Прочее

В одну из пятниц зазвонил колокольчик, висящий над дверью девушки, и та сразу отвлеклась от своих дел и пошла к выходу, встречать нового клиента. Но в этот раз на пороге дома оказалась подруга Авы – Заира. Красавицей она была завидной. Шелковые пышные русые волосы, статная, высокая, фигуркой лоза, лицом ягодка – одним словом прелестница. – Ава, в это раз ты просто обязана пойти со мной на бал!– звонко заявила швея. – О, Заира, родная, я бы с удовольствием, но на кого я оставлю свою лавку?…

У ворот этого затерянного на окраине жилища слышатся шаги. Женщина . Простите, здесь есть кто-нибудь? Молодой человек . Да-да, войдите. Кто там? Женщина . Этот голос! Он, молодой хозяин! Она тянет на себя раздвижные двери, но порог кривой, и двери поддаются с трудом. Наконец открыв, она вбегает в комнату. Как она выглядит? На ней одежда в серую полоску из плотного шелка-уэда, а пояс двусторонний, как окрас кита: с исподу жатый креп, а налицо черный с фиолетовым шелк «ивушка». Нижние…

Ни одна птица не летала здесь, и ни один зверь не оставил следа. Шаги Путницы по жирной липкой пыли глухим эхом разлетались в темноте, улетая всё дальше и дальше. И хоть не было здесь ветра, но стволы деревьев то и дело покачивались, скрипели и стонали. И всё сильнее сгущалась ТЬМА вокруг женщины, и тысячи глаз смотрели на неё из этой ТЬМЫ. И тысячи рук тянулись к ней, и тысячи голосов ждали минуты, чтобы прокричать ей о чем-то. Но она шла уверенно, и не было в ней страха. Снова и снова она переставляла…

Но. В это же время я по просьбе одного режиссера отправила ему несколько своих текстов. Режиссер написал слова, заставившие меня задуматься – "ваши рассказы – готовые литературные сценарии". И я поняла, что с этим нужно что-то делать. Точнее – учиться писать сценарии, чтобы сделать экранизации своих книг. Посыл был совершенно неверным, но результаты он принес. Потому что в этот момент я увидела в ЖЖ пост одного опытного сценариста с предложением совместной работы. Взамен он обещал научить писать…

Дочитав главу про Августа и пролистав другие главы, я убрала книгу. В итоге обдумывала не головоломку Смирнова, а судьбу римских всадников, предпочитавших отрубать себе большие пальцы рук, лишь бы вернуться из армии домой. Всё это было ужасно, и хотелось верить, что сейчас, летом две тысячи двадцать первого года, подобное невозможно, что войны и вынужденные отрубания собственных пальцев остались в прошлом. К счастью, стюардессы повезли тележку с едой, и я переключилась на недовольство сэндвичем с…

Рекс, зализывая рану, оставался начеку, водил ушами, иногда поднимал голову, время от времени потягивал ноздрями воздух, а порой, тихонько постанывая, начинал дремать. Солнце играло свой полуденный гимн: горячий воздух дрожал музыкой пламени, так что все голоса природы – а было их бесконечное множество – слились в золотую симфонию света. Все вокруг обернулось звуком, цветом и вместе с тем обрело какие-то призрачные очертания. Демон зноя, полудница с ястребом на голове проплывала над землей, и чего…

– Казалось бы, куда уж дальше, – разводил руками мистер Том Смоллуэйс, живя среди этих чудес. Но чудеса продолжали прибывать. С первого же дня лавка зеленщика, которую он открыл в самом маленьком из сохранившихся деревенских домов в конце Хай-стрит, выглядела испуганной и затаившейся, словно скрывалась от преследователей. Когда Хай-стрит вымостили, лавчонка оказалась ниже уровня тротуара, и в нее приходилось спускаться по трем ступенькам. Том старался продавать только свой товар – отличного качества,…

Вдруг отец снова заговорил – тихо, почти шёпотом, словно забыл, что они одни в купе: – Возможно, это здесь. Пожалуй, это идеальная среда обитания. – Для нас? – спросил Седрик. Отец вздрогнул. – А, нет-нет, – торопливо ответил он и, казалось, смутился. Седрик поспешно отвернулся. Ему было ужасно неприятно видеть в глазах отца печаль. В последние недели она появлялась слишком часто. Отец вздохнул, повернулся к нему и растянул губы в смущённой невесёлой улыбке. – Вот увидишь, всё будет…

Вот почему Ванькина идея попала на благодатную почву. Мысль о том, чтобы расквитаться с ашками и отлупить их, всем пришлась по душе. Реализацию этого проекта, как всегда, возглавил мой лучший друг. – Для начала надо отобрать настоящих пацанов! – полным решительности голосом заявил он. – Есть у нас такие в классе? Есть! А ну! Поднимите руки, парни, да выходите к доске. Димыч! Ты что сидишь? А ну быстро присоединяйся к пацанам. Или ты хочешь быть чушпаном? Чушпанами называли в фильме тех ребят,…

Соберу сны в ладонь, долгий день позади, Не вернуться уже назад. И пусть раны не видны, со мной боль пути — От дорог, что прошла. В тот вечер с банкой недопитого пива в руке я слушала, как поет Юкино. Гитарные аккорды мягко вели за собой ее голос, Юкино запела первый куплет, и в этот момент перед моими глазами появился четкий образ: она поет на сцене в лучах софитов. И с тех пор все звучит Та мелодия в сердце, Согревает теплом Голос тот… Я сразу увидела звучание…

