Триллеры

За деревней чернеет в протаявшем снегу кострище, рядом корзина, простоявшая здесь много месяцев и выбеленная непогодой до цвета золы, и лавки, где обычно сидят старики, протянув к огню озябшие руки, но даже для них сейчас слишком холодно и довольно поздно, уже вечер. Это не Париж. Тянет дымком, густеет ночной сумрак, за лесом тоскливо желтеет янтарная полоска — след заката. Темнота спускается быстро, и кто-то в крайнем доме, ближайшем к покинутому кострищу, уже зажег свечу. Январь или февраль, а…

Глава 1 Коп-арт Джейсон Странк был человеком во всех смыслах незаметным: невзрачный мужчина тридцати с чем-то лет, чье существование едва замечали даже соседи. Его было не видно и не слышно; во всяком случае, никто не мог вспомнить, чтобы он когда-либо с кем-нибудь говорил. Хотя, возможно, кому-то кивал или даже здоровался, а то и обменивался парой слов. Никто не помнил наверняка. Все были поражены и даже сперва не поверили, когда оказалось, что мистер Странк одержим одной страстью: он убивает…

И вот, привыкнув ко всем этим удобствам, я почувствовала себя некомфортно, когда поняла, что мои детективы вынуждены обходиться без суперскоростной информационной магистрали, из которой можно было бы получить нужную информацию. И без мобильных телефонов. Как же мы жили? Криминальное профилирование — в наши дни столь широко знакомое и полиции, и простым людям — в середине восьмидесятых еще только-только зарождалось. Теперь мы считаем то время золотым веком отдела психологического анализа поведения…

Мы боролись с этим. Всеми возможными средствами. Гнали от себя прочь эту мысль, тысячу раз гнали, а она снова возвращалась — во взгляде, в слове, во снах. Она всегда здесь. Бесполезно говорить: «Это не ты. Ты мне сказал. Одного раза достаточно. Не стоит повторять. Я знаю, что это не ты. О Билл, мой дорогой, ты не лжешь. Ты не лжешь ни в денежных делах, ни в чести, ни в любви…» (Но речь не о деньгах, о чести или о любви. Совсем о другом. Об убийстве.) Все бесполезно, если я ему не верю. В тот…

— Спасибо, — поблагодарит мистер Сингх, отдавая газету. — Только что порезал, — ответит мистер Кевин. Потом они немного поговорят о том, как ухаживать за садом или как готовить еду или чай. Казалось, мистер Кевин никогда не торопится, какими бы мыслями ни была занята его голова. Во время беседы в несусветную рань он был неизменно вежлив и любезен. Необычайно культурный человек. Чтобы спокойно добраться до двенадцатого этажа, мистеру Сингху, как обычно, понадобилось двадцать…

Простак Дональд — телохранитель Эль-Патрона. Роза — домработница, тюремщица Матта. Виллум — врач семейства Алакран, любовник Розы. Мистер Ортега — учитель музыки. Учительница — идиойд. Хью, Ральф и Малыш Вулли — члены фермерского патруля. Жители Яцтлана Рауль — хранитель. Карлос — хранитель. Хорхе — хранитель. Чачо — потерянный. Фиделито — потерянный, восьми лет от роду. Тон-Тон — потерянный, водитель креветочного комбайна. Флако — старший из потерянных.…

Глава 1 Им предстояло держаться за руки и смотреть друг на друга. Пристально, глаза в глаза. – Это не позирование, – сказала она. – Это пытка. Почему я не могу сесть к нему на колени? Он рассмеялся. Что бы она ни говорила, все смешило его или приводило в восторг, все в ней – от темно-рыжих вьющихся волос до крохотных ножек – пленяло его. Инструкции художника состояли в том, что Марк должен смотреть на нее так, будто влюблен в нее, а она – будто боготворит его. Это было легко и естественно.…

— Научу-ка я тебя танцевать джиттербаг, [3] а, рыжая? — Ха! — ухмыльнулся офицер Син Фини. — Ты и наша очаровательная мисс Мерфи? Сны наяву, да и только! Фини было лет шестьдесят пять. Краснолицый, крепко сбитый, с кустистыми, словно гусеницы, бровями. — Энн — ирландская девушка и ждет только меня! — Он повернулся к Энн: — Ты родом из Голуэя, правильно, Энни? Есть такое графство в Ирландии. У тебя замечательная кожа — как у большинства тамошних девушек! …

— Замечательно… Увидимся. До встречи. «Колбаса салями 14:00», — записала она со вздохом на строке под «жильем в сельской местности», после чего захлопнула ежедневник. В тот самый момент, когда она снова подняла свой бокал, их взгляды как бы случайно встретились. Она поняла, что завладела его вниманием целиком и полностью. — Одно наехало на другое? — спросил он с улыбкой. Она пожала плечами и немного смущенно улыбнулась. — Бывает, — продолжил он, оглядевшись по сторонам. Умница, движется…

— Эти евреи! — грохотал Генрих, — что они знают об искусстве? В Германии силу и власть всегда предпочитали утонченности и стилю. Каждую ночь после того, как часы пробивали восемь, Генрих входил в мой ресторан, гротескная fantocchio , [10] и пел до тех пор, пока последний посетитель не оплачивал счет и не уходил; Генрих зачастую умолял, просил и требовал от меня (не обязательно в таком порядке) нанять аккомпаниатора, но я отказывался сделать это по одной причине: в моем ресторане…

