Триллеры

Ромиль равнодушно отвернулся, и тут Мито, сидевший впереди, сказал: — Вон Василь, смотри туда! Ромиль проследил за указующим пальцем телохранителя и совсем недалеко увидел худую фигурку племянника. Василь двигался как-то очень быстро и целеустремленно, и Ромиль сразу понял, что мальчишка нацелился на кого-то. Сам он воровством не промышлял даже в детстве, а потому жертву определить не сумел, но Мито хмыкнул и сказал: — Вон, та кошелка, что впереди идет. Видишь? Нет? Ну, тетка в полосатых…

Страж мертвеца Перевод Н.Рахмановой В одной из верхних комнат необитаемого дома, расположенного в той части Сан-Франциско, которая известна под названием Северного Берега, лежал покрытый саваном труп. Было около девяти часов вечера, комнату слабо освещала единственная свеча. Хотя погода стояла теплая, оба окна, вопреки обычаю предоставлять покойнику как можно больше воздуха, были закрыты и шторы опущены. Обстановка комнаты состояла всего из трех предметов: кресла, пюпитра, на котором горела…

– Подожди, серьезно, ты их убил? – Да, не-е. Ты меня прости, чувачок, но когда этот хер с волосатыми руками рукояткой «макарыча» тебе по голове звякнул, я даже обрадовался. Ни разу после армейки не получалось нормально подраться. От души. По-чесняку. За правду. Прохожему же не будешь на улице в бубен колотить! Не люблю я людей обижать. А тут такая везуха! Вот я и не удержался. Один из лежащих в этот момент застонал. Димас, не прерывая рассказ, резко ударил его открытой ладонью в висок,…

— Потом водки выпей. В баре, — то ли посоветовали ему, то ли приказали. И он остался один. Вечером вышел на прогулку. Никто не потревожил его покоя. Никто не ощущался рядом, не навязывался в попутчики, не спрашивал время. Можно было немного отдохнуть. Утром предстояла работа. Как и Иса, он попал в Таллин недавно. Это нужно было для чистоты контакта — чтобы не было лишних впечатлений и знаний. Подозрение, могущее возникнуть в дальнейшем, слово или слишком подробное описание городского…

Мако не обратил внимания на слова старухи, которая по привычке продолжала укачивать разлагающегося ребенка. Если что, он сможет дать отпор. Хоть мясникам, хоть вегетарианцам. Как он и предполагал, заправка давно не работала. Шланги были вырваны с корнем и дохлыми черными змеями валялись у проржавевших колонок. Мако усмехнулся. Пережиток прошлого. Лет пятнадцать назад, перед тем как он сел в тюрьму, в этой стране только такие заправки и были. Теперь действующие…

Виктор догадался, к чему клонит коллега, но решил не спорить. Он вновь повернулся к пульту и, бросив беглый взгляд на показания приборов, сосредоточил все свое внимание на неподвижном теле Марты. Не говоря ни слова, нажал на одну из клавиш и замер в ожидании дальнейших событий. Постепенно камера наполнилась газом молочного цвета. Когда концентрация вводимого препарата достигла контрольной цифры, Марта внезапно дернулась всем телом и вновь застыла. Виктор с надеждой взглянул на дисплей, но тот констатировал…

Виктор Кочетков                                                                         Серафим                                                        …

На меня смотрит оттуда чужое лицо. Жидкие волосы, стриженные намного короче, чем я люблю, щеки и кожа под подбородком обвисли, тонкие губы опустились уголками вниз. Я едва сдерживаю вопль животного ужаса — и наконец вижу глаза. Вокруг них морщинки. Но я безошибочно понимаю — да, это мои глаза. В зеркале я вижу саму себя, только старше лет на двадцать. Нет, на двадцать пять. Или больше. Этого не может быть. Меня трясет, я хватаюсь за раковину. Невольный крик подкатывает к горлу и вырывается сдавленным…

Но начальство кисло отнеслось к ее теоретизированиям, не желая на себя вешать целую кучу нераскрытых преступлений. И в дело пошли заключения авторитетных специалистов-психиатров, гласившие, что хотя судебная психиатрия и не знает такого рода эпидемических заболеваний, но и не может их исключить в принципе. После небольшого спора было достигнуто компромиссное соглашение: все дела отправляются в архив, но предварительно будут введены в память компьютера Марго. Точно такая же участь ожидает и будущие…

Для потрясенного, скорбящего общества справедливость так и не восторжествовала. «По крайней мере, сегодня», — подумал он. Пожилая женщина, одетая в дождевик с капюшоном, покачала головой, глядя на то, как грузчики заставляют коробками неприметный фургон. — За все его деяния электрического стула было бы мало. Еще один старик, расправив сильные когда-то плечи, с презрением смотрел на темный дом. — С ним, стало быть, поступить нужно так же, как он поступил с этими бедняжками. Его жена…

