Сказки

Настасья Петровна взглянула на свой стул и зарычала не так громко: – Кто сидел на моём стуле и сдвинул его с места! Мишутка взглянул на свой сломанный стульчик и пропищал: – Кто сидел на моём стуле и сломал его! Медведи пришли в другую горницу. – Кто ложился в мою постель и смял её! – заревел Михайло Иваныч страшным голосом. – Кто ложился в мою постель и смял её! – зарычала Настасья Петровна не так громко. А Мишенька подставил скамеечку, полез в свою кроватку и запищал тонким голосом:…

– Ты кто такой? – кричит один из них, судя по всему, старший. – Как осмелился в наш лес прийти, да еще сало на вертеле жарить? – Хочешь узнать кто я? – спокойно отвечает Асилок. – Ну так давай померяемся силой. А лес – не ваш. Он для всех людей растет. – Наш, наш это лес! – взревели разбойники и еще крепче кулаки сжали. – Нет, – покачал головой Асилок. – Лес для всех людей растет. А вы, разбойники, захватили его силком и властвовать здесь хотите. Заберу я у вас этот лес, пусть люди сюда без…

– Как это твой, когда это мы его вместе с Муркой рожали! Да я из-за него столько ночей не спал! Да я его из соски молоком поил! Да я лично ему клизму двадцать раз делал, когда ты его сосисками кормил! В общем, большой конфликт надвинулся. Того и гляди, Шарик с Матроскиным подерутся. Они уже друг друга толкать начали. Дядя Фёдор на крыльцо вышел и говорит: – Давайте мы телёночью дуэль проведём. Поставим вас в разные концы огорода, а Гаврюша пусть в середине стоит. Вы его к себе зовите. К кому…

Библиотекарь Архивариус, соглашаясь с нею, продолжил: – Молодец, Сквознячок! Как ловко ты сдуваешь пыль с книг и книжных полок, помогая нам убирать библиотеку! И девочка рассмеялась: – Да! Никогда раньше уборка не была такой весёлой! Правда, дедушка?! А вот и страничка и приклеилась, и просохла. Всё получилось просто отлично! На сегодня вся работа сделана. Можно отдыхать. – Тогда, пожалуй, я полетаю, проветрюсь немного, – сказал Сквознячок. – Да, сегодня такая звёздная и тёплая ночь! Оставим…

– Кое-какие детали и правда стёрлись, – призналась мама. – Память со временем становится так ненадёжна… Не хочешь пообедать? У нас сегодня летний суп из овощей и кисель. – Фу, как скучно, – мрачно сказал Муми-папа, отвернулся к стенке и надрывно закашлял. Муми-мама какое-то время молча смотрела на него. – Послушай, дорогой, – вдруг сказала она. – Я тут прибирала на чердаке и нашла большую тетрадь. А что, если тебе написать книгу о своей юности? Папа ничего не ответил, но кашлять перестал.…

Чулан представлял собой мрачное зрелище: с потолка свисали пучки сушёных растений, углы затянули лохмотья паутины, а единственное окошко было наглухо закрыто деревянными ставнями. Хельга и Агнес затеяли уборку. На самом деле настала очередь Агнес убираться в доме, а Хельга просто увязалась за ней – вот уже третью неделю она рыскала по дому в поисках каких-то документов. Кажется, именно здесь Хельга нашла то, что искала. Перевернув вверх дном содержимое старого ларя, она наткнулась на потрёпанную…

Когда я отошла от поляны на несколько полётов стрелы, лес огласил надломленный, истошный крик. Судя по всему, это вернулся к разорённому гнезду самец. Едва утихшая злость вновь поднялась штормовой волной. Сволочи. Сволочи и уроды. За браконьерами я не успела: их следы обрывались у ручья. Возвращаясь, едва не угодила в ловушку. Успела отдёрнуть ногу до того, как ловчий аркан схлопнулся, но упала и ударилась бедром. Зато когда подходила к избушке, увидела его. Того, о ком я грезила, поступая…

– Ну и что? – не соглашается папа. – И от кота будет польза. Мы его на собаку выучим. Будет у нас сторожевой кот. Будет дом охранять. Не лает, не кусает, а в дом не пускает. Мама даже рассердилась: – Вечно ты со своими фантазиями! Ты мне сына испортил… Ну вот что. Если тебе этот кот так нравится, выбирай: или он, или я. Папа сначала на маму посмотрел, потом на кота. Потом опять на маму и опять на кота. – Я, – говорит, – тебя выбираю. Я с тобой уже давно знаком, а этого кота в первый раз вижу.…

Грымза Герасимовна была очень сердитая. Нет, обычно она совсем не такая. Обычно она просто сердитая. Она сердилась с того самого момента, как ей подсунули этого хулигана и безобразника. А сегодня сердилась в два раза больше из-за закрытого контактного зоопарка. Она-то думала продать щенка и получить деньги на новый телевизор. Тем более, порода у её питомца была модная – хаски. Такой и на снегу спать может и санки возить. Если научить, конечно. А эта бестолочь умела только грызть, выть, да ещё пыталась…

Батьки дуже любили свою єдину дитину. Весь вільний час тато віддавав синові, гуляв з ним, робив йому різні іграшки. Були у Ганса і рухливі млинки, і мальовничі панорами, і ляльки, що кивали головами. А вечорами, коли тіні у кутках убогої комірчини густішали, батько читав дружині і синові цікаві книжки – байки Лафонтена, комедії Гольберга, а найчастіше товсту і дуже цікаву збірку казок «Тисяча і одна ніч». Чи не найбільше в житті любив маленький Ганс слухати ці батькові читання і мріяти при тьмяному…

