Поэзия

Золотая стрела Аполлона Я рад, что мне дана возможность представить читателям творчество замечательного русского поэта Юрия Кузнецова. Чем же этот поэт так замечателен? По моему личному мнению, Юрий Кузнецов безусловно входит в высшую тройку русских поэтов второй половины ХХ века (вместе с Николаем Рубцовым и Иосифом Бродским). Он определил дальнейшие пути развития русской поэзии. Последующие поколения поэтов России идут по дорогам, проложенным стопами Юрия Кузнецова. Но кто-то из читателей…

Теченье жизни Цените даже неудачи: Они удачи оттеняют. Любите жизнь ещё горячей: Она так быстро остывает. Но и тогда, в осенний холод, Ничем не стоит огорчаться, Ищите – и найдёте повод Теченьем жизни восхищаться: Случайной встречей на Арбате, Кассиршею с её ворчаньем, Звонком, который так некстати, Но всё же лучше, чем молчанье, Старинной песней, звонким смехом, Всем тем, что было и бывает, И этим тихим, робким снегом, Что до земли не долетает. Соседка В руках…

Александр Потемкин Я Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом! Василий Великий, IV век «Надо было спешить. Все стало наконец понятно, все выстроилось в логическую линию, и сознание успокоилось. Прежние поиски собственного Я обрели, казалось, покой, в котором я так нуждался с самого детства. Никогда не думал, что истина так неожиданно ворвется в мое сознание! А все произошло просто и быстро, как это обычно случается: как-то утром я проснулся на своем тюфяке – и на меня буквально…

Александр Потемкин Я Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом! Василий Великий, IV век «Надо было спешить. Все стало наконец понятно, все выстроилось в логическую линию, и сознание успокоилось. Прежние поиски собственного Я обрели, казалось, покой, в котором я так нуждался с самого детства. Никогда не думал, что истина так неожиданно ворвется в мое сознание! А все произошло просто и быстро, как это обычно случается: как-то утром я проснулся на своем тюфяке – и на меня буквально…

Имидж и ОН Блокнот, простой, не букенот, распух, Как будто от ангины, а может, скарлатины, (А сам он – горло, и больное, в предпоследнем ахе, Добравшееся в страхе до пустых глазниц) От смятых шариковой ручкой, Затёртых, в клеточку, страниц… И тогда мы поставили опыт. И вот именины: воображаемый, Явился тот, из-за кого столько хлопот, Весь обожаемый, вот он! Чудеснейшая из частиц И-ма-джи-он! Абстрактная любовь. Дуализм Чтоб не страдал он от пыли дорожной, …

Песнь вторая Горькие размышления, сон, спасительная мысль Покаместь ночь еще не удалилась, Покаместь свет лила еще луна, То юбка всё еще была видна. Как скоро ж твердь зарею осветилась, От взоров вдруг сокрылася она. А наш Монах, увы, лишен покоя. Уж он не спит, не гладит он кота, Не помнит он церковного налоя, Со всех сторон Панкратию беда. "Как, – мыслит он, – когда и собачонки В монастыре и духа нет моем, Когда здесь ввек не видывал юбчонки, Кто мог ее принесть ко мне же в…

Бригадир. Жена, не все ври, что знаешь. Советник. Полно, соседушка. Не греши, ради Бога. Не гневи Господа. Знаешь ли ты, какую разумную сожительницу имеешь? Она годится быть коллегии президентом. Вот как премудра Акулина Тимофеевна. Бригадир. Премудра! Вот-на, соседушка! Ты, жалуя нас, так говорить изволишь, а мне кажется, будто премудрость ее очень на глупость походит. Иное дело твоя Авдотья Потапьевна. О! я сказать ей могу, в глаза, и за глаза, что ума у нее целая палата. Я мужчина и бригадир,…

Когда Даниэль пошёл в первый класс, он уже умел немного читать, пока другие только учили буквы. В пятом классе, пока все смотрели телевизоры, он гулял на свежем воздухе в лесу недалеко от дома, любовался красотой природы. В десятом классе, когда все сидели за компьютерами, наш Дани читал книги по психологии человека – его всегда мучили вопросы, почему мама с папой ссорятся, почему все люди вообще ссорятся. В классе Даниэля все были несчастны духовно, а богаты материально, а у Дани было всё наоборот –…

Редактор Марина Михайловна Костючок Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru От автора Тебе посвящаю, Харон, – носителю духовной чистоты и культуры чеченского народа. Так случилось встретиться нам, за что благодарна Судьбе. Любовь явилась стимулом, который привел к раскрытию задачи – передать знания и познать суть самой жизни как таковой. Одно могу сказать: отказываться от такого подарка судьбы, глупо. Это канат перехода, идя по которому дается человеку шанс: начать…

– Мам, пап, я дома! В этот день настроение у меня было просто замечательное: завтра вручение дипломов, и передо мной распахиваются двери в большую самостоятельную жизнь! Надо как следует подготовиться! – Коль, ты чего так рано? – спросила меня мать, выглядывая из кухни в коридор. В этот момент я сидел в прихожей и пытался стянуть с себя туфли на шнурках. Всю жизнь ненавидел шнурки. И кто их только придумал? Вечно наклоняться, пыхтеть, завязывать. А они еще и развязываются в самый неподходящий…