– Я думал отвести ее в Маридален, может, по той дорожке к Даушёен. – Замечательно, – улыбнулась она. Она погладила собаку по голове, поцеловала в лоб и потрепала за ухом. – Папочка берет тебя на прогулку, это будет так здорово, правда, моя маленькая, малышка моя, да? Вальтер ходил в Маридален в те редкие разы, когда выгуливал собаку. Он никогда не любил собак, ничего не знал о них и, если бы мог, вообще избавил бы мир от этих животных. Он чувствовал нарастающую неприязнь к глупой псине, тянущей…

Солнце начало приятно пригревать — старики повернулись ему навстречу — пожилым свойственно тянуться к теплу. Они не смотрели друг другу в глаза, но понимали друг друга, и тот из них, кто был помладше, пробормотал что-то вроде: «Ну, может и так». — И единственное, что может помешать этому — это если он проиграет на выборах — продолжил первый. — Мы вынуждены будем вернуться на уже пройденный этап… И он развел руки, показывая, что это, хоть и не затянется навсегда, но времени отнимет порядочно.…

Особенно хорошо ей вспомнился записанный на пергаменте рассказ о том, как в предыдущем веке войска папы Иннокентия IV захватили монастырь Сервио. В тот день девятьсот папских рыцарей окружили стены монастыря, монахи которого, как было сказано в рукописи, были одержимы силами Зла и служили черные мессы, во время которых распарывали животы беременным женщинам и съедали младенцев, зревших в их чревах. Пока авангард этой армии ломал тараном решетку монастырских ворот, позади войска ждали в повозках и…

– Меня подождите! Они повернули головы и увидели Ханну Марин, которая выбиралась из «Мерседеса» своей мамочки. Споткнувшись о безразмерную сумку, она отчаянно замахала пухлыми ручками, пытаясь удержать равновесие. С тех пор как родители Ханны развелись в прошлом году, она уверенно прибавляла в весе, вырастая из своей старой одежды. И, хотя Эли закатила глаза, остальные девочки сделали вид, что ничего не заметили. Ведь так поступают лучшие подруги? Элисон, Ария, Спенсер, Эмили и Ханна сдружились…

Ева проигнорировала Джен. Она вернулась к своей работе на ноутбуке. - Прекрати уже бросаться на всех подряд, договорились? – Дженни наклонилась к рыжей. – У других тоже есть проблемы, и, если ты не хочешь обсудить свои собственные, усмири свой нрав. Ева с тем же бесстрастным выражением на лице, произнесла: - У меня нет проблем. Дженни с презрением некоторое время смотрела на девушку, а я сделала знак подруге чтобы та прекратила. Меня задело то, что Ева так плохо думает обо мне, но я все же…

– Ciao, mia cara madre [2] , – сказал он. Этот голос мог быть только голосом Джесса, хотя и повзрослевшего на восемь лет. Наверное, я выронила свою большую хозяйственную сумку и потеряла сознание, потому что в следующий миг поняла, что лежу на земле, глядя на ноги прохожих, что голова моя покоится на чем-то, пахнущем раздавленными апельсинами, а мой драгоценный Джесс склоняется надо мной. Вокруг собрались зеваки, глазеющие главным образом на Джесса. 2 Здравствуй, дорогая мама ( итал.…

О ней он знал абсолютно все. Знал, что ее родители были уважаемыми жителями Уильямстауна, что само по себе было необычно для простых людей в этом оплоте либеральных художников и университетской профессуры. Он знал, что она происходила из достойной немецкой семьи, белокожие и светловолосые предки которой уже в течение четырех поколений владели местным магазином «Мэтьюз» и умудрялись существовать, не удаляясь дальше чем на четыре квартала от места своего рождения. Все они мирно умирали во сне, кроме…

Маша хотела с ними заговорить, но голос пропал, при новой попытке горло обожгло болью. – Кто… вы… такие? – еле выговорила она. – Где мы… находимся? Девушки продолжали причитать и молиться, точно не слышали вопроса. Маша повернулась в другую сторону и посмотрела наверх, но мужчин, которые привели девушек, уже не было видно. Она торопливо надела платье, измазанное машинным маслом и кровью. Затем протиснулась мимо девушек к лестнице, чтобы подняться из канавы. Только бы уйти отсюда! Как можно скорей!…

Лэнгли собрался было ответить, когда их автомобиль проследовал мимо длинного черного лимузина, припаркованного около главного входа в отель. С флагштока на капоте безвольно свисал мокрый звездно-полосатый флажок. — А-а, — протянул он. — Это бы все объяснило, — согласился Коутс. — Мы всего в получасе езды от аэропорта Прествик. — И широкого голубого Атлантического… — …что разделяет две великие нации. Так-так-так… — Все интереснее и интереснее. Двое мужчин вылезли из машины и вошли в отель,…

Брюса оглушило, в ушах у него стоял звон, а один глаз уже заплывал из-за опухшего сломанного носа. На мужчине был потрепанный камуфляж и заляпанные грязью сапоги – форма неофициальных войск Вудбери. Над ним простиралось небо Джорджии – низкий купол из грязно-серых облаков, не по-апрельски холодных и неприветливых, – которое словно подначивало его: «Ты просто букашка, маленький Брюси, личинка на теле умирающей земли, паразит, объедающий остатки и обломки исчезающей человеческой расы». Неожиданно…