Он жужжит, суетится, гудит – энергия в нем бьет ключом. Каждый, кто здесь живет, занимается каким-либо ремеслом или торговлей в четко обозначенных пределах своего района, являясь членом соответствующей Лиги. Это ведет к интригам, заговорам, жестокой конкуренции и непрекращающимся раздорам. Единственное, что объединяет всех, – это страх и ненависть к пиратам, которые господствуют в небе Края на своих воздушных кораблях и грабят каждого несчастного торговца, попавшегося им. В центре Нижнего Города…

* * * До сих пор вы были свидетелями вполне обыкновенного младенчества Питера, возможно, ничем сильно не отличающегося от вашего собственного. Но то, что ему суждено было выделиться из массы сверстников, у которых едва начали прорезываться зубы, оставалось только вопросом времени. Первые намёки на необычность Питера проявились в его чудесном даре выживания. Поскольку родителей, которые покупали бы ему одежду и еду, у мальчика не было, он быстро понял, что необходимо брать дела в свои руки. …

– Что! Ухажёр у неё оказался ненадёжный, хлипкий, спасать не пошёл! Пропал куда-то, как в воду канул, никто его с тех пор не видел. Так военно-спортивная часть дела на нет и сошла. – Не ухажёр и был, – сказал Верлиока с презрением. – В ощип таких надо, эвона как! – И осталась Марья у меня жить… Марьюшка… Кощей закашлялся, выбросил прочь самокрутку. – Понимаешь, попривыкли мы как-то друг к другу, приладились. Прикипели. Она знаешь какая рукодельница, какая мастерица! Золотые руки! Мне б давно…

– Дурак я! – воскликнул Нетот. – А?! – поперхнулась птица Рах недоуменно. – Это ты… а, ты хочешь сказать, ты же теперь будущее видишь? Понятно. Я тоже глупая, не сообразила. А что, хорошая мысль. Вот смотри, есть пара-тройка зародышей! И все пути словно погасли в темноте, побледнев почти до невидимости, остались лишь три млечные закорючки, спиралями уходящие ввысь. – Вот этот был заготовлен слишком давно. Это старый дурак. Его уже не исправить. Тебе, думаю, не подойдет… Ты же не хочешь быть…

Вдруг за спинами друзей раздался голос: – Ага! Они резко обернулись и увидели… Лосяша. – Решили ещё одну ёлку украсить? – улыбнулся учёный и мягко пожурил юных друзей: – А меня не позвали! Не успели Крош и Ёжик глазом моргнуть, как Лосяш уже подскочил к наклонённой ёлке и натянул на её верхушку огромную блестящую звезду. И, конечно, ногой угодил точно в заготовленную ловушку. Ёлка резко выпрямилась, петля затянулась. Лосяша вздёрнуло вниз головой, а звезда взмыла высоко-высоко в небо! …

– Вон сидит одетый, что-то делает и даже купаться не идет. Может, тоже нарисованный? Кота разобрало любопытство. Он тихо подкрался к мальчику и внимательно осмотрел его на предмет нарисованности. Мальчик как мальчик, только не купается. Сидит что-то складывает из бумаги. Тимка вытянул шею, пытаясь разглядеть, что мастерит мальчик. И кошачьи усы пощекотали мальчишечью ногу. Пацан оглянулся на кота: – Привет! «И совсем не страшный, – мелькнуло у Тимки, – только почему-то грустный». –Здравствуй,…

И тогда царь позвал везиря и сказал ему: «Поезжай с моим сыном, радостью моего сердца, и помогай ему в его намерениях и береги его и направляй твоим верным мнением. Ты будешь ему вместо меня». И везирь отвечал: «Слушаю и повинуюсь!» А потом царь дал своему сыну триста тысяч динаров золотом и дал ему яхонтов, драгоценных камней, золотых изделий, товаров и сокровищ и того, что с этим сходно. И после того юноша вошёл к своей матеря и поцеловал ей руки и попросил её помолиться, и она помолилась за него…

– Годится, – одобрил Муми-тролль. – Ну пока! Вернёмся поздно. – Пока! – ответила мама. Муми-тролль со Сниффом прошли через сад, миновали луга и поднялись по склону к мрачному лесу, в котором раньше не бывали. Они поставили корзинку на землю и остановились посмотреть на долину. Отсюда, сверху, Муми-дом казался маленькой точкой, а река – узкой зелёной лентой. Качелей и вовсе не было видно. – Ты никогда ещё не уходил так далеко от мамы, – заметил маленький зверёк Снифф. – А я здесь уже был, причём…

– Нотик, это ты! Наконец – то! Мой хороший! Я не могу пока поверить, но… Ты рядом?! Ура! – шептала она, – Мы теперь с тобой будем все делать вместе – гулять, кушать, бегать, веселиться, знакомиться с моими друзьями… – я тебя никогда никому не дам в обиду! Девочка прижималась к своей новой игрушке, гладила и говорила всякие ласковые слова. В эти минуты ей показалось, что и енот тоже как будто прижимается к ней и украдкой гладит ее по щечке своей ладошкой. – Как в сказке! – сказала Ева и осторожно…

Крош подготовился ко сну серьёзнее: выбрал усыпляющее оранжевое одеяло и засыпательную подушку в горошек. Он лёг на привычное место с краешка кровати, но вовремя вспомнил песню про серенького волчка и отодвинулся как можно дальше от края. У стенки в глаз ему стал светить ночник. Пришлось натянуть одеяло до самых ушей и изо всех сил зажмуриться. Через пять минут Крошу стало душно, и он сбросил одеяло. С потолка тут же спикировал маленький комарик и принялся наматывать над кроликом круги. Писк его…