Сказки

Старика старуха забранила: «Дурачина ты, простофиля! Не умел ты взять выкупа с рыбки! Хоть бы взял ты с неё корыто, Наше-то совсем раскололось». Вот пошёл он к синему морю; Видит, – море слегка разыгралось. Стал он кликать золотую рыбку, Приплыла к нему рыбка и спросила: «Чего тебе надобно, старче?» Ей с поклоном старик отвечает: «Смилуйся, государыня рыбка, Разбранила меня моя старуха, Не даёт старику мне покою: Надобно ей новое корыто; Наше-то совсем раскололось».…

Работница говорит: «Я тебе сколько служу, ты мне тряпочки не подарила, а она мне платочек подарила». Баба-яга костяная нога поскорей села на ступу, толкачом погоняет, помелом след заметает и пустилась в погоню за девочкой. Вот девочка приклонила ухо к земле и слышит, что Баба-яга гонится, и уж близко, взяла да и бросила полотенце: сделалась река такая широкая-широкая! Баба-яга приехала к реке и от злости зубами заскрипела; воротилась домой, взяла своих быков и пригнала к реке; быки выпили всю реку…

– Это один из клоунов, – объяснила Джуди. – Он не такой уж высокий… – начал было Джонатан. Но Паддингтон не слушал. Заиграл оркестр, и медвежонок заторопился в зал. Цирк и снаружи выглядел завлекательно, а уж внутри!.. В зале приятно пахло опилками, а кроме жонглёров и акробатов, была еще и тётенька, продававшая мороженое. Мистер Браун указал на дяденьку, который стоял в середине манежа. Дяденька был в цилиндре. – Это распорядитель, – пояснил мистер Браун. – Он тут самый…

"Эх, была не была…" — решил смельчак, зажмурился и с винтовкой наперевес пошёл в атаку. Шёл, шёл за японцем, а когда открыл глаза, смотрит — он уже в свой полк притопал. Прямо в штаб "языка" доставил. За тот подвиг генерал Гервазасу медаль сулил, да, на беду, его самого в плен взяли. Только и дали Гервазасу, что три дня отпуска — храбрость свою обмыть, а японец всю войну в плену просидел и винтовку больше в руки не желал брать. За мир боролся. А в Отечественную и сам Кризас показал, чего стоит…

МЕДНАЯ СКАЗКА По виду не скажешь, что Медь такая старая. А ведь знали её ещё в Каменном веке — такую же красную, румяную, как сейчас. Никаких других металлов не знали. А Медь знали. И в хозяйстве использовали. Кувшины из неё делали. Миски. Ножи. Это в Каменном-то веке! Потому он и кончился, Каменный век, что слишком много в нём накопилось медного. А когда в Медном веке слишком много накопилось бронзового, кончился Медный и наступил Бронзовый век (хотя Бронза — это была та же Медь, только…

— Вот забавно! — оказала маленькая Ида и даже в ладоши захлопала. — И я тоже не могу их увидеть? — Можешь, — сказал студент. — Стоит только, как опять пойдешь туда, заглянуть в окошки. Вот я сегодня видел там длинную желтую лилию; она лежала и потягивалась на диване воображала себя придворной дамой. — А цветы из Ботанического сада тоже могут прийти туда? Ведь это далеко! — Не бойся, — сказал студент, — они могут летать, когда захотят! Ты видела красивых красных, желтых и белых бабочек, похожих…

— Го-го! — закричал Ганс Чурбан. — Вот и я! Гляньте-ка, что я нашел на дороге! И он показал дохлую ворону. — Чурбан! — сказали те. — Куда ты ее тащишь? — В подарок королевне! — Вот, вот! — сказали они, расхохотались и уехали вперед. — Го-го! Вот и я! Гляньте-ка, что я еще нашел! Такие штуки не каждый день валяются на дороге! Братья опять обернулись посмотреть. — Чурбан! — сказали они. — Ведь это старый деревянный башмак, да еще без верха! И его ты тоже подаришь королевне? …

Но вот Элизе минуло пятнадцать лет, и ее отправили домой. Увидав, какая она хорошенькая, королева разгневалась и возненавидела падчерицу. Она с удовольствием превратила бы ее в дикого лебедя, да нельзя было сделать этого сейчас же, потому что король хотел видеть свою дочь. И вот рано утром королева пошла в мраморную, всю убранную чудными коврами и мягкими подушками купальню, взяла трех жаб, поцеловала каждую и сказала первой: — Сядь Элизе на голову, когда она войдет в купальню; пусть она станет…

Первая встреча Не сделали братья и двух шагов, как навстречу им запрыгала белая гора. Полежит — и прыгнет, полежит — и прыгнет. Даже Хик испугался немножко, только виду не подал. — Посмотри-ка, братец, как смешно прыгает это белое чучело, — сказал он. Но Пик прижался к брату и завизжал так, словно ему за рубашку насыпали горячих углей. — Ай-я-а!.. Мама!.. Оказывается, он был ещё и трусишка. А белая гора будто выросла — поднялась перед ними и сказала: — Здравствуйте, молодые люди.…

В тот день, когда совсем молоденькая Фея, милая, грациозная, появилась в городе на макси-метле, все остальные феи чуть не умерли от зависти. Двадцать семь фей упали в обморок, с тридцатью семью случился нервный припадок, а сорок девять тысяч фей разрыдались. Ближе к вечеру в магазин макси-метел выстроилась многокилометровая очередь от Рима до Бусто Арсицио. На следующий год сестра Феи-путешественницы в обмен на коробку шоколадных конфет придумала метлу-миди. Фея-путешественница разбогатела и купила…