Портрет Ничем не пахнущий пейзаж распахивает плащ, как тот мужик, что ловит девок в темной подворотне. Его исподнее – то смех, то плач, то равнодушие, то злоба. И если б знать, что под обивкой гроба есть что-то кроме дерева, то гроб сойдет за новенький натертый воском плот, в котором на прикуриватель глаз швейцарская гарантия. Послушайте, ведь эта живопись гвоздями по стеклу объединяет тошноту с мучительной истомой, чарующие дали – с лапой обезьяны, старательно малюющей портрет компостной ямы…

Говорили, что семья Изи сгинула в Терезине – вроде, обитателей его маленького украинского местечка вывезли именно туда. Чешский город смерти, чистенький и красивый, в неглубоком канале – выдры какие-то, а рядом – рельсы проложены, по ним евреев вывозили в Освенцим. Терезин во время войны превратился в гетто, и концлагерь – маленький по немецким меркам, был как бы частью этого городка, куда свозили евреев из разных мест. А Изе повезло – умел писать без ошибок, по-русски говорил почти без акцента,…

В и т а л и й. Она смеялась и плакала и обнимала меня. Мне нужно жить… Мне нужно жить так – ездить и писать. О н а. А нужно ли мне жениться? Но почему же я думаю и сегодня о ней – о беленькой девочке, похожей на мальчика. В и т а л и й. Триумфальная площадь названа именем Маяковского. И здесь нужны были слова Сталина, чтобы понять поэта. О н а. Жить с женою жизнь – разве это плохо? В и т а л и й. Мои планы на тридцать пятый год не выполнены. Поэтому я боюсь верстать план на тридцать…

Первый день сентября Первый день сентября так на лето похожий Неминуемой осени нам пока не сулит Под огромным зонтом одинокий прохожий И промокший насквозь пёс за дверью скулит… Первый день сентября. Как не помнить его нам — Подвенечное платье на тебе и фата… Нас в семейную жизнь проводили с иконой Но венчали нас в загсе. И, увы, без Креста… Сорок третий сентябрь в нашу жизнь уже входит Сорок три сентября. Мы их помним до дня. Провожали с иконой нас с тобою, выходит, Не случайно.…

«Истина…» Истина Истина и стена и стена ту-ту-ту на-на-на ту-ту-ту на-на-на «Это наши слова…» Это наши слова. Они ничего не значат. Это наши глаза. Они смеются и плачут. Это мы. Это наш мир. Прекрасный и странный. Как нежный поцелуй Или как глубокая рана. «У этой истории нет начала…» У этой истории нет начала. Она не написана. «Для Бога есть только Бог…» Для Бога есть только Бог Для Бога есть только Бог Мир есть только для мира Мир…

Волга – матушка Стелет волны тихо Волга, Волга-матушка река, Так просторно, так широко, Разбежались берега. Как постели застилает, Нежно воду теребя, Будто на ночь укрывает Мать любимое дитя. Кручи все увиты лесом, За лукой поднялся яр, Десять скал стоят навесом Как из сказки в плену чар; Будто десять великанов Реку зорко сторожат, И направят капитанов, Чтобы курс был к яру взят. Никого кругом не видно, Нет ни сёл ни городов, И барже ползти обидно Тут одной средь берегов.…

Зачарованный странник Осенью звезды ближе, Мерцание их, краткий миг. Луна, опускаясь ниже, Спускает таинственный лик. Судьбы людские читает, Книгой раскрыты пред ним. Страницы небрежно листает, Грязный вдруг выдернув лист. Кто ты гость полуночный, Твой образ мелькает в окне. Зачем же блуждаешь средь ночи, Что ищешь в моей ты душе? Он зачарованный странник, Скользящий по граням миров. Законов Вселенских охранник, Страж неразрывных времен. Миры Прекрасным жемчугом…

Глава 2 «Свалка» Однажды в один из рабочих дней в кабинет Бориса вошел участковый из одной с Борисом обслуживаемой зоны. С надвинутой на затылок фуражкой, худощавый «старлей» Серега, сел на край полированного стола. – Здорово Борь. «Трупешник» у нас опять на свалке. Пока дают колеса надо ехать, а то придется пешком переться. Борис откинулся на спинку кресла. – Слушай Серёг, уже третий «жмурик» за месяц. И главное все не опознанные. Не многовато ли? – А что делать – вопросительно буркнул…

«Когда меня на святость обрекали…» Когда меня на святость обрекали К моим стенам пришел народ крещенный Грехи свои он нес тяжелым камнем К моим стенам, чтобы уйти прошенным И я тогда в свои кресты уверовал, Уверовал в спасенье грешных душ, Но те, кто во мне пел и проповедовал, Срывали говорят с той веры куш. Кто лгал, того изгнали и забыли, Но двери на засов мои закрыли. Погасли свечи и иконы в пыли. Тогда я понял, как страшно бессилье. В моей душе утихли жизни звуки, Я был…

Он уже несколько раз захаживал в домоуправление, но безрезультатно; впрочем, он не был достаточно настойчив и всякий раз сомневался, что возможен благоприятный исход его визита. Дина знала, что мужа следует раскачать, настропалить, чтобы он начал действовать. Однажды вечером она предприняла очередную такую массированную атаку, но замиряться не стала, верно рассчитав, что утром он проснется ожесточенный этой размолвкой и пойдет в домоуправление скандалить. Проснулся он, и правда, хмурый, молча…