Помещение кишело сторонниками сенатора; все были возбуждены, кто-то уже пел. Репортер «Си-би-эс» знал, что обычно на таких мероприятиях собирается одна и та же публика: молодые выпускники престижных частных школ в шляпах и с флажками крикливой расцветки. Но здесь было иначе: и молодежь, и старики, люди всех оттенков кожи, самых разных возрастов и убеждений. Они словно олицетворяли собой не только то, за что страна боролась в прошлом, но и ту мечту, к которой она должна была стремиться в будущем.…

Младшим партнером (а Оскар имел склонность делать заявления вроде «я поручу это моему младшему партнеру», когда пытался произвести впечатление на судей и других юристов, особенно на потенциальных клиентов) был сорокапятилетний Уолли Фигг. Уолли воображал себя свирепым судебным юристом, и его хвастливые объявления обещали клиентам агрессивный подход в самых разных вариациях. «Мы сражаемся за ваши права!», и «Страховые компании нас боятся!», и «Мы говорим дело!». Такую рекламу можно было найти на скамейках…

Это у нее так и не вышло. Даже когда ее сотрясали приступы жесточайшей лихорадки и Натан укрывал ее одеждой, тряпьем, гардинами – всем, что нашел. Она дрожала, но это был не тот холод. * * * Она бежит все вперед, вперед. Такой ты меня никогда не видел. Вперед, вперед рвалось массивное тело, ноги, легкие как листья, в кроссовках для бега. Несколько дней назад Жюстина примеряла их в спортивном магазине в Сольне, опробовала с клинической тщательностью, а молодой продавец с белоснежными зубами…

«Привет! У меня есть кое-что интересное для тебя! Зайди! http: www.rojde tven kaya_ kazka.ru»,  — было первое, что написал «Ночной маньяк». Страшный никнейм уже давно не смущал. С Кириллом девушка познакомилась на компьютерном форуме своей районной Сети. Агрессивный «Ночной маньяк» сперва жутко ее раздражал своими заумными репликами и откровенными насмешками над ней и всеми, кто задавал технические вопросы, касающиеся работы в Интернете, но потом все изменилось. Она и сама не заметила, как…

— Где была моя голова? — спросила сама себя женщина. — Черт это все возьми, где вообще все время была моя голова? Она швырнула пустую пачку в мусорное ведро и торопливо вышла в прихожую. Накинула плащ, проверила деньги в кошельке, крупные купюры вытащила и оставила на полочке рядом с телефоном. С собой взяла только пятитысячную бумажку — на сигареты. Прислушалась к звукам. Слышен был только шум дождя за окнами. Ребенок крепко спал. Женщина взяла зонтик и вышла из квартиры, заперев…

— Не понимаю, почему бы им просто не отозвать нас домой. — Шшш! — прошептал старик. — Уходите! Уолтеру Форбиеру было двадцать девять лет, и в то весеннее утро ему хватило ума не надеяться дожить до тридцати. Пять лет назад, демобилизовавшись из морской пехоты с дипломом инженера-механика, он обнаружил, что почти все, чему он выучился во время военной службы, оказалось бесполезным. — У меня диплом с отличием, — говорил тогда Форбиер. — Это означает,…

Явился равнодушный проводник, проверил билеты. Зёка вел себя смирно, все сделал молча: показал свой билет, даже улыбнулся, Вот от этой его улыбки мне стало совсем нехорошо. С такой улыбкой, мелькнула мысль, могут затем и зарезать. Прошло десять — пятнадцать минут, и я совсем издергался. Попутчик мой сделал еще один долгий глоток из бутылки и принялся глядеть задумчиво в окно, за которым расправляла плечи нешуточная вьюга. Выла и швыряла комья в запотевшее стекло. Пробравшись осторожно мимо него,…

Старый покореженный дуб с толстым стволом и сучковатыми ветвями в гордом одиночестве стоял посреди молодой рощицы, поодаль от немногих своих собратьев. Энни не раз гуляла по этому лесу и давно приметила это дерево. Сделала даже несколько набросков величественного дуба, но в полноценную картину они так и не превратились. Полицейские размотали оградительную ленту и обнесли ею территорию вокруг дуба. — Признаков жизни нет, верно? — спросила Энни сопровождавшего ее молодого констебля. …

Ничего не понятно еще и потому, что совершенно невозможно связно думать: черная непроглядная копоть висит внутри черепа, что-то в ней ворочается, ржавое, громоздкое, неподъемное, скребя, грубо тычась в виски острыми углами и наваливаясь изнутри на глазные яблоки. Тихонько приоткрываю глаза: жесткий электрический свет. Далекий потолок. Несвежая, потемневшая побелка, набрякшая и сморщившаяся в углу от сырости. Раструб душа, мерцающий водяной конус. Это я в ванне валяюсь. Под работающим душем. …

Думал с привычной ненавистью к человеку, водворенному теперь на самое священное, как твердила пропаганда, место. Берия знал — он знал все высшие тайны — недолго тому, набальзамированному, возлежать в хрустальном саркофаге Мавзолея, но и это не смиряло ненависть к мертвому. Берия так и обозначил его сейчас — мертвец. Себя он еще числил в живых. Ненависть к Сталину была едва ли не изначальной, с двадцать первого года, когда они познакомились, — Берия понимал и сознавал причины ее. Сам…