История «Марии Целесты» вызвала горячий спор. Дик Сэнд держался мнения, что команда покинула корабль на какой-нибудь шлюпке, а Гулливер высказывал предположение, что члены экипажа бросились за борт вплавь… Но всё это опроверг Василий Фёдорович — ведь шлюпки и спасательные пояса были на месте. И почему вся команда должна бросаться за борт посреди Тихого океана? Их спор прервал бой бронзовых часов в футляре из красного дерева. — Любезные друзья, видимо, нам троим не под силу эта загадка,…

Легонько скрипнула нижняя дверца библиотечного шкафа, и оттуда показалась голова матроса, повязанная цветным платком. Он хриплым шёпотом обратился к бородатому: — Капитан Негоро, что вы делаете с часами? — Кто это говорит? — торопливо пробормотал Негоро, выхватывая из-за пояса пистолет. — Отвечай, если тебе дорога жизнь! — Это я… Билл Аткинс из романа «Робинзон Крузо». Что вы затеяли, сеньор? Португальский капитан недобро усмехнулся. — Сегодня они хотели собраться в сотый раз. Но я решил…

Убедившись наконец, что никто не спешит исполнять его приказания, Фумбо, делать нечего, принялся исполнять их сам. Для начала он схватился за свою рыже-красную бороду и выскочил из ковровых шлёпанцев. Затем захлопнул ставни, прищемив себе большой палец. Сунув этот палец в рот, он ухватился за верёвку колокола, но от волнения потянул ее так сильно, что она порвалась, и король повалился на спину. От огорчения он принялся ломать себе руки, что и неудивительно — в комнате было темно, как в колодце, а…

And he wa not cold. A Ki for Little Bear Little Bear made a picture of a mon ter. “Thi picture make me happy,” he aid. Hen came to vi it. “Hello, Hen,” aid Little Bear. “Look, thi picture i for my Grandmother. Will you take it to her, Hen?” “Ye , I will,” aid Hen. Grandmother loved the picture. She wa very happy. “Thi ki i for Little Bear,” he aid. “Will you take it to him, Hen?” “Ye , I will,” aid Hen. So Grandmother Bear gave Hen a ki . Then Hen…

* * * Заколдованная канарейка Жил-был однажды один лорд, который был очень толстым человеком, поэтому народ и прозвал его лорд Табби. Он ел четыре раза в день, спал по двенадцать часов в сутки, и единственным его занятием было стрелять в птиц из своего лука. У лорда Табби был сын, совершенно не похожий на отца. Больше всего лорда Табби расстраивало то, что молодой человек не собирался жениться, хотя все молодые девушки были к нему весьма благосклонны. Юноша любил одиночество, тихие…

- Ай! – вскрикнула она. - А что мне оставалось делать, – сказала Оса. – Ты мне все крыло оттоптала. - Так ведь спала же я!.. – воскликнула Белка, не вполне уверенно. - Ну и что? Ты думаешь, это что-то меняет? - Так ведь я лежала себе тихонько… - Ну и что? Когда мне крыло оттаптывают, мне все равно, что да как. Воздух там по нему топчется, свет, или вовсе пустота – я все чувствую. И тогда я жалю. Воздух, свет, пустоту, – жалю, и все тут! Под тяжестью собственных слов Оса повалилась на…

И тут, надо же, исполнилось Акулино желание: автобус на улице загудел: встречайте, мол, гостей! Калитка у деда хлопнула — Лида приехала, а следом калитка у городских хозяев заскрипела. И городские выбрались наконец! С самой осени не показывались. То-то у них калитка скрипит, отвыкла открываться. Это Ика прикатила со своей мамой и братом Юкой. Оказывается, девочки Ика и Лида откуда-то тоже про Новый год знали. Может, лешак Спиридон и к ним ворон посылал?.. Только Лида вышла в огород, золу из ведра…

– Не возникай, Проныра! – одернул его Рыжий. – Стражники сбегутся, а мы еще и к делу не приступали. – Не переставая говорить, он протянул хвост к следующему прилавку и в мгновение ока слямзил пакетик соленых фисташковых орешков. В следующий момент он уже лакомился фисташками, лихо сплевывая скорлупу. Мышонок ни на шаг не отставал от шайки, следя за каждым движением Рыжего. Восхищенно прищелкнул языком при виде отлично проделанного трюка с фисташками и тотчас загнул собственный хвостишко петлей,…

— Дома дедушка, — проговорил мальчик. — А вы кто? — Я сапожник Яков, — ответил тот. — Твой дедушка меня не знает, но мне очень нужно с ним поговорить. — Добро пожаловать, Яков, — раздался мягкий голос из глубины дома. — Мы всегда рады гостям. Яков снял шапку и вошел в дом. Лицо старика ему показалось таким же, как его голос, — добрым и приветливым. Старик сразу увидел горе в глазах сапожника. — Что у тебя приключилось? — спросил он участливо. — Садись и рассказывай. Яков послушно…

Он брёл к крыльцу по тропинке, обсаженной ноготками и анютиными глазками. — Тигрёнок! — позвал Пётрусь. И Кася повторила следом за ним: — Тигрёнок, стой! Тигрёнок обернулся. Глаза у него были золотые и сверкающие. И от этих глаз засветились между деревьями жёлтые полосы, похожие на вечерние окна. Тигрёнок смотрел некоторое время на ребят, потом, видно, забыл, что его позвали, повернулся и двинулся дальше. Но в том месте, где он останавливался, на тропинке лежало что-то блестящее. — Ключик!…