Прочие Детективы

Справа от нее, за небольшой полоской травы, возвышался Тор дьявола [2] . Несмотря на свою внушительную высоту, скальный выступ выглядел весьма безмятежно и успокаивающе, словно великан уложил груду крупных гладких камней на поросшей травой поляне. У подножья, прячась в его тени от яркого лунного света, стояла еще одна палатка, принадлежавшая дочери Джин, Бекки, и ее партнеру Джоэлу. Внутри было темно, и казалось, что они уже спят. «Боже, как здесь красиво», – подумала она и, докурив сигарету,…

- Ого! – присвистнула Стейси. – Даже так? - Именно, - кивнул Бартоломью. Пошумев и покричав для приличия какое-то время, лорд и леди Грей успокоились (всё-таки, ХХ-ый век на дворе!) и даже допустили «неприличного» зятя в родовое поместье: на общие сборы во время Рождества и дней рождения – самих лорда и леди и Её Величества. Однако завещание, по которому всё имущество переходило к старшему сыну Томасу, переписывать не стали. Сам мистер Грей Третий мало интересовался семейными дрязгами и скандалами:…

1. Москва. Октябрь 1941 года До сих пор меня все зовут Вадиком, почему-то забывая об отчестве и даже фамилии, хотя я уже перешагнул свое двадцатипятилетие, и юридический факультет уже давно позади. Выдали на руки свободный диплом, но кому нужен юрист в прифронтовой Москве, когда полгорода уже эвакуировано. В армию не взяли, потому что левая нога у меня от рождения короче правой. Вот я и работаю в одной из неэвакуированных московских газетных редакций, где меня даже военкором ни на один фронт не…

У Тальяферро возникло ощущение, будто он переносится в прошлое. «Райджер и Конес почти не изменились», – подумал он. Да и сам он тоже. Все они, естественно, стали на десять лет старше. Райджер поприбавил в весе, а на худощавом лице Конеса появилось жестковатое выражение. Однако встреться они неожиданно, он сразу узнал бы обоих. – Не будем вилять. Мне думается, причина не в том, что мы сейчас находимся на Земле, – сказал он. Конес метнул в его сторону настороженный взгляд. Он был небольшого роста,…

В 8.05 он уже шел по проходам "Марсельца", открывая и закрывая застекленные двери купе. В четвертом вагоне второго класса, в третьем купе От конца, ему попался забытый черно-желтый шарф, на котором был вышит пейзаж - бухта Ниццы. И, конечно, вспомнил Ниццу, набережную Промнад-дез-Англе, казино, маленькое кафе в районе Сен-Рош. Он был там дважды. Сначала, когда исполнилось двенадцать лет и его отправили в детскую колонию, и потом - в двадцать, во время свадебного путешествия. Ницца. В…

Ее слова подхватил молодой военный пенсионер. Он был без формы. Принадлежность к касте шудр – людей служилых – выдавали не только командный громкий голос, но и решительный блеск в глазах. «Слава Богу, двадцать пять лет в войсках, уж грохот лопнувшего стекла от взрыва гранаты могу отличить». Пошла мрачная панорама по черным пустотам сгоревшего дома. Снова голос Лизаветы за кадром: «В день пожара сообщалось, что в доме погибло восемь человек. По данным пресс-службы ГУВД, все они – лица без определенного…

Лекарство Эренграфа Гарднер Бриджуотер вышагивал по кабинету Мартина Эренграфа. Огромный, могучий. Колосс. Рядом с ним маленький адвокат чувствовал себя полевой мышкой. – Если бы я хотел убить эту женщину, – правый кулак Бриджуотера врезался в его левую ладонь, – за этим бы дело не встало. Я бы стукнул ее по голове чем-то тяжелым. Молотком. Или кочергой. Наковальней, подумал Эренграф. Плитой. "Фольксвагеном". – Или я мог бы свернуть ей шею, – гремел Бриджуотер. – Или забить до смерти…

- Да ему нас не найти! И с чего ты решила... Она покачала головой. - Ты его не знаешь. - Не оченьто и хотелось. Дорогая... - Ты его не знаешь,- повторила она.- А вот я знаю. К сожалению. Лучше б мне с ним не встречаться. Я - его собственность, я ему принадлежу, и он не даст мне уйти. Среди его знакомых есть ужасные люди. Преступники, гангстеры,- она пожевала нижнюю губу.- Почему я не бросаю его? Почему живу с ним? Потому что знаю, что случится, если я пойду против него. Он меня разыщет,…

– Поприветствуем, мадам и месье, наша Снегурочка! – произнес он нараспев, моля Бога, чтобы чертова Марго все же появилась. Публика подхватила его последние слова. Балет застыл в эффектной позе, дожидаясь появления примы. Анри начал нервно вытираться платком. Становилось душно. – Мадам и месье, мы слишком вяло хлопаем! – нашелся он, судорожно цепляясь за микрофон. – Анкор, господа, анкор! Еще! Публику было трудно упрекнуть. Захмелевшие мужчины исправно рукоплескали. Какой-то молодец с галерки…

Все с интересом принялись обозревать гнездо порока – двухэтажный каменный дом. Над входом было высечено слово VITA. Не нужно быть переводчиком, достаточно вспомнить навязчивую песенку с «Русского радио» про «Долче виту», чтобы трансформировать граффити в слово «жизнь». Мрачновато выглядит это слово среди царства мертвых. Зато внутри были довольно веселенькие фрески с полуголыми жрицами любви и их разгоряченными посетителями. – Обратите внимание. На фреске женщина в обольстительно прозрачном наряде…

