Прочие Детективы

Женщина сняла пальто, повесила его на вешалку, затем достала из своего пакета разношенные комнатные тапочки и принялась разуваться. Такая предусмотрительность меня несколько обескуражила. К нам в дом еще никто не приходил со сменной обувью. – Я готова, – сказала она, поднимая с пола чем-то набитый пакет. – Полина Андреевна, хочу сразу вас предупредить, что мне удобней жить у себя дома. После этой фразы я окончательно убедилась в том, что чего-то недопонимаю. Зачем она переобулась в тапочки? И…

Но сделать это было необходимо, и чем быстрее, тем лучше. Но я не успела воспользоваться ни телефоном, ни электронной почтой, потому что в этот самый момент услышала призывный звук компьютера. И лишний раз убедилась, что на ловца и зверь бежит, так как этот сигнал звучал только в том случае, когда со мной на связь выходило начальство. Каково же было мое удивление, когда я увидела на экране монитора следующий текст: «НЕМЕДЛЕННО ВОССТАНОВИТЕ ВСЕ, КАК БЫЛО». Это было похоже на мистику. Представить,…

— Великолепная фигура! Даже ничего скрывать не придется. Это прекрасно. Слегка смутившись такому комплименту, я не нашла, что сказать, а потому просто продолжила рассматривать саму женщину. Первое, что сразу бросилось в глаза, — ее совсем не подиумная фигура. Обычно модельеры держат себя в форме и следят за своим весом, но к Мельник это явно не относилось. Впрочем, легкая полнота ее нисколько не портила, и, даже если в ее фигуре и находились какие-то изъяны, она очень умело их скрывала, подчеркивая…

— Я не беру с собой в дорогу ни одного детектива! — с суровой гордостью похвасталась тетушка. Мне оставалось только развести руками. Представить мою тетушку без яркого глянцевого томика в руках было невозможно. Глядя на тысячи разноцветных корешков, заполнивших книжные полки в тетиной комнате, я гадала, чем она сумеет возместить себе отсутствие этих драгоценных плодов человеческого воображения. — Я буду наблюдать жизнь! — словно отвечая на мой немой вопрос, сообщила тетушка. Я подумала,…

— Интересно. Мне не терпелось узнать, что же такого происходит в их дачном поселке. — И события эти неприятные. Люди погибают при загадочных обстоятельствах… Сначала убили соседа через два дома, — продолжал Семененко. — Нашли мертвым под собственным забором, с ножом между ребер. Приезжала милиция, пыталась проверить отпечатки пальцев, но орудие убийства оказалось чистым. Короче, преступление так и не раскрыли, очередной глухарь. И мы бы постепенно забыли о происшедшем, если бы через некоторое…

— Осторожно, тут шары, а здесь гирлянда. А эту коробку вон туда положи… Я давала распоряжения, одновременно снимая сапоги. Потом я попрыгала, чтобы пуховик сам побыстрее упал с моих плеч, и, потирая слегка онемевшие руки, побежала с продуктами на кухню. — Замерзла? — тетя Мила очень ласково разговаривала со мной, и это меня насторожило. — Что-нибудь случилось? — Я положила в холодильник сыр и майонез, стараясь говорить спокойно. — А что может случиться? — пожала плечами тетушка. Я решила…

— С кем я говорю? — выслушивать философские сентенции я сегодня точно была не в состоянии. — Нет, это я говорю с вами, Евгения, — мужчина засмеялся. — Депутат Государственной думы Олег Игнатьевич Устинов. Народ обязан знать своих героев. А что, разве тетушка не передала вам, кто побеспокоил спящую красавицу? Я была окончательно сбита с толку. Если звонивший мне человек действительно являлся крупным московским политиком, то с чего вдруг этот игривый тон, будто мы не раз вместе выпивали в одной…

Звуки флейты и банджо перекрывал шум, доносящийся со двора. Я выглянула в окно и увидела толпящуюся возле соседнего подъезда группу людей. Судя по их напряженно-скорбному и в то же время деловому виду, это были похороны, и публика ожидала выноса тела. – Мила, – обратилась я к тетушке, – ты не знаешь, кого там хоронят? Словно в ответ на вопрос раздался звонок в нашу дверь. Тетя оторвалась от очередного триллера – она недавно перечитала сорок томов Агаты Кристи, устала от детективов, и теперь…

— Адвокат Иванов — это я, — смутился молодой человек, пропуская в кабинет посетительницу. — Прошу вас, проходите, присаживайтесь. Женщина не стала снимать головной убор. Она открыла сумочку из черной кожи и достала паспорт. — Начнем с завещания, — произнесла она. — Хорошо, — с готовностью кивнул молодой человек, раскладывая на столе чистые бланки. Он открыл паспорт клиентки и ознакомился с данными: Анна Иосифовна Демидова, тысяча девятьсот двенадцатого года рождения. — Собственно, у меня…

Франция, XVI век. Париж, Лувр Рожденные в порфире несут на себе печать божественного или дьявольского. У них – другая кровь, другие мысли, другая жизнь и другая смерть. Они по-другому любят и ненавидят. В их судьбе правят бал золото, интриги и власть. Они купаются в роскоши, но порой чувствуют себя беднее самого последнего подданного. Их могущество эфемерно, и порой они – самые несчастные из людей. Заложники короны, которая их возвышает и убивает. Маргарита не любила Лувр, его холодную…

