пять – от жены. Два сообщения: в 12.45 «Милый, ты где?», в 13.00 «Твоя секретарша сказала, что ты на важной встрече с партнерами. Не забудь, у Ксюхи завтра утренник в садике. Мы не купили костюм». Нега ушла безвозвратно. И уже сейчас захотелось окунуться в нее вновь. Из ванны вышла она, румяная, свежая, одетая в легкое хлопковое платье. Она, уже как десять минут не его нимфа. Она, его любовница…

Дальнейшему развитию этой petite France 4 помешала Первая мировая война. Если бы мы не поспешили выручать «братьев-сербов», лелея тайную надежду завладеть наконец Константинополем (о чём сейчас почему-то не любят распространяться), то в квартале возник бы крупный жилой комплекс для французской колонии, включающий библиотеку, театр, Коммерческий музей и даже Генеральное Консульство Франции. Примечательно, что французский лицей и сейчас находится тут же. Стайки галдящих не по-нашему ребятишек бродят…

Утренний экспромт Кружится снег… И падает бесшумно на листья желтые и вялую траву… А я в любви своей по прежнему безумна, во сне и наяву её зову. Пытаюсь разбудить её в душе, в остывшем сердце, стихи читаю словно календарь. И верится. Пока еще мне верится. Вновь крылья вырастут и полечу я вдаль. За горизонт. Навстречу новым чувствам. Заполню пустоту внутри себя. Пусть будет дико больно. Но не ПУСТО. Я не могу жить больше не любя. «То ли всхип, то ли стон, но клокочет в груди…»…

Может, правдоподобнее такая версия. В сильный шторм на чайном клипере разбилась бочка с бергамотовым маслом, и ароматная жидкость разлилась по палубе, попав на всю партию чая. На удивление получилось вкусно! Есть ещё одна версия: будто бы граф Грей, который был заинтересован в поставках индийского чая, специально облил бергамотовым маслом китайский чай. ОН думал, что таким образом дискредитирует чай из Поднебесной. Но, однако, на удивление всем получился ароматный и вкусный чай! чтобы дискредитировать его.…

Уходя, со мною не прощайся Я ещё возникну на пути. И тогда, старайся, не старайся Ты меня не сможешь обойти. Приходя, не говори мне «Здравствуй» Не желай мне здравия на век. Ты меня бери, дели и властвуй Вот такой я странный человек. Не с тобой сейчас, но где-то рядом Я с тобой, но всё же далеко. Я и наказанье и награда И любить такого не легко. Только если выгонишь однажды И одна уйдешь, тоскуя, в ночь Умирая от любовной жажды Позови. И я приду помочь. январь, 1995 …