Кормилицей семьи стала Аграфена Филипповна. Аграфене пригодилось ее ремесло искусной белошвейки. В богатых боярских и дворянских домах знали ее, и от работы не было отбою. Вдова целыми днями шила; только поздно вечером, усталая, с покрасневшими глазами, возвращалась она домой. Заработка Аграфены с грехом пополам хватало на содержание семьи. Ильюшке и Егорке мать часто приносила из боярских домов лакомый «гостинчик»: кусок пирога, крендель, крылышко цыпленка. Так в труде и заботах проходили годы.…

– Нн-не-а, – невнятно ответил тот, вгрызаясь в угощение. – Да, Митя, совсем ты плохой стал, – покачал головой Леха. – Худеешь вон не по дням, а по часам… Не заболел ли? Голушко и вправду худел просто на глазах. От рождения он был крупным, ширококостным, мясистым (пошел в мать, которую никогда не видел – она спихнула новорожденного сына отцу, карточному шулеру по кличке Базиль), а после двадцати стал неумолимо обрастать жирком. Из-за этого к тридцати годам Митрофан превратился в бугая со свисающим…

Все это было на моей совести. Я всегда старался одинаково достоверно излагать подробности всех приключений моего знаменитого друга. За одним исключением, однако. Холмс запретил мне публиковать серию мрачных дел, которые я собрал в сборнике под условным названием «Ужас над Лондоном». Мой друг попросил у меня разрешения забрать эти заметки, чтобы внести в них некоторые подробности. Я, разумеется, выполнил его просьбу, которую счел вполне правомерной, но с тех пор больше никогда не видел своего сочинения.…

Сквозь сладкую дрему Лена слышала голос матери: – Ленка, проснись! Сколько раз тебя звать?! Просыпайся! Лена прикрыла голову с влажными от росы волосами ватным одеялом. Голос куда-то отдалился, словно провалился в яму. – Проснись, бездельница! – разразилось громом у самого уха. Прохлада августовского утра, словно ведро колодезной воды, окатила тело под тонкой ночной рубашкой. Это мать сдернула одеяло. Не открывая глаз, Лена попыталась вернуть одеяло на место. Однако рука описала дугу в пустоте…

– Вот уже успели арестовать ее мужа. – Вы же знаете, что четыре пятых всех убийств совершаются родственниками и близкими знакомыми. И еще наша традиция: как можно больше людей затащить в следственный изолятор. Возможно, среди них и будет преступник. Михаил не стал говорить, что его так рано привлекли к следствию благодаря матери этого парня. Она преподает в начальных классах школы, где учатся дети городского прокурора. Манюня был с ней давно знаком. После ареста сына она прибежала в городскую прокуратуру…

Словно предчувствуя задание, Михаил сохранил все вырезки из газет по поводу этого трагического события и в общих чертах знал, что произошло. С материалами уголовного дела он еще не познакомился, но не сомневался, что в деле сведений было не больше чем в публикациях газет. Депутат и его помощник погибли на рыбалке 4 декабря, можно сказать на глазах у местных жителей. В тот день ударил первый сильный мороз. Море стало быстро покрываться шугой. Алюминиевый катер почему-то затонул, и рыбаки погибли от…

Вот они приехали, размышлял он, вошли в приемную, расселись по диванам. Женя угощает их закусками (бедняжка, она изведется, пока дождется их, и будет умирать от ревности, прислуживая своей сопернице), все выпили, поговорили о делах, о ребенке… Что дальше? Дальше он ничего не видел и не чувствовал. Больше всего он боялся фальши, а потому должен был настроиться на встречу с большим оптимизмом и отсутствием той растущей с каждой минутой неприязни, которую он начинал испытывать к своему другу Крымову.…

Когда он говорил «сядь», это могло означать только то, что он готовил мать к какой-то дурной новости. Но если с ним и с Мартой все в порядке, то остальное теперь не имело для нее никакого значения. Она послушалась его и села на диван, облокотилась на подушку и подняла на сына отчего-то повлажневшие глаза. Да, конечно, сейчас он скажет ей что-то нехорошее… Но что? После того как пропала Мати, разве может ее что-то всерьез встревожить? Главное, с Йоханом и его невестой все слава богу. – Мама,…

– Омм… омм… – Врач сказал, ты не ешь ничего. Разве приятно, когда тебя кормят насильно? Надо есть, Феденька. Мясо, фрукты, витамины. Я все принес. Ты ведь растешь. Ты скоро станешь мужчиной и должен быть сильным. Феденька перестал качаться. Голова его медленно опустилась. Подбородок уперся в грудь. Распахнулся ворот больничной сорочки, обнажив черную татуировку чуть ниже ключичной ямки. Перевернутая пятиконечная звезда, вписанная в круг. Кожа вокруг пентаграммы постоянно краснела и воспалялась,…

* * * Припарковав свою "девятку" у волковского дома, Протасов включил сигнализацию и, прежде чем зайти в подъезд, пару минут топтался в нерешительности, поскольку не рассчитывал на радушный прием. "Я тогда чересчур резко разговаривал с Денисом, - корил себя он, - на хрена, спрашивается?! Как гласит народная пословица, "не плюй в колодец пригодится напиться...". Вот и пригодилось!" Сокрушенно вздохнув, Протасов вынул из пачки сигарету. Идти к Волкову ему очень не хотелось, но другого выхода,…