Фариду Гордееву было сорок два года. Он родился в Петербурге, тогда еще Ленинграде, в семье ученых-востоковедов. Все его детство прошло в атмосфере культуры Японии, Китая и стран Дальнего и Ближнего Востока. Окончив школу, Фарид отслужил в армии, в Благовещенске. Там и остался. Плавал по Амуру, рыбачил, сплавлял лес, охотился, исколесил все побережье Охотского и Японского морей. Но, нужно было осесть где-нибудь, обзавестись домом. Родители звали сына в Питер, напоминали о необходимости учиться, устроиться…

Александр Аркадьевич оглядел перрон, ненадолго задержал взгляд на приземистом красном здании вокзала и обернулся, чтобы подать руку миловидной даме в строгом летнем дипломате и крохотной шляпке, чудом, казалось, державшейся на высокой прическе. — Товарищ Крутов? — услышал он за спиной. — Он самый, — охотно обернулся к говорившему Александр Аркадьевич, успев улыбнуться в ответ на тревожный взгляд своей спутницы. Перед ним стоял худощавый молодой человек, не более тридцати лет, с проступающей…

«Теперь есть куда звать, – подумал Юрий и нежно погладил бочок портфеля. – Все, закончилась холостяцкая жизнь в общежитии. Квартиру с Любой купим, детишки пойдут. Все у нас будет просто отлично». – Просто отлично, просто отлично, просто отлично… Он твердил это, как заклинание, но оно не помогло. Случилось именно то, чего Юрий так опасался. Стыд жаркой волной окатил его усыпанные веснушками щеки, смочил спину липким потом и напоследок сдавил грудь. Кирилл. Друг, коллега, сосед по комнате. Талантливый…

– Все в порядке, Кристиан, – говорит мама, пытаясь спрятать платок в узкий рукав черного платья. Но папа, отложив книгу, перехватывает ее руку. Эдвард с ужасом видит красные пятна на белом батисте. Отец отворачивается к окну, где виднеется узкая полоска моря, сдавленного белыми скалами, и глухо произносит: – Лаура, тебе надо отдохнуть. Эдварду становится страшно. Так страшно, что он, сжимая в руке ладошку Софи, крадется к спальне матери и, приоткрыв дверь, слушает ее неровное дыхание. И…

Женщина тоже увидела в промелькнувшем свете сперва пса, потом – мужчину. Опустив руки, она ждала, пока мужчина поднимется к ней. Белая петля раскачивалась у нее над головой. Мужчина подошел, на ходу отняв у пса палку и поймав его за ошейник. – Что вы тут затеяли? – резко спросил он. – Ничего себе веревочка! Ну-ка, давайте мы отвяжем эту дрянь. На свете нет такой неприятности, чтобы из-за нее лезть в петлю. Если у вас с мужем недоразумения, так это все чушь – еще не родился мужик, из-за которого…

Чарли заглянул в книжку. Больше шести тысяч. Отлично. Хватит на жизнь, пока он не встанет на ноги. — За это спасибо, — сказал он. — Для мила дружка, — пошутил Уолли. — Кофе хочешь? — Нет, благодарю. Еще дел полно. — Ну, понятно. Чарли направился было к выходу, потом обернулся: — Энди там же? — Нет, он переехал года два назад. Постой, я тебе напишу новый адрес. Чарли подождал, потом взял клочок бумаги, снова поблагодарил Уолли и вышел. Он поймал такси, назвал водителю адрес, откинулся на сиденье…

Критик... внушающий ужас всей Европе. Курту Краусу достаточно шевельнуть бровью, чтобы запретить пьесу, погубить книгу, разрушить карьеру. Человек с аппетитом Гаргантюа правит в мире театра, кино и литературы. Иногда он сам становится продюсером фильмов и спектаклей. Ему помогает и то, что он одним из первых вступил в нацистскую партию и является ее активным членом. Гурман, обжора и скряга, Курт Краус – воистину могущественный человек. Хама Тартус усаживает Крауса за столик в углу возле входа. Со…

Заинтересованный Чернов взял из рук Краюхина фотографии и принялся их рассматривать. – Игорь прав. Эта ваша Верка почему-то не хотела оставлять свое изображение фотографу на память. А где и когда проходил сей пикничок? – Двухдневный круиз на теплоходе в минувшие выходные, – пояснил Краюхин. – Фотографировал нас Боря Зайцев. Подождите-ка, я сейчас у него уточню, как звали эту таинственную даму. Краюхин уточнял довольно долго, обзвонив чуть ли не всех участников запечатленного на фотографиях…

Сеня сидел на стуле в подсобном помещении, нюхал протухшую свинину и посыпал голову пеплом. Пепел был воображаемым, свинина, в количестве трехсот килограммов, — самая натуральная. Вот только срок ее годности истек еще в предыдущем столетии. — Но ведь документы в порядке, — потрясал Сеня в отчаянии бумагами. — Есть сертификат качества. — А запах? — бросила на мужа уничтожающий взгляд Машка. — Запах есть? Мария была права, даже человек со столь скромным обонянием как у Сени Шергунова не мог не…

– Не знаю, – развел руками Сеня. – Но это еще не все. У меня украли автомобиль. А вот это действительно прозвучало как гром среди ясного неба. Особенно если учесть, что Шергуновский «Москвич», выпуска, если не ошибаюсь, одна тысяча девятьсот семьдесят второго года, представлял собой ценность разве что в качестве экспоната музея, но никак не в качестве самодвижущейся тележки. Украсть эту груду металлолома мог только маньяк, автомобильный извращенец, мазохист, мечтающий провести остаток жизни в горизонтальном…