– Если эта девушка была вашим гидом, не расстраивайтесь так, я вас провожу. Она словно вернулась в реальность, вздрогнула от низкого голоса человека, про которого совсем забыла и тихо посмеялась. – Я буду совсем не против, спасибо! И благодарю вас за шляпку, – ее нежный голос слегка надрывался, но мужчина почему-то будто излучал спокойствие и уверенность. Лора почувствовала себя на удивление умиротворенной, взяла Тома под руку и повела вдоль железнодорожных путей. Через год они поженились и переехали…

Каждая девушка заходила к нему в комнату и выходила абсолютно красная. Прикрываясь снятым халатом. Он отказывал каждой из них, то какие то проблемы с кожей, то проблемы в интимной части. А у одной девушки не русского происхождения нашёл опухоль в области груди. Но вот наконец, осталась одна девушка, последняя девушка, которая стала в самый конец очереди, так как была сильно недовольна такой выходкой господина. Но делать было нечего, медленными шагами полностью обнажённая под халатом, она пошла…

У родителей было по большому деревянному ящику; в них росли коренья и небольшие кусты роз – в каждом по одному, – осыпанные чудными цветами. Родителям пришло в голову поставить эти ящики на дно желобов; таким образом, от одного окна к другому тянулись словно две цветочные грядки. Горох спускался из ящиков зелеными гирляндами, розовые кусты заглядывали в окна и сплетались ветвями; образовалось нечто вроде триумфальных ворот из зелени и цветов. Так как ящики были очень высоко и дети твердо знали, что…

Так разнесены акценты в этом романе. Всевозможные аморальности перестают таковыми быть. Художественное полотно есть художественное полотно, в нем важны законы распределения изобразительных масс, а не кантовский категорический императив, тем более мир Харуки Мураками – это театр блуждающего воображения, связи фантазий с чем-то якобы действительным писатель намеренно обрывает. Незримым, неуказуемым образом автор отождествляется не с героем – мальчиком Кафкой, от лица которого ведется повествование,…

Д. Больдини. Портрет молодого мужчины (Ринальдо Камьело) 5 То время, что в труде приятном взор создало, Который всех теперь влечет и веселит, Тираном станет вновь, как то не раз бывало, И прежней красоты навек его лишит. Затем что время, вслед за уходящим летом, Приводит из-за гор суровую зиму – И мерзнет сок в лесу пустынном и раздетом, А взор лишь видит снег, безжизненность и тьму. Тогда, мой друг, когда благие соки лета Не заключил бы рок в стеклянную тюрьму, Вся красота…

Из всего этого получилось, как бы, моё ментальное раздвоение на две личности: западного и восточного человека. Как восточный человек я старался продлить свою жизнь, стремясь к сотериологическому бессмертию; а как западный человек, купался в знаниях европейской философии, наслаждаясь глубиной разрушительной гедонистической мысли. Но и в восточной мысли я увидел много дорог и разветвлений, которые вели в разные стороны. И по всем этим дорогам мне захотелось пройти. от простого продления жизни, которое…

– Иди, нюхай. – Луценко кивнул – Только далеко не уходи. Он встал, прошёлся до палатки, достал из рюкзака небольшой приёмник, включил его и поставил на складной столик, стоявший меж двух палаток, рядом с импровизированным очагом из камней. Хоть Луценко и выглядел внешне спокойным, но рассказ Петровича его тоже взбодрил, как и остальных. Солнце уже ушло из зенита, лениво пробиваясь лучами сквозь пышные кроны сосен, которые, словно бессменные часовые, замерли на берегу неспешной реки Пышмы, широкой…

– Откуда вы только взяли все эти пропуска?! – недовольно кричал он девушкам, разве что не отступая под их натиском. Увидев меня, они оглушительно завизжали. Девочки, что вы творите?! Стрельнув им ослепительной улыбкой, я вызвал у них новый приступ эйфории. Эх, как же я люблю своих фанаток. Сейчас выберу среди них одну, самую восхитительную и сладкую, и буду смаковать ее нектар на афтерпати. Девушки обступили меня плотным кольцом, восторженно делая селфи и поочередно выкрикивая, как сильно они…

Только Конни кладёт фонарик обратно в рюкзак, как в дверь стучится папа. – Нам только что позвонили из школы, – сообщает он и садится к ней на кровать, – госпожа Ризих сломала ногу! – Что? – Конни пару секунд в недоумении смотрит на него, а потом начинает смеяться: – Да ну, ты, наверное, шутишь! – Нет, к сожалению, – серьёзно отвечает папа. – Она упала с велосипеда, когда возвращалась домой из школы, и сейчас лежит в больнице. – Правда? – Конни сглатывает. – Всё очень плохо? Папа пожимает…

– Сейчас здесь совсем не так, как было раньше. Я слышал, что «Идеал», новая клиника напротив вас, очень хорошая… – Но у нас работает такой замечательный доктор, он прекрасный специалист. – Да, вы правы… Однако там и условия, и лечение, и обслуживание на высшем уровне. Мужчина торопливо рассчитался и ушёл. Его слова вместе с другими подобными посеяли зёрна сомнения в душе Тончжуна. И теперь они начали давать всходы. – Что бы я ни делал, они всё равно уходят… Тончжуну ничего не оставалось,…